Эадор. Кровь Властелина

Автор: Пестряков К.В.

Книга Третья «Чужие воспоминания»

Оглавление

Глава I «Урок низшей магии». 2

Глава II «Храм Света». 28

Рассказ «Сделка дьяволов». 40

Глава III «Ритуал». 58

Рассказ «Торжество торговой демократии». 72

Рассказ «Житие святого Феофана - начало». 120

Глава IV «Урок». 164

Рассказ «Житие святого Феофана - продолжение». 177

Рассказ: «Житие святого Феофана – окончание». 266

Глава V «Подозрения». 307

Рассказ: «Великий Герой». 314

Глава VI «Битва». 349

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава I «Урок низшей магии»

 

 Жаба, как ей и положено, была толстой, бородавчатой и ужас до чего противной! Вдобавок, своими огромными немигающими глазами она смотрела на меня, как на круглого дурака. Впрочем, до того презрительного взгляда, которым одарила несчастного светлого брата принцесса Люция, наглому земноводному было так же далеко, как гоблину до исповедальни.

 - Ну, и что? – грозно поинтересовалась девушка.

 В тон принцессе жаба громко квакнула и с надеждой посмотрела на жужжащих в воздухе мух. Эх.… Вот именно так испокон веков они и взирают на нас, как бы гадая – сразу съесть или чуток повременить. И что за глупец, спрашивается, придумал именовать их «слабым полом»?

 - Думаю, что уже недалеко, Ваше Высочество! – промямлил я.

 Люция злобно фыркнула. Кажется, девушку порядком раздражали мои постоянные: «Ваше Высочество» или «Что Вашему Высочеству угодно?». Но как ещё простолюдину обращаться к принцессе? Правда, после нескольких дней, проведенных в обществе гоблинов, от изысканных манер особы «голубой крови» уже ничего не осталось.

 - И куда сейчас? – спросила Люция.

 Я тяжело вздохнул и снова перевел взгляд на развалившуюся в грязной луже жабу. Что-то в её глазах завораживало. Казалось, в них вот-вот должен засиять свет великой истины и верного направления, но….

 - Думаю, что туда, Ваше Высочество! – произнес я, указав пальцем вперед.

 - Почему? – поинтересовалась Люция, подарив мне новый злобный взгляд.

 Я почесал в затылке.

 - Возможно, мне чудится, но вон там, вдалеке, начинается тропинка!

 Люция напрягла зрение, посмотрев в указанном мною направлении.

 - А, возможно, - заметила принцесса, - что ты, как любой типичный мужлан, боишься признать, что заблудился!

 Я виновато опустил глаза. Люция права, но каяться в собственном географическом кретинизме не хотелось. Всю жизнь я искренне предполагал, что чувство верного направления впитано мною с молоком матери. Увы, в бескрайних Гадючьих Топях всё оказалось не так, как в родном и милом сердцу Вороновье.

 Во все стороны от нас простиралось бескрайнее болото. Точно так же, как оно простиралось и вчера, и позавчера, и три дня назад. С тех пор, как за горизонтом скрылись уродливые дома Гадюшника, пейзаж на нашем пути практически не менялся. Даже намека на вожделенный Храм Света или иное рукотворное строение не наблюдалось и в помине.

 Оставалось признать, что: либо я – дурак, либо в чертовой мазне короля гоблинов, гордо именуемой картой, мог разобраться только он сам. В месте, где у подлого обманщика Квасика обозначалась четкая тропинка, я видел лишь непроходимую трясину. Возможно, для гоблина разницы между ровной дорогой и болотом просто не существует. Либо монарх злонамеренно решил утопить нас в своих вонючих владениях. Последнее казалось маловероятным. Думаю, если правитель нелюдей действительно хотел нас убить, он бы осуществил задуманное  прямо в Гадюшнике.

 На собственном опыте мне и Люции довелось узнать, что бессменный король гоблинов – наинеблагороднейший Квасик Четырнадцатый – только притворяется сумасшедшим. Монарх в совершенстве овладел великим искусством - вводить в заблуждение своих неверноподданных, особенно тех, кто мечтал занять его место на троне. Помимо всего, правитель самой Богомерзкой из рас обладал воистину редкими для нелюдя качествами, а именно: расчетливостью и бережливостью. Всё что можно, Его Зеленорожее Величество обращал в прибыль. Но тогда почему он позволил таким жирненьким и вкусненьким людишкам спокойно уйти? Ведь их трупы можно было с чистой совестью скормить местной гидре, получив от её владельца несколько лепестков черного лотоса – самого редкого и дорогого в мире алхимического реагента. Хороший вопрос! Неужели в душе гоблина и впрямь могло найтись место сентиментальности? Маловероятно, но других объяснений я не находил. Квасик использовал нас (дай Боже не употребить более крепкое словцо!), словно слепых котят, заставив шаг за шагом исполнять его замысел по изгнанию из болот солдат Владыки Белеза. При нашей поддержке, а также благодаря появлению влюбленного тролля (да-да-да, сам никогда бы не поверил, если бы не видел собственными глазами) войско чернокнижника было уничтожено. Схожая участь постигла и всех поддерживающих инородную власть гоблинов во главе с прихвостнем Кхмырей. Трон под задницей якобы сумасшедшего монарха перестал шататься. А по всем законам гоблинской логики, для окончательного триумфа Квасику надлежало избавиться от всех, кто хоть немного причастен к его победе. Просто так, на всякий случай! «Мертвые не рассказывают сказок» - по слухам, эта поговорка перешла к людям именно от гоблинов. Опять же, после тяжелой битвы прирезать меня и Люцию, уставших и истративших все колдовские кристаллы, не составило бы никакого труда. Но вместо этого монарх просто вышвырнул нас из города вместе с картой, указывающей путь к Храму Света. Даже для гоблина вечное изгнание из Гадюшника не могло показаться суровым наказанием! Чего уж говорить о представителях иных рас.

 Так и не уверовав в благородство короля гоблинов, я после долгих размышлений пришёл к выводу, что Квасик просто испугался. Во время битвы монарх видел, как мы призвали на поле боя огромного демона. Не знаю, что в этот момент промелькнуло в голове у нелюдя. Вероятно, гоблин решил, будто мы способны вызывать тварей из Преисподней целыми армиями. Не исключено, кстати, что так оно и есть.

 Несколькими днями ранее, в мире грез, создание Хаоса вручило Люции странный подарок – кроваво-красный нож. Девушка предположила, что оружие способно призывать в наш мир демона, в обмен на жизнь смертного. По-видимому, Квасик совершенно искренне полагал, что я и Люция принесли в жертву его подданного – контрабандиста Жупеля. Король ошибался, к появлению слуги Хаоса мы не имели никакого отношения. Контрабандист по доброй воле вонзил нож в собственное сердце. Последнее обстоятельство также не давало мне спокойно спать по ночам.

 Кем, черт его подери, был Жупель?! Кстати, возможно, именно чертом он и был, но в гоблинской шкуре. Прибившийся к нам контрабандист, как оказалось, не понаслышке знал о свойствах переданного Люции ножа. Не мог ли Жупель быть тем самым дьяволом, что предстал перед нами во сне? По голосу и внешности адские создания ничуть не походили  друг на друга, но кто демонов разберет? В своё время я прочитал немало книг, написанных как демонологами, так и теми, кто сжигал их на кострах, и нигде не встречалось упоминания о том, что магия Хаоса позволяет своим почитателям менять облик. Подобное волшебство куда лучше соотносилось с приверженцами школы Иллюзий. С другой стороны, что мешает демону научиться новому черному знанию? Всё колдунство, за исключением святых молитв Светлому Владыке, есть разлагающая душу ересь. Магия, как никакая другая сила, пробуждает в человеке невиданную гордыню. Медленно, но верно она приучает волшебника верить только в себя и свою Волю, забыв про Господа. А тот, кто верит лишь в себя, не верит более ни в кого. Даже в суд Божий. Итог  печальный. Одержимые лишь жаждой всё большего могущества, колдуны не останавливаются ни перед чем, пробуя самые опасные и жуткие заклинания. Каждый из них начинает чувствовать себя истинным творцом и хозяином мира, презирать остальных смертных, видя в них лишь инструмент для достижения своих целей. В конце пути цель у всех еретиков одна – «сила ради силы», «магия ради ещё большей магии». Тогда неизбежно следует расплата, причем страдает не только колдун, но и невинные, что его окружают. За примером далеко ходить не надо. Магические силы Люции растут день ото дня, а страдают другие. В первую очередь, несчастный светлый брат….

   - Хватит уже стоять столбом, проклиная свою разнесчастную судьбу! – рявкнула принцесса. - Сделай что-нибудь.

 Люция не поленилась встать на цыпочки и влепить мне звонкий подзатыльник. Больше, конечно, ради собственного успокоения, нежели наказания. Удара её маленькой ладошки я даже не почувствовал, но поспешил изобразить на лице чувство боли. Мы с Люцией при желании могли «подслушивать» мысли и чувства друг друга. Произошло это после того, как у нас появилась одна жизнь на двоих. Спасаясь от воинов Белеза, я, неся раненную принцессу, случайно вышел к дому чернокнижника, который и испробовал на нас, как на подопытных зверьках,  странный магический ритуал.

 Сейчас, по прошествии стольких дней и невероятных событий, я разучился верить в случайности. ВСЁ, решительно ВСЁ, что произошло с нами за последнее время, стало результатом туго запутанного клубка заговоров.

Все нити интриг тянулись к Люции. Жупель «проговорился», объяснил нам, почему так происходит. В жилах девушки течет кровь зловещего Императора Аргдахада, правившего Эрмсом, наверное, до начала времен. Даже эльфы не могли точно сказать, когда это было. Силы Темного Владыки, дремавшие в принцессе, привлекали к Люции жаждущих власти существ. Один из них – Владыка Белез, решил не рисковать понапрасну, повелев своим командирам найти и убить несчастную принцессу.

 Силам Преисподней, явившимся из недремлющего Хаоса, Люция, наоборот, требовалась живой и невредимой, по крайней мере, сейчас. Адские твари намекали на какой-то древний договор, заключенный Аргдахадом с Лордами Хаоса. Для его исполнения они послали своего слугу Жупеля, приказав тому защищать нас, и одновременно направлять по намеченному повелителями ада пути.

  Жупель…. Я по-прежнему не мог понять его. Одно время мне даже казалось, что вороватый контрабандист стал нашим другом. По крайней мере, настолько, насколько гоблинская душа способна испытывать к чему-нибудь, кроме сумки с деньгами, теплые чувства. Контрабандист не раз выручал нас, и даже не воспользовался ни одной возможностью предать, коих ему представилось немало. Что ещё интереснее, Жупель точно не являлся гоблином, но его знали многие жители Гадючьих Топей. Знали именно как самого успешного и ловкого контрабандиста в болотах. Не могло же столь загадочное существо долгие годы притворяться гоблином, только лишь поджидая нас? В чём загадка? Оставалось надеяться, что в Храме Света, против поиска которого, между прочим, выступал Жупель, мы найдем ответы на свои вопросы.

  Ещё раз взглянув в бездонные глаза жабы и так и не увидев великой истины, я зашагал вперед, не оставив Люции иного выбора, кроме как идти следом.

 - Почему туда? – потребовала ответа принцесса.

 Я пожал плечами.

 -  Светлый Владыка каждый день начинает свой путь на Востоке, - ответил я. - Если верить карте Квасика, Храм Света находится в самой восточной точке болот. Значит, туда нам и следует идти.

 Принцесса задумчиво посмотрела на небо, найдя глазами тусклый солнечный диск. В проклятых болотах даже вечный свет Бога-Орла казался мрачным. 

 - А ты уверен, что мы сейчас идем именно на Восток? – спросила она.

 - Нет, - признался я, - но, надеюсь, что завтра на рассвете мы сможем выровнять свой путь.

 Люция фыркнула.

 - К твоему сведению, - произнесла она, - Солнце не обязательно восходит именно на Востоке! Наш мир, плывущий в океане Астрала, кружится вокруг светила, но путь его не имеет ровную окружность. Осколок то отдаляется дальше от светила, то подходит ближе. По исследованиям астрономов, только в дни равноденствий Солнце восходит на Востоке и садится на Западе.

 Я задумчиво почесал в затылке. Определенно, в библиотеке Вороновского монастыря  хранились далеко не новые книги. И какой только ереси за последние годы не успели придумать ученые мужи. Куда, спрашивается, смотрит Великий Инквизитор?!

  - Слышал об этой теории, - отмахнулся я, - даже спрашивал у Отца Настоятеля. Тот сказал, что если утверждение еретиков истинно, то в нашем мире происходила бы смена времен года, как до Катаклизма.

 Люция отрицательно замотала головой.

 - Наивные бредни, - возразила она, - до Катаклизма времена года сменялись потому, что мир представлял собою шар, а не плоский осколок – как сейчас. Невидимая ось планеты, проходившая между полюсами, была наклонена к светилу под углом. В результате возникали циклические периоды, когда мир поворачивался ближе к Солнцу, то одним, то другим полюсом, зима сменяла лето, и наоборот!

  Я зачесал в затылке ещё более энергично. Черт его знает! По немногочисленным записям древних – загадочной ныне вымершей расы – люди узнали, что до начала новой эры весь мир представлял собой загадочный шар, плывущий в океане бесконечной пустоты, именуемой Космосом. Как писал в своём двадцатом томе Святой Великомученик Феофан Миролюбский: «Магия первых разумных обитателей Эадора являлась ещё более жуткой, нежели колдовство современных чернокнижников. Не подлежит сомнению, что ничем, кроме как ужасным волшебством, нельзя объяснить существование круглого мира, где жители не соскальзывали и не скатывались вниз, обрекая себя на полет в Преисподнюю. Планета сия, волшебство Безбожное собою представляющая, с помощью магии и двигалась. Ибо если верны записи ныне почивших еретиков, древними именуемых, то мир пребывал в Космосе, коий представлял собой ничто, и даже воздух – дыхание Господне, в нём с начала времен отсутствовал. Отсюда следует, ничто не удерживало планету от падения вниз, окромя, разумеется, магии древних. Собственное черное колдовство породило в душах почивших еретиков гордыню. Почитали они не Светлого Владыку, а собственное жуткое чернокнижие. Таким образом, причина разразившегося и почти уничтожившего Эадор Катаклизма становится наглядна. Творец лишил зарвавшихся гордецов своего благословения, и силы Хаоса ворвались в мир. Эадор раскололся на части, и сейчас, по прошествии лет, мы должны помнить сей урок и ежедневно пребывать в смирении и возносить молитвы Светлому Владыке, дабы уберег он нас от всяческих бед». Дальше сто двадцать страниц сплошных нравоучений.

  - А как же сейчас? – спросил я у принцессы. - Мне доводилось слышать, что до сих пор в Эрмсе есть провинции, даже входящие в состав Великого Королевства, где времена года сменяют друг друга, а кое-где вечно стоит зима.

 Люция задумалась.

- Есть две версии, - ответила принцесса, - тупая и еретическая. Какую тебе озвучить?

- Первую, - попросил я.

 Девушка широко улыбнулась, напомнив мне хитрую лисицу.

 - Тупая версия утверждает, что Светлый Владыка своими лучами прогревает осколок в зависимости от поведения жителей. В землях, где люди живут пра-а-а-аведно, - цинично протянула последнее слово Люция, - жители находятся под благословением Творца, и солнечные лучи охотно питают доброту их сердец. Там же, где таится великое зло, например, возведены Алтари Смерти или Порталы в Хаос, вечно царит полутьма. Ибо Творцу неугодно обогревать своими лучами эдакое святотатство.

  - А что не так? – удивленно спросил я. - Почему тупая версия? В глубине Проклятого Острова расположен Алтарь Смерти, и там всегда царит полутьма, а на Черном Закряжье к югу от Озера Слез стоит Портал в Преисподнюю, и небо по всей земле затянуто красными тучами.

 - Тогда получается, что засуха уничтожает поля из-за излишней праведности крестьян, и им срочно требуется жутко нагрешить, дабы пошёл дождь, – улыбнулась принцесса.

 Я пожал плечами.

 - Гнев Светлого Владыки может проявляться по-разному.

 Люция фыркнула.

 - Ага, только направлен он, как правило, без причины!

 Настала моя очередь фыркнуть.

 - Не мне объяснять Вашему Высочеству, что ничего в мире не происходит без причины.

 Люция насупилась. Действительно, ей, ученой волшебнице, гораздо лучше меня – твердолобого религиозного фанатика, известен Первый Закон Сохранения Астральной Энергии, выведенный на основе причинно-следственных постулатов метафизики. Ещё великие маги древних утвердили следующие истины: любое действие не начинается без причины, всё стремится к состоянию покоя, подобное притягивает подобное. Другими словами, любой объект во Вселенной не сдвинется с места, если нет раздражителя, и даже, когда движение начинается, оно при первой же возможности возвращается в состояние покоя. Магические кристаллы, через которые все чародеи, волшебные существа и даже священники творили заклинания, с метафизической точки зрения, представляли собой ни больше, ни меньше – застывшую в состоянии покоя астральную энергию, которую воля человека могла привести в движение. 

 - А что за еретическая версия? – поинтересовался я, прекрасно зная, что пожалею.

  Люция улыбнулась.

 - Еретическая, она же правильная, заключается в том, что солнечный свет обогревает осколки равномерно. Смену дня и ночи, а также различные погодные аномалии, вызывают духи Астрала.

 - То есть? – удивленно спросил я.

 - Астрал, в отличие от Космоса, не представляет собою океан бескрайнего ничто, его населяют  множество духов. Как разумных, так и нет. Они и проявляют своё влияние на осколке, - неожиданно терпеливо начала разъяснять Люция, - дух, тесно связанный со стихией огня, может вызвать засуху, а если он достаточно силен, превратить землю в выжженную пустыню. Противостояние духов, мотивы поступков которых нам неведомы, и порождают, ну, или не порождают, в разных местах осколка смену времен года и другие явления.

 - А что со сменой дня и ночи? – поинтересовался я.

 Люция неопределенно покачала головой.

 - По данному явлению ученые мужи не выработали стройной теории. Кто-то утверждает, что Солнце, или Светлый Владыка – просто-напросто необычайно сильный Астральный дух….

 - Еретики! – воскликнул я.

 Люция кивнула.

 - Согласно данной теории Светлый Владыка с установленной периодичностью зажигает, а затем гасит свой свет, и день сменяется ночью. Впрочем, это не объясняет тот факт, что дни становятся то длиннее, то короче. Некоторые ученые, в угоду таким, как ты, бестолковым святошам, утверждают, что после Катаклизма солнечный свет обогревает Эадор постоянно и вечно, а смену дня и ночи обеспечивает Астрал. По неизвестным причинам астральная энергия периодически, то сгущается, пропуская минимум солнечных лучей, то разряжается, давая путь свету. Процесс этот постоянен, но из-за различных возмущений несовершенен. Более того, каждый осколок обладает неким собственным запасом энергии, которую он выбрасывает в Астрал, преломляя солнечные лучи.  

 - Ммммм, - умно промычал я, - и что из всего вышесказанного следует, Ваше Высочество?

 Люция раздраженно закатила глаза.

 - А то, что в нашем мире всё непостоянно, - произнесла девушка, - главный астролог королевского двора утверждает, что солнце восходит на востоке только в дни равноденствий!

 - Когда продолжительность дня равна продолжительности ночи? – переспросил я.

 Люция кивнула.

 - Число дней равноденствия различается от года к году, - пояснила девушка, - более того, наблюдения, проводившиеся в столице, не совпадают с теми сведениями, что присылают  другие обсерватории. Все данные говорят о том, что само понятие – год, ровно, как и термины: север, юг, запад, восток, не более чем условность.

 Я напряг все скопившиеся в голове мозги. О чём-то подобном мне уже доводилось читать.

- Мы пользуемся календарем древних! – вспомнил я.

 - Верно! – подтвердила Люция, - так вот, древние, в отличие от нас, имели четкое понятие года. Этим словом до Катаклизма обозначали время, за которое мир проходил полный оборот вокруг светила.

 - Но поскольку время необходимо измерять, разумные расы переняли календарь древних. Только упростили его, став измерять год двенадцатью циклами по тридцать дней! – перебил я, - а за стороны света они приняли показания странного прибора древних, найденного при раскопках в Предгорье!

 - Согласна, - подтвердила Люция, - в руинах древних ученые обнаружили странный прибор с вращающейся стрелкой. Загадка! Он не содержит ни капли магии, однако, куда бы ни разворачивали прибор, его стрелка всё время указывает в одну сторону.

 - И именно это направление, после согласования с Отцами Церкви, приняли за Восток! – снова перебил я.

 - Угу! – выразительно сказала Люция. - Хотя после расшифровки записей древних выяснилось, что прибор называется….

 Принцесса наморщила лобик, вспоминая мудреное слово.

 - То ли «кам-пус», то ли «ком-пас», - покачала головой девушка, - и стрелка «кам-пуса» должна указывать не на Восток, а на Север!

 Я открыл рот от удивления.

 - Должна?

 Люция пожала плечами.

 - Ты в курсе, что королевские ученые снарядили экспедицию, дабы пройти по стрелке до конца?

 - Нет, - ответил я, новые книги в Вороновский монастырь завозили редко, - и чего нашли ученые мужи?

 Люция рассмеялась.

 - Гору!

 - Гору?! – недопонял я.

 - Именно! Чудом миновав населенные циклопами и гигантами земли, экспедиция вышла к неизвестной ранее горе, обильной железными рудами. В этом месте стрелка «кам-пуса» просто взбесилась, перестав указывать какое-либо направление.

 - То есть, «кам-пус» всё время указывает путь к странной горе? – удивился я.

 - Да, - подтвердила Люция, - столичные сплетники уверяют, что там должны храниться величайшие сокровища древних. Будто бы стрелка кампуса указывает к ним путь. С тех пор новая земля так и называется – «Пик кровавого золота!».

 - Кровавого?

 - Да, прознав о несметных сокровищах древних, к горе потянулись авантюристы всех мастей. Населяющие предгорья циклопы и гиганты с удовольствием пожирают любителей легкой наживы. Одно время в столице даже всерьез обсуждалась идея о рыцарском походе, - Люция рассмеялась, - на словах: «За честью и славой», а на деле: «За золотом и драгоценными камушками», но в итоге от похода отказались, после того как нашелся очередной заумник, выдвинувший предположение, что древние вообще не ценили золото и обходились без денег.

 - А это так? – удивился я.

 Люция пожала плечами.

 - Понятия не имею, но перепроверять теорию благородным рыцарям пока не хочется. А честь и славу и на турнире найти можно.

 Я покачал головой, припоминая, с чего, собственно, начался наш с Люцией разговор.

 - Получается, что Солнце восходит не только на востоке, - заметил я.

 Люция кивнула.

 - Именно, ориентируясь по светилу, можно уйти куда угодно! – ответила девушка. - На нашем осколке за направление под гордым названием «восток» принят путь к горе. Вот и всё!

 Я в задумчивости почесал подбородок.

 - Но, а как же тогда все магические амулеты, указывающие стороны света?

 Я припомнил волшебную рыбку, что держал при себе наш главный сельский торгаш. Волшебный предмет достался мужчине в наследство от деда. Небольшой амулет в виде рыбы, носимый на цепочке. Хвост фигурки всегда указывал на юг, то есть в сторону Алиссии. Собственного пива в Вороновье не варили, народ всё больше бражкой да настойками баловался, и однажды одному башковитому мужику пришло в голову самому возить горячительное из Алиссии, не дожидаясь тамошних жадных купцов. Заложив дом и взяв у главного замкового казначея ссуду под солидный рост, новоиспеченный купец приобрел телегу, лошадь и десяток крепких бочек. Волшебный предмет помогал мужику, когда тот, чересчур распробовав (а то разбавляют же городские сволочи!) очередную партию товара, перегонял телегу обратно в Вороновье. Отец-настоятель неоднократно пытался обратиться к совести мужика и убедить его избавиться от колдовской вещи, несомненно, разлагающей душу, но каждый раз дело заканчивалось жертвой в пользу монастыря очередной бочки пива, с последующим распитием во славу Господа. Торговец очень дорожил своей рыбкой, приписывал ей другие волшебные свойства, о которых даже не догадывался заговоривший предмет колдун. Мужик был твердо убежден, что в амулете живет его личный ангел-хранитель. Не знаю, как остальные жители Вороновья, но я в байку «пивовоза» верил всей душой. Только помощью ангела-хранителя можно объяснить тот факт, что предприимчивому дельцу до сих пор не начистили рыло бандюги Алиссии, подмявшие под себя торговлю спиртным. А честно торговать, отдавая деньги как разбойникам «за защиту», так и сборщикам налогов пока никто не научился!

 Люция призадумалась над моим вопросом.

 - Если честно, то понятия не имею, - созналась девушка, - думаю, волшебники просто заговаривают амулеты по стрелке кампуса! Многие подобные вещи врут. Если заговаривал дуралей вроде тебя, то он вполне мог принять за восток место, откуда взошло Солнце в день, когда он колдовал.

 Я даже не подумал обидеться на «дуралея». То, что принцесса говорила, порой не шло ни в какое сравнение с тем, что Её Высочество думала!

 Пожав плечами, я продолжил путь по  уже намеченному направлению.

 - Но почему?! -  с вызовом спросила принцесса.

 Я снова пожал плечами.

 - Познания Вашего Высочества, разумеется, крайне обширны, - заметил я, - но на один вопрос, увы, так и не получен ответ.

 Люция вопросительно вскинула бровь.

 - Чем уже избранное нами направление хуже любого другого, если мы всё равно не знаем, куда идти? – поинтересовался я. - Не стоять же теперь на месте?

 Люция двинулась вслед за мной. Возразить ей было нечего. Впрочем, принцесса не забыла недовольно надуть щеки, а напоследок ещё и пнуть бедную жабу. Как будто несчастная Божья тварь повинна во всех наших бедах.

 «Что, съела?!» - злорадно подумал я.

 Люция аж задохнулась от возмущения. В голубых глазах девушки вспыхнуло пламя Хаоса. Я снова с запозданием вспомнил, что принцесса, словно с листа, может читать мои чувства и даже мысли.

 - Будем идти вперед, Ваше Высочество, - поспешно произнес я, желая отвлечь принцессу, - через каждые сто шагов будем отклоняться немного вправо. Иначе точно заплутаем и останемся здесь навечно.

 Огонь ярости в глазах девушки потух. Злость уступила место любопытству.

 - Почему? – спросила Люция.

 Я улыбнулся. Что мне нравилось в принцессе (помимо её внешности, разумеется), так это отходчивость. Люция напоминала смертоносный ураган. Сначала величественная тишина, а затем буря, с громом и молнией. Сильная, но недолгая. Затем снова затишье, к сожалению, тоже недолгое. По счастью, жажда знаний у Люции всё же преобладала над склонностью к разрушению. Это обнадеживало. Хотя…. Слишком много знаний, не касающихся того, как правильно подходить к печи и вышивать крестиком, для женщины тоже вред, но, да уж лучше так.

 - Если время от времени не отклоняться вправо, то начнешь ходить кругами, - ответил я.

 Люция недоуменно на меня посмотрела. Злость в её глазах окончательно испарилась.

 - Дело в том, - продолжил объяснять я, - что правая сторона так называется потому, что она праведная….

 Люция в раздражении закатила глаза, предчувствуя очередную тираду твердолобого фанатика.

 - А значит, правый шаг у нас длиннее левого! – произнес я, - и мы движемся по окружности. Отсюда все пословицы и поговорки про замкнутый круг.

 Принцесса рассмеялась.

 - А я слышала, что это бесы да черти кругами по лесу народ гоняют, - сказала Люция, - а дело, оказывается, в Светлом Владыке и его истинно правом пути!

 - Неправда! - горячо возразил я.

 Люция подарила мне хищную ухмылку, показав широкий ряд сверкающих белых зубов.

 - Нет-нет, - съехидничала она, - всё истина. Тебе урок!

 - Почему? – удивился я.

 - А потому, что те, кто следуют только правым путем, вечно ходят по кругу!

 Я раздраженно фыркнул и прибавил шаг. Вот и объясняй после этого бабе… женщине, всё переврут под себя!

 «Что, съел?!», - озорно подумала принцесса.

  Я злобно поскрежетал зубами, но на Люцию моя злость не произвела никакого впечатления. У королевских детей с выражением гнева дела обстояли куда лучше, нежели у холопских отпрысков.

 

 

***

 

 Без ложной скромности, моя тактика – «идти, куда глаза глядят, время от времени забирая вправо» сработала. Перепрыгивая, словно две лягушки, с кочки на кочку, я и Люция вскоре взобрались на участок сухой земли. В центре поляны обнаружилась рукотворная постройка. Нет, не Храм Света, а низенький шалаш, сложенный из просмоленных еловых веток. Ну, да хоть что-то!

 Рядом стоял большой, невесть как и откуда приволоченный в эдакую глушь котел. Плескавшееся внутри варево отдавало приятным запахом трав (после Гадюшника любой запах казался приятным). Под днищем котла весело потрескивало пламя, раздуваемое шаманом.

 Подкрасться незамеченными нам не удалось. Еретик завидел нас ещё на подходе.

 - Эй! А вы ещё кто такие? – предсказуемо поинтересовался он.

 - Путешественники, - коротко ответила Люция.

 Уже не таясь, принцесса направилась к шалашу. Я, как подобает мужчине, двинулся на шаг впереди. Люция только усмехнулась; от шамана вряд ли стоило ждать удара меча, а сопротивление к магии принцесса за годы тренировок выработала посильнее моего. К моей радости, вслух возражать девушка не стала.

 -  Что вы здесь делаете? – последовал  второй предсказуемый вопрос.

 Люция подарила еретику ослепительную улыбку.

 - Что же вы сразу начинаете с вопросов, - притворно надула губки принцесса, - для начала, здравствуйте!

 Шаман, разумеется, не устоял перед настоящей красотой.

 - Здравствуйте. Простите меня за невежливость! Подходите к котлу, - любезно сказал мужчина, отбросив подозрения, - у огня теплее.

 Я всегда представлял шаманов сутулыми, злобными, ворчливыми старцами. Деревенские сказания глубоко врезаются в память. Встреченный нами шаман, судя по молодому лицу и гладкой коже, прожил на свете не более моего, но его длинным, простирающимся ниже пояса неопрятным волосам позавидовала бы любая дряхлая ведьма. В том, что перед нами именно шаман, я понял по неизменному атрибуту их племени - большому украшенному символами бубну.

 Подобный инструмент всегда носила при себе травница Вороновья. Бабка являла собою образец нелюдимой ведьмы. Жила за пределами деревни, к людям выходила редко и только по большой надобности. Поговаривали, что она ворует и ест детей. Отец-настоятель Вороновского монастыря несколько раз собирался её сжечь, но в итоге смилостивился, решив, что травница приносит церкви немалую пользу. Старуху в округе боялись, и всякий раз, когда она приходила в деревню за покупками, встреченные ею по дороге крестьяне что есть духу бежали к настоятелю, прося снять наведенную порчу. Естественно, без щедрого пожертвования люди не уходили, и отец-настоятель в очередной раз убеждался, что сожжение травницы может обождать ещё пару лет.

  Шаман носил неопрятную мешковатую мантию, полностью скрывающую фигуру. На шее еретика болтались длинные бусы, собранные из потертых деревянных дощечек с изображениями рун.

 Я вспомнил, что руны высоко почитались у шаманов. Еретики принимали старинные символы за частички самой Природы. Правда, в одной из книг, что я раскопал на самой пыльной полке Вороновского монастыря, утверждалось, что руны являются всего-навсего алфавитом расы древних.

 - Так кто вы? И что ищете? – поинтересовался шаман, когда мы придвинулись ближе к костру.

 - Для начала, нельзя ли уточнить, где мы находимся? – спросил я, с наслаждением придвинув свои мокрые ноги поближе к огню. Раз уж сражение с еретиком откладывалось, следовало извлечь из знакомства максимальную выгоду.

 Лицо шамана удивленно вытянулось.

 - В Гадючьих Топях, если вы не в курсе, - ответил мужчина.

 - А нельзя ли уточнить, где конкретно?

 Шаман задумался.

 - Примерно в трех днях пути от города гоблинов, - сказал он.

 - Знаем, - покладисто сказала Люция, - мы только что оттуда.

 - Если вы позволите, - встрял я, - нас интересует, далеко ли отсюда до….

 Я задумался, решив пока не выдавать шаману цель нашего путешествия.

 - До Башни Монстролога?

 Мужчина нервно затеребил пальцами, а затем натянуто улыбнулся. Попытавшись скрыть собственное волнение, он мгновенно себя выдал. Сузив глазки, Люция подозрительно посмотрела на шамана. Я поспешно направил принцессе мысленный импульс, попросив сохранять спокойствие и подыграть еретику. Послушавшись, девушка улыбнулась, куда искреннее, нежели шаман. Сказались долгая жизнь при королевском дворе и постоянные упражнения в политике.

 - Вы сильно завернули к югу! – заметил шаман, - Башня Монстролога почти в двух днях пути на северо-запад.

 Я мысленно вспомнил карту, переданную нам Квасиком. Похоже, мы идем в нужном направлении. Храм Света уже недалеко!

 - Вы хотите записаться к магистру Монстрологу в ученики? – спросил шаман, нервно облизав обсохшие губы.

  - Почему вы так решили? – поинтересовался я. Тактика ответа вопросом на вопрос пока приносила успех, и я решил придерживаться её и дальше.

 Шаман выразительно посмотрел на мою грязную, рваную, но ещё вполне узнаваемую робу светлого брата.

 - Похоже, вы тоже решили расширить свои познания в магии.

 - То есть?

 Еретик усмехнулся.

 - Обычно послушники церкви предпочитают молиться Богу-Орлу в теплых монастырях, поближе к ящику с пожертвованиями. Они покидают родные стены, только когда отправляются в очередное паломничество к святым местам, но таковых в Гадючьих Топях нет. Да и ходят послушники группами, прячась за спинами таких же бестолковых и одухотворенных воинов.

 Определенно, шаман не слишком жаловал нашу братию. Вполне взаимно. Я тоже не питал к нему симпатии. Видимо еретик счел меня отступником. Я решил не рассеивать раньше времени его заблуждения. Ложь – большой грех, но я и не лгал, просто не собирался говорить правду.

 - А что, если мы ищем Храм Света?

 Шаман презрительно фыркнул.

 - Какой баран станет возводить на болотах Храм Света?

 Я пожал плечами. Если бы служители Господа руководствовались в своих действиях только логикой, чернокнижники давно бы нас победили. Как гласило древнее гномское изречение: «Не садись играть с ветеранами и дураками. Первого не обманешь. Второго не поймешь. Лучше эля выпить!». Последней фразой заканчивалась любая пословица гномов.

 - И то верно, - согласился я, припомнив все выпавшие на нашу долю приключения.

 - Меня не проведешь, - улыбнулся шаман, - вы пришли, чтобы стать учениками магистра Монстролога?! Нет другой причины забираться так глубоко в болото.

  Я заметил, что для адепта низшей магии (шаманизм преимущественно практиковали варвары), речь мужчины звучит весьма складно. Для деревенщины он изъяснялся чересчур грамотно, как, впрочем, и я для провинциального послушника. Видимо, наш новый знакомый вместо того, чтобы, упившись болотной травы, слушать голоса духов, читал книги. Насколько я знал, подобным образом изучали высшую магию.

 - Всегда рад видеть будущих коллег, - сказал мужчина, - я тоже обучаюсь у магистра Монстролога. Сейчас как раз выполняю его задание, но охотно прервусь, чтобы оказать вам помощь.

  Безуспешно пытаясь сохранить хладнокровие, еретик прошёл к шалашу и вытащил две грубые деревянные чашки.

 - Вот! Отведайте! – сказал он, зачерпнув варево из котла, - не обращайте внимания на неприятный вкус и запах. Настоящий целебный отвар обязан быть горьким, иначе люди не захотят выздоравливать.

  Люция с благодарностью приняла кружку.

 - Спасибо, - сказала она.

 «Не вздумай пить!» - послала мне импульс принцесса, ровно в тот момент, когда я направил ей аналогичную мысль.

 Адепты низшей магии больше полагались на интуицию, чем на академические знания. Думаю, шаман сам толком не знал, что намешал в котле. К тому же по старой доброй гостеприимной традиции, хозяин всегда первым отпивал из бокала гостя. Может, это не вполне гигиенично, зато безопасно. Как говорил зубных дел мастер, изредка приезжающий в Вороновье подработать: «ничто не сохраняет зубы так хорошо, как вежливость к окружающим».

 - Как приятно встретить коллегу, - произнесла Люция, с удовольствием ухватив замерзшими ручками теплую кружку, - мы заплутали на болоте и уже боялись не найти учителя Монстролога. Кстати, а почему вы ушли так далеко от башни?

 Не сводя глаз с кружки принцессы, шаман ответил:

 - Магистр дал мне испытание. Я надеюсь пройти его и стать колдуном.

 - Правда? – Люция наивно захлопала глазами.

 - Да. Как и вы, я сбежал из города, прослышав от контрабандистов-гоблинов, что на болоте живет могущественный маг. Я всегда хотел обучиться тайному искусству. Увиденная мощь превзошла все мои ожидания. Вы знаете, что Магистр смог вырастить из яйца настоящую гидру!?

 - Первый раз слышим! – солгала Люция.

  В столице гоблинов – Гадюшнике, где мы имели неудовольствие побывать, нелюди только и говорили, что о могущественном волшебнике и его многочисленных монстрах, самым жутким из которых стала гидра. Король гоблинов регулярно продавал Монстрологу провинившихся подданных на съедение. Саму гидру мы, естественно, не видели, оставив сию сомнительную честь нелюдям.

 - Она больше дракона! – восхищенно произнес шаман.

 - Охотно верю, - сказала Люция, - аппетит у твари, думаю, соответственный?

  Шаман замялся.

 - Да, - сказал он, - даже гоблинов ей не хватает.

 - Правда? – удивился я. - И чем же её подкармливают?

  В глазах шамана на миг отразился страх.

 - Ну, много на болоте всякого зверья, - уклончиво ответил он.

 Я и принцесса, разумеется, не поверили.

 - Прошу, продолжайте, - попросила Люция.

 Мужчине понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить, на чем он остановился.

 - Я записался в ученики. Магистр с готовностью принял меня, даже не стал испытывать и требовать оплаты.

 - Правда? – удивилась Люция.

 Как известно, магия и бескорыстие существовали в разных Вселенных.

- Да. Только методы обучения Магистра оказались, - мужчина на миг задумался, - весьма специфическими. Всех новичков он заставляет изучать низшую природную магию, допуская лишь к заговорам сельских знахарей, а не к настоящему знанию.

 - Ничего удивительного, - сказала Люция.

  - Вы так считаете? – обиженно произнес еретик. - Другие ученики говорят, что старый скупердяй… ОЙ!

 Шаман зажал рот от ужаса.

 - Что наш Магистр не хочет делиться настоящими знаниями.

 Мужчина красноречиво указал на свою мешковатую мантию. Видимо, не о том он мечтал, когда набивался в ученики к Монстрологу.

 Люция пожала плечами.

 - Не без этого, - сказала она, - я ещё не встречала волшебника, не сидевшего на своих секретах, словно курица-наседка на яйцах. Но дело в другом, знахарям и впрямь не хватает знаний, но энергию природы они чувствуют очень тонко, в том числе и силу зверей.

 - И что с того?

 - Специализация вашего учителя – монстрология. Чтобы приручить могущественную тварь, необходимо знать, что она чувствует и чем живет. Думаю, поэтому Магистр начинает обучение с основ низшей магии.

 Шаман хлопнул себя ладонью по лбу.

 - Думаю, вы правы, - произнес он.

 - Вероятно, с тем и связано ваше испытание.

  Мужчина застонал и поспешно запустил руки в карманы мантии:

 - И как я сам не догадался?! – ахнул он, - учитель дал мне старинный свиток деревенских заговоров, и велел провести ритуал.

 Шаман вынул из кармана помятый лист бумаги.

 - Две недели здесь торчу, не могу собрать ингредиенты, - пожаловался он, - лягушачьи лапки, крысиные хвосты. Одних только птичьих глаз нужно две дюжины, причем все от разных видов. Сроку осталось три дня, а у меня ещё и половины не собрано! Учитель будет очень недоволен.

 Мужчина болезненно скривился, очевидно, представив наказание.

 - Думаю, в этом и суть испытания, - сказала Люция, - можно взглянуть на свиток?

 - Извольте!

 Передав мне кружку с варевом, принцесса внимательно пробежала глазами текст.

 - Учитель ждет от вас результата, а не бестолкового повторения всех описанных здесь действий, - сказала Люция.

 Губы шамана задрожали.

 - А разве по-другому можно провести ритуал?

 - Разумеется, - произнесла девушка, презрительно помахав бумажкой, - деревенские колдуны просто не понимают, что делают, потому их ритуалы обрастают множеством нелепых слов, жестов, танцев. Допустим, у одной старой бабки заговор получился в полнолуние, вот она и решила, что колдовать нужно лишь в это время.

 Шаман попытался вправить обвисшую челюсть.

 - Затем старуха померла, а у преемницы в полнолуние заговор не сработал, - невозмутимо продолжила Люция, - тогда новоиспеченная знахарка вспоминает, что наставница носила ожерелье из костей воронов, а у неё такого нет. Ученица за ученицей, и простое заклинание превращается в сложный многоступенчатый ритуал. Человек, который не понимает толком, что делает, склонен всё усложнять. Низшая магия похожа орех – чтобы добраться до мякоти, нужно убрать скорлупу. Думаю, именно в этом и заключается ваше испытание.

 На мужчину стало жалко смотреть.

 - То есть, в свитке написано много лишнего?

 Люция кивнула.

- Да почти всё.

 Шаман подпрыгнул.

 - А вы можете мне рассказать?

 Принцесса сладко улыбнулась.

 - Конечно, только у меня совсем в горле пересохло, - произнесла Люция, а затем обернулась ко мне, - Англир, будь добр, подай отвар. Очень хочется пить.

 «Будь готов меня прикрыть!», - подумала принцесса.

  В том, что я и Люция могли слышать мысли друг друга, имелась своя польза. Отрицательные стороны тоже сыпались, как из рога изобилия. Иной раз мне хотелось провалиться сквозь землю от стыда, когда я не мог скрыть от наглой принцессы свои мысли. Но и возможность скрыто пообщаться в присутствии посторонних дорогого стоила. Вот и сейчас, я вместо того, чтобы удивленно вытаращиться на принцессу, хладнокровно вернул девушке кружку с отваром. Замысел Люции мне, к сожалению, не открылся. Принцесса, намного лучше меня разбирающаяся в магии, с легкостью защищала свои мысли. Лишь изредка я мог уловить, что принцесса замышляет. Оставалось утешаться лишь тем, что девушки всегда что-то замышляют, такова их природа.

 - Спасибо, - поблагодарила девушка, приняв кружку из моих рук.

Шаман позеленел.

 - Да, здесь много лишней писанины, - сказала принцесса, ещё раз взглянув на свиток, - а ларчик открывается просто. Если грамотно отделить главные ступени ритуала – завершить работу можно за пару часов. Не больше.

 Лицо шамана цветом совпало с мантией. Люция с улыбкой поднесла кружку к губам, собираясь отпить. Мужчина задрожал.

 - Нет! Стойте! – закричал шаман, бросившись к принцессе.

 - А почему?! – с вызовом спросила Люция.

 Шаман замер с открытым ртом.

 - Ну-у-у-у, - протянул он, не зная, как сознаться.

 Злобно усмехнувшись, Люция выплеснула отвар ему в лицо. От неожиданности еретик не успел даже закрыть рот. Согнувшись пополам, шаман сунул пальцы в рот, попытавшись вызвать рвоту.

 «Действуй, Англир», - подумала Люция.

 Для разнообразия, я оказался готов. Не всё же мне стоять с разинутой варежкой. Быстро подняв лежащий на земле посох шамана, я размахнулся и со всей силы приложил еретика по голове его собственным оружием. Похоже, я переборщил. Деревянный посох разломался на две половины. Шаман рухнул, потеряв сознание.

 - Не очухается! – сказала Люция.

Присев на корточки, я осмотрел место удара. Сотрясение мозга и здоровенная шишка ученику монстролога обеспечены, но не смерть. Подобного кабана с одного удара пади ещё убей.

 - Яд? – поинтересовался я.

  Принцесса кивнула.

 - Если хоть капля попала внутрь, ему конец, - сказала она, - помнишь Тяп-Ляпика?

 Я кивнул. Лицо гоблина-профессора, едва-едва не отправившего нас на тот свет, мне в жизни не забыть. Как и горящие во тьме глаза василисков!

 - Очевидно, его покойная жена тоже ходила в учениках у монстролога, - сказала принцесса, - тот же по составу яд, что мы пытались украсть у профессора, сейчас плещется в котле.

 - Правда?

 Люция пожала плечами.

 - Сварить, во всяком случае, он пытался именно его, - ответила принцесса.

 - Откуда ты знаешь?

 Девушка рассмеялась.

 - Неужели ты не заметил, что цвет и запах полностью совпадают!?

 По правде говоря, я не обратил никакого внимания. Во-первых, когда мы виделись с профессором, состав яда волновал меня в последнюю очередь. Куда большее впечатление произвели взведенные арбалеты. Во-вторых, зеленый цвет – он и есть зеленый цвет, а противный запах – он и есть противный запах. Не знаю, как Люция определила. Видимо, женский взгляд на мир. Я, например, никогда не мог понять, чем коралловый цвет отличается от бледно-лилового.

Как всегда, я с запозданием сообразил, что именно произошло.

 - Так ты его убила?! – ахнул я.

 Люция недоуменно на меня посмотрела.

 - Да. После того, как он попытался убить нас.

 Я покачал головой.

 - Так нельзя!

 Принцесса в беспомощном отчаянии простерла руки к небу.

 - О, нет! Вот только не начинай снова свои проповеди. В чём проблема, а? Он пытался убить нас, но мы его опередили. Не помню, чтобы ты возражал, когда я в битве за Гадюшник огненными шарами убивала солдат Белеза.

 - Ну, во-первых, я возражал. Ваше Высочество использовали черную магию.

 - Ага, и, вообще занималась не женским делом.

 - А, во-вторых, здесь другое дело!

 - Почему? – с вызовом спросила Люция.

 - Тогда бушевала битва, а сейчас – это хладнокровное убийство! Светлый Владыка накажет.

 Принцесса закатила глаза, продемонстрировав буквально Вселенское отчаяние.

 - А разве вот сейчас Светлый Владыка не наказал его? – спросила Люция, указав на бездыханное тело шамана.

 - Наказал, - охотно подтвердил я.

 - Тогда кто я, как не орудие в руках судьбы или, если тебе угодно, Светлого Владыки?

 - Ничего подобного. Человек сам отвечает за свои поступки. Ученик монстролога пострадал от неправильной жизни.

 - Даже так?

 За время нашего знакомства я так и не сумел привыкнуть к презрительно-насмешливому взгляду Люции. Девушка выглядела, как пушистая черная кошка, успевшая нашкодить в доме, а потом искренне и возмущенно замяукавшая, когда хозяйка погнала её веником. Мол, почему вы ко мне придираетесь, когда я веду себя, как мне – кошке, положено?

 Я знал, ОТЧЕТЛИВО ЗНАЛ, что спорить с принцессой бесполезно, но снова попался на удочку, принявшись объяснять.

 - Поймите, Ваше Высочество, - начал я, - возможно, у шамана ещё был шанс исправиться. Светлый Владыка запоминает любой наш грех, но всегда дает шанс искупить свою вину. Вы лишили шамана этой возможности. Я не спорю, он хотел нас убить, но враг прибегнул к хитрости, а не атаковал сразу.

 - Разница от меня ускользает. Я защищала свою и твою, между прочим, жизнь. Разве это плохо?

 - Если бы враг напал сразу и не оставил нам выбора, то хорошо, но выбор был!

 - Демагогия!

 - Отнюдь. Ваше Высочество знали, что нас ждет, и могли сохранить шаману жизнь.

 - Как?

 - Ваше Высочество могли просто его отвлечь, а я бы оглушил посохом. Какой смысл убивать?

 Люция улыбнулась.

 - А вот такой!

 На моих глазах благородная дочь короля величайшей за всю историю нашего осколка державы наклонилась к трупу шамана и совершила акт мародерства. Вывернув карманы грязной мантии еретика, Люция деловито вытащила горсть волшебных кристаллов.

 - Всего дюжина! – с сожалением воскликнула она, - но я уже не беспомощна! На несколько волшебных стрел хватит.

 Я тяжело вздохнул. Кристаллы нам и впрямь нужны. Битва за Гадюшник лишила принцессу и меня всех запасов.

 - Но камешки можно было просто отобрать, оглушив шамана.

 - Ой! Усохни, - воскликнула Люция, - лучше поищи вместе со мной.

 - Что?

 - Какую-нибудь колбу! Если слухи не врут, этим ядом можно парализовать гидру! Во всяком случае, на тролле, вернее, троллихе, его уже испытали. С большим успехом!

 - Только чем дело закончилось для испытуемых?

 Солдаты Белеза сумели парализовать и заковать в цепи троллиху. Бедолаги не учли только то, что к обиженной «девушке» придет её пылкий возлюбленный, способный без малейшего напряжения оторвать человеку голову.

 - Не смешивай разные вещи. Лучше помоги найти сосуд, грешно бросать столь могущественное зелье. Архимаг-монстролог - полный дурак, раздает секреты кому ни попадя. Удивительно, что в Великом Королевстве ещё никто не знает про озеро с черным лотосом!

 Стеклянная колба с пробочкой нашлась во втором кармане шамана. Сияя от счастья, Люция сунула склянку в котел.

 Я не дал принцессе сменить тему.

 - Ваше Высочество, Вы совершили убийство человека. Так нельзя!

 - Покаяния не добьешься! – предупредила Люция.

 - Да хотя бы осознания! - в сердцах воскликнул я.

 Девушка сверкнула глазами, я почувствовал, что она начинает закипать, но от спора уходить не собирался.

 - То есть надо было дать шаману нас прикончить?! – вспыхнула Люция. - Чтобы мы померли мученической смертью, и Светлый Владыка нас простил и даровал чудесное упокоение в Мире Мертвых.

 Я постарался собраться с мыслями.

- Ваше Высочество, давайте забудем на миг о Светлом Владыке, грехах, добре и зле.

 - О-о-о! – протянула Люция. - Что-то новенькое в твоем репертуаре.

 Я кивнул.

 - Приходится, раз обычные доводы не действуют. Будет здорово, если Ваше Высочество позволит мне высказаться, не перебивая.

 Принцесса покачала головой.

 - Ладно. Слушаю.

 - Как я уже сказал, давайте забудем о последствиях, что влечет за собой убийство, и задумаемся на миг, что такое...

 - У-у-у, - снова протянула девушка.

 Я подарила Люции укоризненный взгляд. Принцесса, вспомнив, что обещала молчать, затихла, недовольно надув губки.

 - Что такое убийство! Мы говорим о жизни, о простой человеческой жизни. Воровство, ложь, оскорбления – занятия не слишком достойные, но они оставляют шанс. Убийство - безвозвратно, ничего нельзя вернуть назад. Я не стану оправдывать шамана, он заслужил наказание, но смерть лишила его всех шансов.

 - То есть убивать, по-твоему, нельзя. Пусть лучше нас убьют. Злодей будет страдать от мук совести, а мы радостно и спокойно спать в могилах, - не удержалась Люция.

 - Ничего подобного. Я уже сказал, случается, что обстоятельства не оставляют нам выбора, но именно сейчас выбор был! Понимаете, Ваше Высочество, человек, пусть даже и злодей, оказался лишен своего шанса. Вы же убили его, как будто перерезали нитку. Так нельзя. Смерть – это нечто окончательное и бесповоротное, когда не остается никакого выбора. Либо ты, либо тебя. Лишать человека жизни по какому угодно поводу, когда есть выбор, значит медленно, но верно превращаться в монстра. Кто мы такие, чтобы обрывать то, что подарил сам Светлый Владыка?

 Люция гневно тряхнула волосами, сердито сдвинула черные брови.

 - Хорошо. Мы его пощадили. Знаешь, что бы он сделал дальше? Как сам думаешь, для чего ему яд?

 Я развел руками.

 - Отравить других, - объяснила Люция, - для чего же ещё?

 - С чего Ваше Высочество так решили?

  Люция сердито топнула ножкой.

 - Прекрати постоянно называть меня «Ваше Высочество», уши в трубочку сворачиваются. Посмотри, сколько этот подлец наварил яду! Думаешь, крыс травить собрался? Как же! Держи карман шире! Я предотвратила множество смертей!

 - Ваше Высочество чувствует в себе право судить и приговаривать?

 Люция задумалась.

 - Если понадобится, то – да! – грозно объявила девушка. - В болотах нет закона, судей и присяжных.

 - А что потом? Чувствуете в себе силы и дальше решать: кому жить, кому умереть?

 - Совершенно верно. В конце концов, я принцесса Великого Королевства. Нельзя постоянно во всём сомневаться, нужно идти вперед. Будущее определяют не стенания, а решения и поступки.

 - Я о том же!

 - Заткнись! – пресекла мою робкую попытку возразить Люция; очевидно, принцесса не видела ничего дурного в том, чтобы перебивать других, но ненавидела, когда прерывают её саму. - Судьбу мира определяют те, кто не боится запачкать руки. Добро и Зло, Свет и Тьма, Порядок и Хаос – исход их борьбы решается не в философских дискуссиях. Можно всю жизнь прожить глупой овцой, пастись на лужайке, щипать травку, молиться Создателю, а когда придет время, пойти на убой. А можно самому взять в руки нож! Среди тысяч и тысяч существ, наивно считающих себя разумными, не наберется и сотни тех, кто готов принимать решения и не боится раздавить на пути какое-нибудь докучливое насекомое. Именно такие люди решают судьбу миров! Скотина, по ошибке гордо именующая себя человеком, только и уповает, что на доброго пастуха. Мир вертится вокруг героев – настоящий людей! Ошибка Создателя в том, что овец и пастухов он сделал похожими друг на друга, у всех по две руки, по две ноги и голове! Зато какая разница внутри! Не знаю, зачем Творец так поступил, может, чтобы у любой овцы появился шанс взять судьбу в свои руки. Пастухов судят не за их грехи, а за их свершения!

 Я поспешно закрыл разум, стремясь не выдать Люции своё смущение. Пылкая речь девушки глубоко запала мне в душу. Именно с такими словами на устах совершались выдающиеся подвиги или… величайшие злодеяния. Принцесса права в том, что мир принадлежит героям. Личностям с большой буквы. Они ведут за собой огромное множество людей. Получается, что каждая отдельная, как изволила выразиться Люция, «овца» никогда не признает себя ни в чём виноватой, потому что её направил пастух. И ведь возразить нечего.

 - Мне остается лишь надеяться, - произнес я, в последний момент проглотив «Ваше Высочество», - что пастухи, собирающиеся вершить судьбу мира, учтут, что речь идет не об овце, а жизни человека, которую не вернуть.

 Люция фыркнула.

 - Ты закончил?

 - Да.

 - Отлично, тогда в путь!

 Развернувшись, Люция начала спускаться с холма. Гордый стан принцессы и уверенный размашистый, почти мужской шаг наглядно показывали её уверенность, но я почувствовал легкий-легкий ветерок её мыслей. Брошенные мною семена упали не в благодатную почву, но проросли. Люция отнюдь не раскаялась, но задумалась. Именно по стальной твердости её ментального блока я понял, что девушка засомневалась, и поспешил закрыть свой собственный разум. Если Люция поймет, что я тоже задумался…. Нет, лучше до этого не доводить. Или же?

 - Извините меня, Ваше Высочество, - сказал я.

 - Перестань называть меня «Ваше Высочество», - фыркнула Люция, но уже не злобно, а так, для порядка.

 Успокоившись, я состроил печальное лицо, скрыв за ним собственное довольство. Женщины любят, когда перед ними извиняются, поэтому, даже если ты прав - необходимо просить прощения. Причем даже не нужно уточнять, за что именно ты извиняешься, главное – само действие. Как говорится, язык не отсохнет, а ей приятно.

 Впрочем, сугубо для порядка Люции ещё полагалось некоторое время подуться. От традиции принцесса отступать не стала. Некоторое время мы шли бок обок, играя в молчанку. К сожалению, четкого направления к Храму Света так и не появилось. Если верить шаману, мы двигаемся в правильном направлении, но, с другой стороны, избранная нами сейчас дорога вполне могла вести обратно к Гадюшнику. Оставалось только верить в удачу, которая нам до сих пор сопутствовала. За последние дни изменчивая фортуна не раз подложила нам свинью, но, в конце концов, мы всё ещё живы, значит, судьба благоволит.

 До темноты мы успели пройти довольно далеко в «неведомо куда», остановившись на ночлег в относительно сухом месте. Поначалу мне казалось, что хуже еды, взятой у гоблинов, на свете быть ничего не может. Оказалось, может - когда еды нет совсем! С запозданием я сообразил, что в пылу ссоры мы забыли осмотреть шалаш убитого еретика. Не мог же он отправиться проходить неведомое испытание без провианта? Впрочем, настоящий шаман должен жить в единении с природой, питаясь, если понадобится, болотными жабами. Если так пойдет дальше, то уже скоро мне и благородной принцессе придется сделать первый шаг к постижению низшей магии.

 Чтобы отвлечь себя от дурных мыслей, я решился заговорить с Люцией. Суровые походные условия девушка переносила всё лучше и лучше.

 - А что за ритуал собирался проводить шаман? – спросил я у Люции, - Вы ведь расшифровали свиток, Ваше…

 Девушка бросила на меня испепеляющий взгляд.

 - … Люция, - поправился я.

 Принцесса улыбнулась.

 - Решил приобщиться к чернокнижию, Англир? – поинтересовалась она.

 Я решил не признаваться, что, будучи в монастыре, не только нашел, но и прочитал книги, годящиеся исключительно к сожжению на костре вместе с их авторами. Мне даже попадались труды известного чернокнижника прошлого - Григориуса Аббадо, а жизненные представления знаменитой ведьмы Глиронды Рыжей (в картинках!) оставили незабываемые впечатления. Потом три дня каялся! Грехи искупал… но ведь ничего не забыл.

- Нет, просто хочу понять, стоит ли помолиться за душу убитого, - сказал я и, поняв, как неубедительно солгал, поспешил добавить, – да и просто интересно.

- Ничего особенного, - ответила Люция, - Магистр поручил нерадивому ученику вызвать дождь из лягушек. Гидру и прочих тварей кормить надо! Монстры всеядны и прожорливы, гоблинов уже не хватает. Ритуал призван поднять на небо лягушек со всех Гадючьих Топей и сбросить их, в виде дождя, в определенной точке. Видимо, рядом с башней.

 - Какое бесовское заклинание.

 Люция неожиданно согласилась.

 - Бесполезная показуха. Обычно ведьмы используют подобные чары, чтобы напугать крестьян. Ужаса ритуал наводит много, но вреда от него ни на грош. Разве что пара стариков спину не разогнет, жаб собирая. Лично я всегда предпочитаю более действенные заклинания. Например, огненный шар.

 Принцесса мечтательно зажмурилась. Я пожал плечами. По слухам, отношение волшебников к огненному шару сродни любви мужика к пельменям. На свете, конечно, много разной и вкусной еды, но какой в ней смысл, если лучше пельменей человеческая мысль ничего так и не придумала? Видимо, за неимением веры в Творца огненный шар приобрел для магов почти сакральный смысл.

 - Хоть не поднятие упырей, - вставил я.

 Люция недовольно на меня посмотрела, вспоминая наш позапрошлый спор о некромантии. Я считал, что одержал в перепалке чистую победу, поскольку аргументы принцессы не выдерживали никакой критики. Увы, девушка имела прямо противоположное мнение. Я решил не развивать скользкую тему, дабы не нарушать едва-едва устоявшееся перемирие.

 - А зачем шаману понадобился яд?

 - Яд? Причем здесь яд? – удивилась девушка.

 - Для чего-то же он варганил свою отраву в котле.

 - А-а-а… К ритуалу это не имеет никакого отношения.

 Я ужаснулся.

 - Неужели сам выпить собирался?!

 - Ха! Скорее напоить других учеников!

 - Зачем?

 Люция недовольно поморщилась.

 - Как тебе объяснить, - начала она, - понимаешь, инквизиция далеко не главное препятствие в распространении магической науки.

 - Правда? Тогда кто опаснее всего?

 - Сами волшебники! – пояснила принцесса, - желающих взмахнуть рукой и испепелить дюжину противников много, а кристаллов мало. Магия подкупает своей недоступностью, вседозволенностью, свободой. А если каждый неумытый батрак станет разбрасываться направо и налево огненными шарами, то что делать архимагам?

 Я рассеяно почесал маковку.

 - Получается, любой крестьянин может стать великим волшебником? Только кристаллов дай!

 - Нет, конечно. Великая магия требует великих знаний и умений, а также воли, - сказала Люция и, подумав, добавила, - особенно воли. Проблема в том, что магия далеко не во всём сложная и непонятная наука. Способности, пусть и неразвитые, есть у каждого человека. Любого балбеса можно научить простенькой волшебной стреле. А против сотни балбесов с волшебными стрелами ни один архимаг не устоит.

 - Никогда об этом не задумывался. Выходит, маги неохотно берут учеников?

 - Совершенно верно. Главная причина, разумеется, в кристаллах, но и конкурентов самому себе выращивать не охота.

 - Хм… Странно, что новые маги тогда вообще появляются?

 - По-разному бывает. Ещё две сотни лет назад существовал Ковен Магов – организация профессиональных волшебников, добивающихся свободного распространения Великого Искусства.

 Я порылся в памяти, припомнив древние монастырские книги, посвященные истории.

 - Сборище еретиков, уничтоженных принцем Кристофером Светлооким, будущим монархом Великого Королевства и вашим достопочтенным предком?

 Люция яростно сжала кулачки. Похоже, один из величайших за всю историю правителей страны не вызывал у принцессы благоволения.

 - Ковен Магов стремился к созданию лучшего мира! Мира науки и просвещения. Ковен добивался создания свободного, открытого и терпимого общества, - начала она, а потом, заметив мой взгляд, осеклась. - А-а-а! Черт с тобой! Понимай, как знаешь!

 Я удивленно моргнул, обычно Люция никогда не упускала возможности подорвать мою веру.

 - Вы не заболели, Ваше Высочество? – с искренним беспокойством спросил я.

 Люция отрицательно замотала головой.

 - Нет, просто если все кругом больные, то здоровый человек им чудится ненормальным. Проблема не во мне, а в тебе!

 Я старательно закрыл свой разум, чтобы насладиться тайком от принцессы одной-единственной мыслью: «Конечно, мужики всегда и во всём виноваты, как же иначе!». Увы, искусная чародейка Люция что-то почувствовала. Её большие синие глаза превратились в узкие щелочки, из которых заполыхало гневное красное пламя.

 - А как же сейчас, когда Ковена Магов больше нет? – спросил я, поспешно сменив тему.

- Похоже, наш Монстролог ставит ученикам весьма жесткие условия, вероятно, их число жестко ограничено. Провалившие испытания отсеиваются. Наш шаманчик испугался, что мы решим записаться к Монстрологу в ученики, вот и решил заранее избавиться от конкурентов. Я сразу заподозрила неладное, как только он сказал, что рад нас видеть. Ученикам, разумеется, запрещено убивать друг друга, - сказала Люция, - по крайней мере, при свидетелях, но на гадости друг дружке они тратят куда больше времени, чем на обучение. Думаю, шаман крепко влип, и решил сварить яду для других учеников.

 - Зачем?

 - Отчаяние и страх. Не удивлюсь, если лишние ученики, как и гоблины, отправляются прямиком в брюхо гидры. Вот наш приятель и задумал отправить на корм нелюбимых конкурентов.

 - А когда шаман увидел нас, то совсем перетрусил, испугавшись новых врагов?

 - Конечно. Не удивлюсь, что Монстролог практикует золотое правило отбора лучших: хочешь обучаться – убей другого ученика, освободи место. А встреченный нами шаман явно не числился среди лучших,  - Люция рассмеялась, - а здорово ведь я его переиграла!?

 - Да уж!

 - Тебя всегда что-то не устраивает, - недовольно сказал Люция, - хватит ворчать!

 Я послушался. Ворчать действительно расхотелось. Ночь под теплым одеялом половинчиков казалась почти волшебной. Приятный ветерок выдался достаточно слабым, чтобы не промерзнуть, и достаточно сильным, чтобы сдувать докучливых комаров. Наверху раскинулось чистое, усыпанное звездами небо. Интересно, а что люди видели ночью до Катаклизма?

 Зевнув, я перевернулся на бок, поджал под себя ноги и закутался в одеяло.

Чудная ночь, даже Гадючьи Топи выглядели не так отвратительно. Легкие всплески воды на круглом озере, шелест камыша, покачивающиеся болотные ели, яркий огонек на вершине заросшего холма. ОГОНЕК!!!

 - Люция! – ахнул я.

 - Что?! – сердито поинтересовалась принцесса, обратив ко мне сонное личико.

 - Там, похоже, костер или факел!

 Люция посмотрела в указанном мною направлении.

 - Может, ещё один шаман проходит испытание? – предположила девушка.

 Я кивнул. Число встреченных нами в Гадючьих Топях врагов явно перевесило число друзей, да и подобных «друзей» тещё не пожелаешь! Я припомнил Жупеля и короля гоблинов Квасика, втравивших нас во все известные неприятности. Оба нелюдя не забывали иногда спасать наши жизни, но отнюдь не по доброте душевной.

 - Нужно проверить! – сказал я.

 Люция кивнула и быстро пересчитала трофейные кристаллы. Очевидно, результат подсчета её не удовлетворил.

 - На один огненный шар или несколько волшебных стрел только и хватит! – сказала она.

 - А можно мне один? – попросил я.

 - Зачем? – поинтересовалась Люция.

 - Исцелять.

 - Обойдешься! - отрезала принцесса, - будешь прикрывать, пока я колдую. Или мне прикажешь лезть врукопашную?

 Поспешно поднявшись, мы, стараясь не шуметь, двинулись на огонек. По закону подлости, если изо всех сил пытаешься делать что-то тихо, выходит с точностью до наоборот. Думаю, я и Люция наступили на каждую сухую ветку, на которую только можно было наступить, и это шагая по мокрому и сырому болоту. Во все попавшиеся на пути грязные лужи мы тоже заглянули. Думаю, дело бы пошло лучше, вызови Люция волшебный светящийся огонек, но тогда пришлось бы забыть, о надежде подкрасться незамеченными.

 Взобравшись на холм, мы увидели одинокого человека, одетого в красную рясу жреца. В руке он держал яркий факел. За спиной незнакомца возвышались белые колонны храма, укрытые пушистыми болотными елями. Пройди мы перед сном ещё немного, увидели бы нашу цель. Ну, или прошли бы мимо, свернув не в ту сторону.

 - Доброй ночи! – улыбнулся мужчина. - Наконец-то! Принцесса Люция и послушник Англир, верно? Меня зовут Джереми. Светлый Владыка предупредил меня о вашем приходе!

Глава II «Храм Света»

 

 В горячей воде есть что-то Божественное. Не стану спорить с Отцами Церкви, провозгласившими, что высшей стихией является Огонь, ниспосланный на землю Светлым Владыкой. Пламя - образец чистоты, силы и духовности. Вода же - стихия податливая, есть в ней что-то коварное, обманчивое, а посему нечистое. Не возражаю, пламя очищает всё, но когда требуется очистить лишь собственное тело, а уж затем погрязшую в грехах душу, лучше всё-таки воспользоваться водой. Огонь - дар Светлого Владыки - надлежит использовать аккуратно. По легенде, пламя костра не вредит лишь истинно святым. К сожалению, за всю историю церковных записей ни одного подлинно святого так и не нашлось. Утверждалось, что святой Великомученик Феофан Миролюбский непременно выдержал бы испытание огнем. Увы, королевские палачи не стали рисковать.

  Всё хорошо в равновесии! Подогретая вода гораздо лучше годится для борьбы с грязью. Принцессе настоятель выделил отдельные комнаты, пожертвовав свои личные апартаменты, с отдельной ванной. Мне пришлось довольствоваться общей баней, построенной монахами, но я не подумал жаловаться. Не в пример многим монастырям, «общее» в Храме Света не означало худшее. Досюда не распространился нелепый предрассудок о вреде чистоты. Дескать, вместе с водой смывается Господня Благодать. Ярые последователи суеверия утверждают, что если не мыться три года три месяца три недели и три дня - настолько переполнишься святой силой, что ни одна тварь не тронет.

Монахи, зная, что строят не для кого-нибудь, а для себя, постарались на славу. Баня получилась просторной. В большом, жарком, обитом липовой доской зале разместилось почти три дюжины деревянных чанов. Вдоволь наплескавшись, я, поблагодарив братьев за новую робу послушника и сандалии, отправился в столовую.

 Благодарение Светлому Владыке - пост закончился два дня назад. Изголодавшиеся за долгое время молитв и медитаций священнослужители оказались не дураки поесть. Трое отказавшихся от мирской суеты светлых братьев до принятия послушания занимались охотой, и хоть клятва светлого брата запрещала носить лук и стрелы, равно как и любое другое оружие, капканы к ним, по решению Духовного Собора, не относились. Между прочим, зажаренный в масле василиск оказался неплох. На вкус почти как курица. Вина в Храме, к сожалению, не имелось, зато пиво, сваренное из болотного хмеля, приятно горчило во рту.

 Великомученик Феофан настоятельно рекомендовал верующим всхрапнуть после сытного обеда пару часиков, чтобы «жирок завязался». При всём уважении к святому, его советом я не воспользовался. Ещё недавно, путешествуя по болотам, сражаясь с гоблинами и василисками, а под конец приняв участие в кровавой битве за освобождение Гадючьих Топей, я мечтал лишь об одном - лечь и спать целую вечность. Однако «вечность» прошла буквально за одну ночь. Как ни странно, мне хватило ночи и половины утра, чтобы хорошо отдохнуть.

 Помолившись вместе с братьями, я направился посмотреть на то, о чем только слышал, но никогда не надеялся, да и, откровенно говоря, не желал увидеть - край осколка.

 Здесь, на восточной окраине Гадючьих Топей, заканчивался физический мир и начиналось Великое Ничто. Представшая перед моими глазами картина завораживала. Я прекрасно знал, что после Катаклизма, когда единый мир разлетелся на части, каждый осколок обрел начало и конец. Огромные куски некогда единой тверди плавали в черном  океане. Полная тотальная абсолютная темнота. 

 Не понимаю, как монахи могли спокойно жить здесь, на самом краю нашего мира? Буквально в трех сотнях локтей от Храма Света земля просто заканчивалась. От неё как будто отрезали кусок огромным ножом. Вихляя, болотные ручейки убегали за край мира и, собираясь в водопады, улетали в пропасть. Интересно, почему за тысячелетия вся влага не вылилась с плоской поверхности земли? Какие силы удерживают упорядоченные миры от окончательного уничтожения? Доподлинно неизвестно. Лишь Светлый Владыка знает всё, он единственный, кто сумел остановить Хаос. Интересно, как ему удалось победить? Ну, или отсрочить наше будущее поражение. Каким образом Творец сохраняет и поддерживает жизнь на разлетевшихся осколках? И какую судьбу Бог Орел уготовил для нашего мира – Эрмса?

Что за договор заключил Император Аргдахад с Хаосом? Почему именно Люция после стольких лет обязана его исполнять? Почему адские твари отдали девушке свой нож, и что за сила заключена в жутком оружии? Кто такой Белез? И что за странного лысого варвара я видел в Астрале? Наконец, не помешало бы узнать, куда делся странный болотный маг, соединивший наши с Люцией жизни в одну, и почему он избрал именно такой способ?

 Светлый Владыка – великое светило, центр упорядоченного, несомненно, знает ответы на все вопросы. Каков Его план по спасению нашего осколка? А, самое главное, почему Он – Всесильный Творец, не может сам покарать зло?

 Последним вопросом и до меня интересовались философы, теософы, поэты, мыслители и все прочие бездельники. Святой Великомученик Феофан Миролюбский писал по этому поводу в своём тридцать восьмом томе: «Светлый Владыка достаточно сделал для спасения людей. Он даровал нам тело, дабы мы могли действовать. Он даровал нам голову, дабы мы могли думать и осознавать, что делаем. Он даровал нам сердце, дабы мы могли чувствовать. Наконец, он даровал нам душу, дабы мы могли стремиться к совершенству и чувствовать зло. Тело, разум, сердце и душа – что ещё нужно, дабы послужить делу Света? Разве этого мало, чтобы покарать грешников? Зачем постоянно просить помощи у Светлого Владыки, если он уже дал нам всё необходимое! А ежели мы боимся, защемляя сердце; предаемся соблазну чревоугодия, разрушая тело; сомневаемся в Творце, опустошая разум; восхищаемся тьмой, иссушая душу; то к чему винить Господа, коли мы сами отвергаем дары Его в обмен на низменные соблазны?».

 Святой Феофан, конечно, прав. Мы не животные, а разумные существа. Люди способны подняться выше инстинктов, заложенных Хаосом. Любому греху, любому проступку можно, если очень постараться, найти оправдание. Изменяешь жене? Плоть требует! Ударил соседа – так он сам напросился, потому что не смог стать сильным и научиться давать сдачи. Изучаешь некромантию – разум требует знаний, а душа - мщения стоеросовым дуболомам, полюбившим ставить синяки умным людям. Каждый сам выбирает, как пользоваться своими талантами: впасть ли в животное состояние, потакая своим инстинктам, или постараться подняться выше? Получается, современный человек и не Человек вовсе. Он нечто среднее между животным и тем, что должно получиться. Бескорыстие, сочувствие, жалость, любовь - их нельзя просто подарить, каждый должен сам воспитать в себе подобные чувства. Тогда правы священники, утверждающие, что вся наша жизнь – место испытания, подготовка к дальнейшему развитию, и смерть отнюдь не так страшна, как мы думаем. Главное, достойно прожить жизнь. Родившись неважно где и неважно кем, важно оставаться Человеком. Выживать – удел животного. Жить – право и обязанность Человека.

 Простые и очень правильные мысли, когда сидишь в теплом доме, рассуждая о вечном, но какими они кажутся эфемерными, лживыми, когда сталкиваешься с реальными проблемами, а вокруг начинают умирать друзья. Легко убедить себя в бренности и бесполезности жизни, когда чувствуешь себя в безопасности. А что делать, когда меч врага уже приставлен к горлу? Что, если каждая следующая мысль - лишь о том, как сделать ещё пару вдохов? Что правильно, а что неправильно? Как всё сложно, и как иногда хочется, чтобы спустился с небес Огненный Бог-Орел и объявил: «ХВАТИТ»!

Но Творец не приходит.

Остается лишь верить, что откуда-то сверху за нашими попытками не скатиться в животное состояние кто-то следит… и судит. Иначе все напрасно, нет смысла жить, только существовать, потакая своим желаниям. Но раз есть внутри нас высокие чувства, раз что-то призывает нас творить, помогать другим, создавать новое, значит, всё это необходимо. Если природа неразумна, в ней никогда не возникло бы что-то возвышенное, то есть с практической точки зрения бесполезное.

  Созерцание Великого Ничто  настроило меня на философский лад, но стоило отвернуться и снова посмотреть на болото, как я мигом спустился с небес на землю. Мне предстояло найти  Люцию и настоятеля Джереми. Шагая по выложенной послушниками каменной дорожке, я постарался припомнить все детали нашего первого разговора. Общение с гоблинами приучило меня искать подвох и интриги. И хоть честность жреца не вызывала сомнений, от обилия новых впечатлений я мог пропустить нечто важное.

  По пути в Храм Джереми успел вкратце рассказать нам историю своей общины. Двадцать лет назад Его Святейшество посетило Божественное Вдохновение, проще говоря, видение. Светлый Владыка, по словам Джереми, велел ему отправиться в паломничество к самому краю осколка. Почему Божественное Вдохновение посетило именно его, настоятель не уточнил, хотя Люция не смогла удержаться от издевательского смеха, когда Джереми сказал нам, откуда он родом.

 Дурманящий лес стал единственным, но бесценным, завоеванием Великого Королевства в кровопролитной войне с эльфами. Спор вспыхнул несколько сотен лет назад, когда  король потребовал от ВЭФАСЛИКА (Верховного Властителя эльфов, фей, а также стихов, любви и красоты) Элсимисса Второго вассальной присяги и дани. По официальной версии, до сих пор отстаиваемой королевскими летописцами, присягу король потребовал, чтобы прекратить бесконечные конфликты между нелюдями на рубежах королевства. Дань же выплачивалась в качестве возмещения ущерба оттого, что эльфы упорно не желали принимать религию Светлого Владыки. Факт существования Бога-Орла нелюди не оспаривали, но вводимый жрецами культ поклонения считали недостойным «представителя разумной расы».

 Война стоила людям огромных потерь и смерти самого короля. Стрела влетела аккурат в отверстие для глаз мифрильного шлема. Однако, выиграв множество сражений, эльфы проиграли войну. По условиям мира, остроухие обещали в обмен на политическую и религиозную свободу покинуть и освободить для проживания Дурманящий лес – одно из немногих на осколке мест, где росли диониты – редкие священные деревья. Получаемое из их плодов вещество – дионий – по цене и волшебным свойствам уступал лишь знаменитому черному лотосу. Крови за него, соответственно, тоже пролилось немало. Война с эльфами – один из редких случаев в мировой истории, когда священники и маги объединились под одним знаменем. Позже обе стороны активно отнекивались от заключенных соглашений, ссылаясь на Божественный Рок и временное помутнение рассудка.

  Не раз и не два королевские садоводы пытались пересадить диониты в другие леса, но семена нигде не прорастали, а деревья погибали, стоило только копнуть рядом лопатой. После войны новый король не пожелал отдавать Дурманящий Лес ни одному из своих вассалов, объявив новую провинцию своей личной вотчиной. Дворяне, проявившие храбрость при сожжении эльфийских деревень, и купцы, выложившие на проведение войны немалые средства, оказались не слишком довольны. Вспыхнуло даже несколько восстаний, но после того, как самых рьяных смутьянов распяли на вратах фамильных усадеб, недовольные примирились, посчитав государственную власть меньшим злом.

 Дионий по воздействию на разум человека не сильно отличался от черного лотоса. Люция охотно поверила в рассказ Джереми о «ниспослании Божественного Вдохновения». Издевательски хихикнув, она ткнула в мою сторону и сообщила, что у неё под рукой уже имеется один «посвященный», злоупотребляющий дурманами. Принцесса только выразила удивление, почему Светлый Владыка послал нас с Джереми именно сюда, а не, скажем, к Кровавому Пику или, ещё лучше, в Землю Драконов.

  К своей чести, настоятель проигнорировал насмешки Люции. Невозмутимо продолжив свой рассказ, он немало задел язвительную принцессу. Мне определенно следовало поучиться у Джереми. Его спокойная уверенность, нежелание спорить и оправдываться вызывали уважение. Именно так отец семейства терпеливо выслушивает причитания жены, а потом делает все по-своему, нисколько в себе не сомневаясь. Эх, мне бы его уверенность! К сожалению, частые подтрунивания Люции подрывали мою веру.

 По словам Джереми, благодаря заступничеству Светлого Владыки, а, по мнению принцессы (активно ею высказываемому), из-за свойственного дуракам везения, паломники живыми пересекли Гадючьи Топи и обнаружили развалины давно покинутого Храма Света. Как велит обычай, люди немедленно возобновили службу. Восстановить Храм в его былом великолепии паломникам не удалось. Но священнослужители очистили, а где смогли, и выровняли колонны; отремонтировали сохранившийся подвал; возвели жилые и подсобные помещения; и, что уж совсем невероятно, осушили солидный кусок болота и высадили цветы. Преимущественно ромашки – самые Богоугодные растения, напоминающие Солнце. Интересно, где монахи взяли саженцы?

  Из болотных цветов я заметил лишь знаменитый кашлегон, или мать-и-мачеху, также по вполне понятной причине любимый священнослужителями. Для защиты храма от нечистой силы монахи высадили священные ладанные деревья. Получился настоящий сад. Райское место посреди болота. Я с удовольствием отметил, что в моём Вороновском монастыре деревья выросли повыше, но, с поправкой на паршивую местность, местное духовенство нас перещеголяло. Возродив Храм, монахи замкнулись в созданном ими мире. Решив не возвращаться в Дурманящий Лес, они молились за смертных, совершенствовали в медитации дух, а в работе - тело.

 Джереми повторил, что десять дней назад, после очередного воскурения диония, ему явился Светлый Владыка и объявил о приближении «крови Аргдахада». Вместо того чтобы испугаться и ужаснуться, услышав имя жестокого Императора, монахи приняли возложенную миссию и стали дожидаться нашего появления. Каждый день они обходили окрестные болота. Когда священнослужители уже отчаялись и начали беспокоиться, что дионий испортился, настоятель неожиданно проснулся посреди ночи, вновь услышав голос. Вернее, шепот. Джереми не разобрал слов, но забеспокоился и, взяв факел, отправился на болото, где и встретил «посланников Бога». К счастью, отец-настоятель прекрасно понимал нашу усталость с дороги и отложил разговор до утра.

Сейчас настало время продолжить знакомство.

 

 

 

***

 

 Принцессу я нашел довольно быстро. Можно сказать, наткнулся случайно. Люция вышла из кельи настоятеля с таким скорбным видом, будто вместо грязного платья ей всучили не чистую рясу, а, по меньшей мере, лохмотья скончавшегося от чумы нищего.

 «Ужасная! Моя одежда просто ужасная! Дурацкая ряса меня полнит!» - принцессу объял столь сильный ужас, что она не смогла скрыть от меня свои мысли.

 К слову сказать, я отнюдь не считал, что в рясе Люция стала выглядеть менее привлекательно. Её когда-то элегантное королевское платье порядком поистрепалось за время наших приключений, утратив свой первоначальный вид, но естественную красоту девушки ничем не испортишь. Пусть ряса и скрыла от жадных мужских взглядов тонкую талию и стройные ноги принцессы, её прекрасные ниспадающие черные волосы, идеальные черты лица и голубые глазки могли свести с ума любого. Люцию, к сожалению, было не переубедить. Ряса её полнила, и данная трагедия по своим масштабам лишь немногим уступала угрозе всему миру.

 - Не беспокойтесь, Ваше Высочество, - обратился я к принцессе, - послушники уже выстирали ваше платье, просто его надо высушить. К тому же братья обещали его подлатать!

 Принцесса направила на меня преисполненный надежды взгляд.

 - Они его зашьют? – спросила она.

 Я выразительно посмотрел на кривые стежки подаренной мне робы.

 - Во всяком случае, они попытаются.

 Принцесса снова упала духом. Дураку понятно, что искусство изящного обращения с иглой и нитью не числилось среди многочисленных достоинств послушников Храма Света.

 «Приличные принцессы, - подумал я, - вместо магии целыми днями занимаются вышиванием!».

 Взгляд, подаренный мне Люцией, разумеется, услышавшей мои мысли, наглядно советовал как можно скорее перестать думать вообще, не говоря уже о том, чтобы делать какие-то выводы. Ничему меня жизнь не учит! Сколько раз обещал себе - следить при Люции за своими мыслями.

 - Думаю, самое время навестить настоятеля Джереми, Ваше Высочество, - сказал я, - следует послушать, что он скажет.

 Согласно кивнув, Люция указала ручкой в сторону группы послушников. 

 - Иди и спроси у них, где настоятель, - сказала она, - я хочу побыть здесь.

 Девушка во второй раз не смогла скрыть от меня своей мысли. Ей не хотелось подходить близко к мужчинам, будучи столь ужасной одетой. Я не стал указывать принцессе, что послушникам, хоть на них и не распространялся обет целомудрия, следовало думать о Божественной благодати, а  присутствие рядом привлекательной девушки, одетой в роскошное платье со щедрым вырезом на груди, нисколько не способствовало их духовной работе. Но вот это Люции как раз бы польстило. Спрашивается, какой смысл знатной принцессе вносить смятение в сердца молодых послушников? Нет ни одной разумной причины, но, как говорил святой Великомученик Феофан Миролюбский: «Любая девица мечтает втайне соблазнить святого, и не потому, что он ей нужен, а просто потому, чтобы почувствовать себя богиней выше Творца. Посему знайте….». Дальше следовало три страницы нравоучений на тему, что нельзя одновременно преклоняться перед Светлым Владыкой и женщиной. Некоторые ярые проповедники считали, что истинный праведник должен раз и навсегда отказаться от плотских утех, но святой Феофан не соглашался, утверждая, что женщина тоже тварь Божья, а посему она должна служить мужчине, а мужчина Творцу. Тогда все будут при деле, и в мире восстановится гармония. Жена через мужа своего тоже будет угождать Светлому Владыке. Жаль, святой Феофан не успел предложить Отцам Церкви разрешить священникам вступать в брак. Думаю, если бы у каждого инквизитора в доме бегало с полдюжины ребятишек, безвинных на кострах сжигали бы реже.

  Поиски настоятеля продолжались недолго. Как выяснилось, Джереми тоже отправился разыскивать нас.

  - И что же теперь делать? – спросила Люция, забыв про всякие «здравствуйте, ваше святейшество». - Кровь Аргдахада перед Вами. Надеюсь, обойдемся без жертвенного костра?

 Джереми покачал головой.

 - Мы не имеем ничего общего с инквизицией, - ответил настоятель.

 - И на том спасибо, - сказала принцесса, - если фанатики, то хоть не буйные.

 Неожиданно Джереми рассмеялся, ничуть не обидевшись. Мне срочно требовалось научиться у него спокойствию и смирению.

 - Да, я вижу, фамильные черты передаются через многие поколения!

 Люция пожала плечами.

 - Родство с Аргдахадом для меня самой стало неожиданностью, но поводом для самоубийства не послужило. Даже не надейтесь!

 - Ни в коем случае, - сказал Джереми, - самоубийство неугодно Светлому Владыке.

 - А сожжение угодно?

 - Огонь, как высшая стихия Творца – угодно, а сожжение – нет. Я уже сказал, мы не имеем к инквизиции никакого отношения.

 - Тогда почему я здесь? Какую миссию возложил на вас «голос Бога»?

Джереми развел руками.

 - Понятия не имею.

Люция опешила, да и я, признаюсь, тоже.

- Тогда зачем мы пришлю сюда? – спросила принцесса.

- Вам предстоит найти ответы на вопросы, - осторожно ответил настоятель.

- Именно этим мы и занимались всё последнее время, - презрительно фыркнула Люция. - Дурацкие голоса, постоянно слышимые религиозными олухами, разве что не за ноги потащили нас искать Храм Света. Будто здесь мы сможем найти ответы.

 - Истинно так. Сможете! Если постараетесь!

 - Вы о чем?

- У меня есть определенные …мммм…средства, - неуверенно произнес Джереми, - позволяющие получить ответы из чужих воспоминаний.

 - Чужих воспоминаний? – ахнул я. - Магия?

 Джереми кивнул. Люция нахально рассмеялась.

 - Мне не доводилось слышать о том, что служители Светлого Владыки пользуются подобными …ммм.. средствами! – сказала она. - У вас тут, случаем, не скрытый еретический Орден?

 Я злобно уставился на Люцию, но на принцессу – настоящую мастерицу по части гневных взоров – работа новичка не произвела впечатления. Джереми, к моему немалому удивлению, остался невозмутимым, хотя Люция сделала уже всё, чтобы вывести его из себя. Эх! Нам бы в Вороновье столь терпимого и покладистого отца-настоятеля.

 - Да так, чернокнижничаем помаленьку, - рассмеялся Джереми, - не скрою, инквизицию крайне заинтересовали бы наши ритуалы воскуривания освященного диония.

 - Что?! – в один голос изумились я и Люция.

  Как и всякий хороший рассказчик, настоятель Храма сделал выразительную паузу.

 - Астрал, - продолжил он, - бесконечное и безграничное пространство эмоций и мыслей всех живых существ, когда-либо населявших Эадор. Возможно, даже и тех, кто только будет его населять!

 - Вы всерьез верите в теорию предопределенности будущего? – с любопытством спросила Люция. - Одно время я с интересом слушала подобные рассуждения, но мне они показались излишне надуманными. Я всегда предпочитала знание, применимое на практике.

 Принцесса театрально щелкнула пальцами, и крошечная волшебная искра взвилась высоко в небо. Я испуганно осмотрелся по сторонам. Не думаю, что светлых братьев раньше времени следует посвящать в то, что Храм Света осквернила своим присутствием волшебница. Мне самому понадобилось время, чтобы смириться.

 - О! Наши знания вполне применимы на практике, - сказал Джереми, - что касается теории предопределенности будущего, то, разумеется, я в неё не верю. Наш мир есть всевозможное соединение и наслоение вероятностей, любой, даже самый крошечный камешек в состоянии вызвать настоящую лавину.

 Не моё дело вступать в теософские споры с отцом-настоятелем, но я не смог удержаться от того, чтобы напомнить Джереми:

 - Светлому Владыке ведомо и прошлое, и настоящее, и будущее.

 Джереми покачал головой.

 - Надо смотреть правде в глаза, мальчик. Вторжение Хаоса для всех стало неожиданностью. В том числе…, - священнослужитель помялся, - и для нашего Творца.

 Я опустил голову. Инквизиции хватит одной последней фразы, дабы отправить нас всех на костер. Похоже, отец Джереми не слишком утруждал себя беспрекословным соблюдением догматов. Я снова припомнил разговор со Светлым Владыкой, состоявшийся после того, как наши с Люцией жизни соединились. Бог-Орел сказал про Джереми, что: «ОН ЧТИТ МЕНЯ НЕ ТОЛЬКО СЛОВАМИ. ОН НЕ ЗАМЕНИЛ СУТЬ ВЕРЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЧАЩИМИ РИТУАЛАМИ». Возможно, сейчас я понял, что Светлый Владыка имел в виду. Наш мир не выглядит столь правильным и совершенным, как утверждается в старинных церковных книгах. Значит, либо Светлый Владыка – бракодел, либо что-то действительно пошло не так, как Им задумано.

 Люция издевательски захихикала. Как назло, я излишне задумался, и принцесса «услышала» мою последнюю мысль. Проклятье! Теперь она будет цитировать мне меня же!

 - Совершенно верно! – сказала Люция, улыбнувшись.

Я почувствовал себя полным дуралеем. По счастью, положение спас Джереми. Видимо, Светлый Владыка не сообщил отцу-настоятелю, что мы с Люцией понимаем мысли друг друга.

 - Боюсь, я потерял нить Ваших рассуждений, принцесса, - сказал он.

 «Думаешь, стоит ему говорить?» - подумал я.

 «Поживем - увидим, - мысленно ответила Люция, - сейчас безопаснее промолчать».

  Печальные дни настали. Священнослужители Светлого Владыки вызывают не больше доверия, чем гоблины. Повсюду переплетаются тонкие нити интриг и заговоров. Лишь в стихах бардов всё просто и понятно: дракон – злой, герой – добрый, гоблины – коварные, священники – честные, несчастная принцесса ждет своего спасения. А что в реальности? Принцесса сама кому угодно задаст жару, герой в моем лице явно не соответствует высокому званию рыцаря без страха и упрека, священники практикуют не молитвы, а ритуалы с применением диония. Разве что гоблины остаются гоблинами, но и в их племени нашлись отнюдь непростые личности, способные на благородные, в своём роде, поступки. Во всём бардаке не хватало лишь демона, возжелавшего спасти мир!

 - Так что Вы имели в виду, принцесса? – обратился Джереми.

 Люция невинно захлопала длинными ресницами и покачала головой.

 - Совершенно ничего, - ответила принцесса, - продолжайте рассказ, настоятель.

Джереми недоуменно посмотрел на Люцию, но, в конце концов, просто развел руками. В нашем мире уже никто не собирался вести себя нормально.

 - Я уже почти всё рассказал, - произнес настоятель, - воскуривание диония в сочетании с определенной ммм… церемонией.

Джереми старательно избегал в своей речи слова «магия»

 - Позволяет нам погрузиться в воспоминания любого разумного существа, когда-либо жившего в прошлом или живущего в настоящем.

 - Как это происходит? – спросила Люция.

 - Видение из Астрала, - коротко объяснил жрец.

 Услышав о новом, неизвестном ей доселе виде волшебства, принцесса возбужденно потерла ручки.

 - Давайте разберемся, правильно ли я поняла, - сказала Люция, - воскуривая дионий и произнося заклинания, Вы отправляете своё сознание в Астрал, где обнаруживаете хранимые в тонком мире воспоминания других людей, которые проявляются в форме видений.

 Джереми поморщился, услышав слово «заклинание», но не стал отрицать очевидного.

 - Можно и так сказать.

 - Очень, очень интересно.

 Люция выглядела как кошка, обнаружившая на столе пролитые сливки.

 - И вы можете «просмотреть» память любого разумного существа по Вашему усмотрению? – спросила она.

Всё-таки Люция продолжала оставаться истинной принцессой. В её голове, помимо страсти к магии, работал настоящий государственный ум. Девушка настолько увлеклась, что мне удалось «услышать», как она уже прикидывает - насколько эффективно использовать новый вид магии в работе тайных служб, и стоит ли вообще тратиться на подготовку и содержание шпионов. Ведь под боком бесчисленное множество воспоминаний живших и живущих, бери да читай.

 - Теоретически – да, но всегда есть ограничения, - ответил Джереми. - Астрал представляет собой бесконечное нагромождение воспоминаний, найти нужные сведения практически невозможно. Это всё равно, что искать иголку в стоге сена.

 - Тогда… - начал я.

-  Тогда необходим «маяк», - перебил Джереми.

 - «Маяк»? – удивилась Люция.

 - Ориентир, - пояснил Джереми, - как правило, какой-либо вещественный предмет, связанный с искомой личностью и её воспоминанием. По ауре предмета мы пойдем, словно корабль на свет «маяка».

 - Ясно, и что же это за вещь?

 Джереми задумчиво почесал подбородок.

 - Думаю, это вы мне должны сказать. На какие вопросы вы хотите получить ответы, и какая из имеющихся вещей может послужить подсказкой?

 - А если у нас ничего нет? – спросила Люция. - Только вопросы, и никаких ответов.

 - Светлый Владыка не посылал бы вас сюда понапрасну. Должно быть хоть что-то. Подумайте хорошенько.

 Желая найти лучшую зацепку, я начал перебирать в уме все недавние события. После того, как мне удалось спасти Люцию от её бывшего учителя и покровителя – Владыки Белеза, болотный маг провел над нами странный ритуал. После него я и Люция начали «слышать» мысли друг друга, вдобавок, в Астрале проекции наших жизней слились в одну. Поэтому, если кто-нибудь нанесет одному из нас смертельный удар – тут же умрет и второй. Магия болотного мага выглядела уж слишком замысловатой. Уже тогда я заподозрил злой умысел. Потом мы столкнулись со странным гоблином-контрабандистом по имени Жупель, который до странности много знал о Люции.

 Быстро припомнив содержимое наших нехитрых пожиток, я загрустил. Странный гоблин, принесший сам себя в жертву Хаосу, не оставил нам ни одной личной вещи.

 Владыка Белез мог бы объяснить многое, но его мы видели только в бесконечном Астрале, где его не разыскать и за вечность. Остается только дьявол во сне, а он дал нам…

 - Жертвенный нож! – я и Люция одновременно пришли к одному и тому же выводу.

 Джереми удивленно вскинул брови.

 - Нож?

 - Подарок дьявола! – сказал я.

 Люция вынула и показала священнику короткий, переливающийся красным демоническим светом нож. Джереми вздрогнул.

 - От сего оружия веет лишь злом.

 - Не просто злом, а Хаосом, - произнес я.

 - Каким образом к вам попало…, - Джереми замялся, - … это?

 - Мы увидели один и тот же сон, в котором нам явился дьявол, - объяснил я, - он говорил о том, что в жилах принцессы течет кровь темного Императора. Силы Хаоса заключили с Темным Влыдкой тайный договор. Когда мы проснулись, то обнаружили жертвенный нож. Дьявол не сообщил нам подробностей, он лишь хотел, чтобы принцесса не стала ограничивать свои силы и покарала своих врагов.

 - Материальный предмет из сна, привидевшегося двум разным людям? – поинтересовался Джереми.

 Мы с Люцией развели руками. Объяснение, мягко говоря, не выглядело правдоподобным.

 - Значит, у нас есть отличный маяк, - сказал Джереми, - я поручу братьям подготовить всё необходимое для проведения ритуала. А пока, будьте добры, расскажите мне обо всём, что с вами произошло.

 - Это очень долгий рассказ, - произнесла Люция.

 - Для спасения души мне времени не жаль, - напыщенно объявил Джереми, но хитроватый прищур глаз выдал его с головой.

 Сначала принцесса раздраженно уставилась на священника, но, поняв, что её дразнят, усмехнулась в ответ.

 - Очень надеюсь, что ритуал поможет, - сказала она.

 - Не сомневаюсь. Принесенная вещь – сама по себе примечательна. Если нам и не удастся найти ответы на все вопросы, убежден, любые воспоминания об инструменте зла будут необычайно полезны для выполнения миссии, возложенной на вас Светлым Владыкой.

 - Давайте оставим в покое Божественный замысел и сосредоточимся на ритуале! – зло пробурчала Люция.

 - Хорошо, - видимо, Джереми раньше меня понял, что спорить с принцессой – дело абсолютно бесперспективное, - но я хочу услышать ваш рассказ. Думаю, бремя долой беседы нам поможет скрасить чудесный бочонок пива из моих личных запасов.

 - Пиво! – удивилась Люция - перед магической практикой.

 - Буду, откровенен с Вами, принцесса, - невинно произнес хитроватый настоятель, - доброе пиво ещё не исказило ни одно видение.

 - Теперь я понимаю, почему все священнослужители столь много заливают за воротник, - съязвила принцесса, - похоже, Светлый Владыка разговаривает с вами лишь на пьяную голову.

 - Не исключено, - ничуть не обиделся жрец, - как известно, спирт и грех несовместимы. Когда спирт входит внутрь, грех выходит наружу. Я немедленно распоряжусь насчет ритуала. Жду вас в своей келье.

 Беззастенчиво подмигнув Люции, служитель Бога направился отдавать приказания монахам. Я, если честно, уже перестал хоть чему-то удивляться. Светлый Владыка сказал, что Джереми - один из немногих, кто не заменил подлинное служение ничего не значащими ритуалами. Без сомнения, к церковным догматам отец-настоятель относился весьма и весьма условно. А практикуемые им ритуалы – явно не простая дань старым традициям. По крайней мере, мы получили возможность понять, чем на самом деле является жертвенный нож Хаоса.

 

 

Рассказ «Сделка дьяволов»

 

 Поток холодного ветра ударил мне в лицо. Мерзость какая! А что же творится с другой стороны? Даже сейчас, наблюдая за красноватым свечением Портала, я ощущал холод обреченного мира. Обреченного-то оно обреченного, и слабого, и беззащитного, но почему-то до сих пор не уничтоженного. Война продолжается долго. Очень долго. Победа сменяется победой, наши мечи и плети пропитаны кровью недостойных, но миг окончательного триумфа отодвигается всё дальше и дальше. Мы выигрываем! Побеждаем вот уже вечность, но проклятые обитатели осколков цепляются за каждый миг своего никчемного существования. Нашими стараниями их планета – бельмо на оке Великого Хаоса – уничтожена, разбита на бесчисленные осколки. Но обитатели упорядоченного выжили! С невиданным упорством они продолжают бороться за свои крошечные миры, заставляя воевать с ними снова и снова.

 - Прошу сюда, лорд Мерфисто, - льстиво произнес бесенок, - лорд Адрагерон ожидает Вас на другой стороне.

 Сложив смехотворные крылья, уродец опустился на землю. Задрожав от ужаса, бесенок протянул тоненькую руку и указал в сторону Портала. Я даже не потрудился вознаградить его властным кивком. Ничтожеству полагается знать своё место. Дьяволы – вот Истинное Пламя Преисподней, демоны – его раскаленные угли, гончие и черти – дым, бесы – жалкий пепел. Хуже них могут быть только обитатели осколков, им Хаос не даровал право существовать.

 Направляясь к Порталу, я вновь залюбовался величием Преисподней! О, если бы жители осколков смогли увидеть: кроваво-красное небо, черную бездну, необъятные вихри мрака! Если бы они только узрели, то раз и навсегда отказались от борьбы, осознав, что за великая сила противостоит им. Где-то там, в глубинах мироздания, исторгалось ввысь неугасаемое Пламя.

 Хаос творил! Столпы Пламени возносились вверх, сливаясь в небесах Преисподней в бесчисленные кроваво-красные потоки. Каждое мгновенье огонь сплетал всё новые и новые узоры, порождая бесчисленные миры. Затем Хаос сжигал их, обрекая на смерть вновь порожденных существ. Так и должно быть! Жизнь стремится к постоянству, к покою, к совершенству. Всё это против даже не Воли, а самой сути Хаоса! Всё упорядоченное должно сгореть! Так заведено с начала начал. Лишь однажды произошло нечто странное. Пламя зажгло мир, который не смогло уничтожить, и в Преисподнюю пришли мы. Таково наше предназначение – возвращать в Хаос всё, что ему противоречит. Наивные обитатели осколков! Они поклоняются нелепым Богам, даже не осознавая, что тем самым поднимают оружие против своего истинного Создателя. Ну, да ничего. Рано или поздно мы положим конец их бессмысленному существованию.

 Полюбовавшись напоследок Пламенем, я зашагал к Порталу, ступая по рыхлой земле. Восхитительно! Черный пепел сожженных миров! Он всё ещё хранит тепло загубленных жизней. Что может быть приятней и полезней для копыт дьявола? К сожалению, сейчас мне нужно покинуть Преисподнюю. Великое Пламя с нетерпением ждет, когда я принесу ему новую пищу.

 Вблизи Портала холод упорядоченных миров стал совершенно невыносим. Я болезненно стиснул зубы, и тут же одернул себя. Нет! Нельзя!!! Мне – Мерфисто, Великому Лорду Хаоса, предводителю трех легионов адских демонов, не пристало выглядеть слабым!

 Вокруг Портала столпились многочисленные орды бесов, чертей и гончих. Все они почтительно пали ниц, не забывая, впрочем, бросать любопытные взгляды. Не сомневаюсь, они заметили моё замешательство. Проклятые твари! До ничтожеств мне нет никакого дела, но шпионы повсюду. В моих легионах затаились лазутчики конкурентов, которым только дай повод! Только позволь нащупать хоть малейший намек на слабость. Они найдут время и место для удара в спину. Можно не то, что без легионов – без головы остаться.

 Разумеется, официально войны между Великими Лордами строжайше запрещены. Любого отступника, независимо от титула, ждет строгая кара. Оно и правильно – иначе Владыки Преисподней сражались бы друг с другом,  а не с врагами Хаоса. Пламя не оставило бы подобную дерзость без расплаты, уничтожив неверных. Схожая участь уже постигла перворожденных обитателей Хаоса – доппельгенеров, или астральных бесов. Те, правда, не то чтобы враждовали друг с другом,  просто они оказались бесполезны в войне с упорядоченным.

 Несколько бесов посмели поднять головы слишком высоко и… неужто в их глазах сверкнула насмешка? Я почувствовал, как внутри меня загорается Пламя Хаоса. Магические кристаллы, лежащие в сумке на поясе, охотно откликнулись на мой зов. Нарочито медленно повернувшись к наглецам, я вскинул руку и швырнул молнию. Мерзавцы даже не успели толком испугаться. Обидно! Они не потешили мой слух воплями боли и отчаяния. От наглецов остался лишь пепел. Ветер сразу же разметал его, смешав с землей Преисподней.

 Я заново оглядел солдат своего легиона. Вот так-то лучше! Абсолютная покорность! Всё равно, о моем сегодняшнем промахе станет известно другим дьяволам. Проклятые бесы продадут своего господина за любую мелочь, даже за один волшебный кристалл. Единственное, что может их удержать – это страх. Так пусть боятся! Ничтожества не могут не бояться господина, иначе легион разбежится.

  Удовлетворенно кивнув, я шагнул в Портал. Из-под моих копыт полетели яркие искры. На какой-то миг холод стал невыносимым. Арка Портала задрожала, отправляя меня в несовершенный, оскорбляющий Хаос мир. Короткие белые молнии засверкали вокруг, и… я оказался там.

 О, мать моя Бездна! Что это за противное мерзкое сияние?! Это… это… Солнце? И ему они поклоняются!?

 Посреди мерзкого светло-голубого неба висел убогий желтый круг, не идущий ни в какое сравнение с великим Пламенем. Противные лучи блекло освещали землю, покрытую непонятной зеленой массой. Последняя, похоже, раскинулась повсюду, буквально поглотив больной мир. С непривычки у меня зачесались копыта. Вместо горячего пепла Преисподней, ноги утонули в ковре из странных зеленых отростков. По счастью, большая часть земли вокруг Портала оказалась очищена Пламенем, но странная, противная Хаосу жизнь и здесь отчаянно боролась за существование. Из пепла к голубому небу тянулись всё новые и новые зеленые отростки. Вдали от Портала они переходили в высокие кривые столбы. Чем-то они напоминали стену, но, если обитатели осколков рассчитывают на столь жалкие укрепления, то почему мы до сих пор не одержали окончательной победы?!

Гряда высоких, покрытых зеленью столбов производила удручающее впечатление. Никакая это не стена! Между столбами зияли проходы, достаточные, чтобы протиснуться дьяволу. Что за идиот воздвигнул столь жалкую оборону? Или враги думают, что палки, торчащие из столбов, проткнут наши крылья?! Бред. Даже самый бестолковый бес не попадется в столь примитивную ловушку.

 - Кого я вижу!? Мерфисто! Неужели ты решил пройти сквозь Портал лишь ради того, чтобы полюбоваться деревьями и травой?!

 Сбоку от меня раздался громогласный смех! Смех надо мной!!! Лордом Хаоса, предводителем трех легионов ада!!!

 Кровь вскипела в жилах. В сумке задрожали магические кристаллы. Вот уж нет! На сей раз никакой молнии! Мерзавца следует лично проткнуть мечом или засечь до смерти боевой плетью! А ещё лучше и то, и другое!

 Выхватив оружие, я резко развернулся к наглецу и… тут же сбавил накал. На меня смотрел Адрагерон. Разумеется, дьявол не забыл скривить губы в издевательской усмешке.

 Увы! Сейчас я ему не ровня. Посмей я броситься, и к тридцати шести легионам Адрагерона добавятся ещё три моих. Коварный дьявол не обязан вступать со мной в бой, ему дозволено просто крикнуть столпившихся невдалеке слуг. Лорды могут требовать поединка только от равных себе. Иначе молодые дьяволы, не получившие в подчинение и когорты бесов, начнут постоянно вызывать на дуэли предводителей бесчисленных орд. Тогда у Лордов просто не останется времени на войну с обитателями осколков. Разумеется, лазейки существуют, но простые насмешки к ним не относятся.

 Правда, вне Преисподней кодекс чести не действует. Поэтому Лорды Хаоса так редко нападают на осколки вместе. Все согласованные вторжения рано или поздно сводились к междоусобной бойне между командующими. Уж больно велико искушение – расправиться с конкурентом, а затем взять под свою руку его легионы.

 Адрагерон решил сделать исключение из общего правила. Для чего ещё, как не для совместного нападения, он мог призвать меня? Я - безопасный союзник. Силы между нами неравны. Но если мне только представится подходящая возможность…. Тридцать шесть его и три моих легиона – огромная сила! Есть за что рисковать!

   - Приветствую тебя, - сказал я.

 Адрагерон ограничился коротким кивком. Высокий ранг позволял ему не любезничать. Конечно, он сам прислал приглашение, но нет для настоящего дьявола ничего более мучительного, нежели быть «любезным». Адрагерон не мог упустить случая уязвить мою гордость.

 Я проглотил оскорбление. Ничего! Настанет и мой день!

 - Ты звал меня?

 Неравенство в числе легионов требовало от меня обращаться к Адрагерону первым. Даже если сейчас дьявол отменит своё приглашение и отправит меня обратно в Хаос - даже это не станет достаточным основанием для дуэли.

  - Рад тебя видеть, Мерфисто, - произнес Адрагерон.

 - Посланники сообщили, что у тебя есть ко мне предложение.

 Адрагерон кивнул.

 - Более того, мне нужна твоя помощь.

 Кровь в моих жилах перестала бурлить и на миг просто застыла. Дьявол признается в том, что ему нужна помощь!? И столь недостойные слова произносит командующий тридцатью шестью легионами!

 Я осмотрелся. Большинство солдат Адрагерона столпились чуть вдалеке от Портала, но рядом с нами  стоял и всё слышал  слуга моего соперника. Очень, надо признать, странный слуга.

Астральные бесы или доппельгенеры стали первыми творениями Хаоса. Когда-то они владели всей Преисподней. Первородный Огонь смешался с Астралом, породив уродливых созданий. Хилые и слабые от природы, астральные бесы полагались на хитрость и магию. Большинство из них могли принимать облик когда-то убитых ими созданий. Сильнейшие представители расы могли даже отказаться от физической оболочки.

 Прибыв в материальный мир, астральные бесы просто вселялись в тело любого понравившегося им смертного. Убить подобных созданий  в принципе невозможно. Каждый раз при смерти тела-жилища, мелкие гады  возносились в Астрал, в котором душа может существовать вечно. За исключением Бессмертных Владык и мифических гремлинов, астральные бесы являлись единственной смертной расой, способной обрести вечную жизнь. По счастью, никакими другими полезными способностями доппельгенеры похвастаться не могли. Собственной силы, злобы и ярости им не хватало. Неудивительно, что Пламя отвергло слабаков и породило нас – дьяволов! Именно мы стали венцом творения Хаоса. Что касается бывших хозяев Преисподней, то, лишившись поддержки Пламени, большинство из них деградировали до обычных бесов. Они стали низшими слугами. Однако некоторые доппельгенеры выжили, сохранив былые способности. Интересно, и для чего столь ничтожная тварь понадобилась Адрагерону? С виду от обычного беса доппельгенер отличался лишь фиолетовой, а не красной кожей, более длинными крыльями да острыми, но короткими, шипами на спине.

- Так ты не откажешься мне помочь? – снова спросил мой соперник.

 Я удивился ещё больше. Адрагерон повторил свою просьбу! Да дьявол ли передо мной?!

 - Ты хочешь воспользоваться моими легионами для нового вторжения? – спросил я.

 Адрагерон отрицательно замотал головой.

 - Этого не потребуется, - коротко ответил он.

 Мне стоило возблагодарить своего соперника. Он не добавил: «У тебя слишком мало солдат!». Наши армии несоизмеримы. И какое бы наступление ни задумал Адрагерон, мои войска не станут ему достойной поддержкой. С другой стороны, хитрый дьявол предпочтет договориться с десятком слабых Лордов, нежели взять в союзники равного себе. Вероятность, что младшие командиры сплотятся против общего врага, конечно, существует, но дьяволам всегда проще передраться друг с другом на дуэлях, нежели объединиться.

 - Ты не собираешь силы? – спросил я.

 Адрагерон коварно улыбнулся.

 - Не скрою, - отозвался он, - я планирую присоединить к своей коллекции осколков новую крупную добычу. Очень крупную! Однако в данном случае войны будет мало. Мне потребуется помощь совсем иного рода, и я надеюсь получить её от тебя, Мерфисто.

 - Добычу? Без войны? Без уничтожения жалких ничтожеств?

 - Да.

 Я с трудом удержался от того, чтобы презрительно фыркнуть. Как старший в иерархии, Адрагерон может расценить подобную выходку, как тяжкое оскорбление, недостойное даже честного поединка. А тогда его солдаты изрубят меня на куски.

 Я ещё раз осмотрелся. Нет. К вторжению на осколок Адрагерон не готовится. Сперва я неверно оценил количество его бойцов. Бесов, чертей, гончих и демонов, столпившихся вокруг портала, едва-едва набиралось на две-три когорты. Полноценным легионом здесь и не пахло. Странные столбы, кои Адарагерон именовал «деревьями», не горели в огне, а, значит, армия не находилась на марше. Лишь вдали, у самой линии горизонта поднимался в небо тусклый дымок.

 Странно! Может, плюнуть на всё, схватить покрепче меч и броситься в бой?! Холодный воздух осколков, похоже, застудил кровь Адрагерону, а общение с астральным бесом, вероятно, размягчило его разум. Иначе чем ещё объяснить столь малодушное нежелание воевать?! Высшая милость, которую можно оказать ослабевшему дьяволу – это проткнуть его мечом.

 Моя рука уже потянулась к рукояти, но в последний момент я сдержался. Нет, нельзя. Даже если охранники не смогут убить меня, нанесенных ими ран вполне хватит Адрагерону. Он ещё не настолько деградировал. Слабаки тридцатью шестью легионами не командуют.

  - Изложи мне свои замыслы, и я приму решение, - дипломатично произнес я.

 Адрагерон кивнул и задумчиво посмотрел на меня. Бедолага! Лишние размышления – яд для дьявола. Адрагерон настолько истощил свой мозг раздумьями, что позабыл, как положено мечом и плетью служить Хаосу. Я украдкой посмотрел вниз. Кажется, след его копыт меньше моего! Хороший знак.

 - Ты знаешь этот осколок? – спросил Адрагерон, театрально указав рукой на окрестности.

 Я пожал плечами.

 - Какая разница? Все они – уголь для Костра Хаоса. К чему отличать один кусок от другого?

 Адрагерон весело оскалился.  Похоже, ему понравился мой ответ.

 Я решил, что если хочу больше выиграть от нашей встречи, стоит ещё немного потешить его самолюбие.

    - Единственное, что могу утверждать точно - это новый осколок. Захваченные тобою земли выглядят совсем иначе, - произнес я.

 Никто толком не мог понять, почему Адрагерон не отдает Хаосу покоренные им осколки. Мало того, что дьявол не исполнял собственного предназначения, подобные чудачества вынуждали его держать на захваченных территориях половину легионов. Адрагерон объяснял свою прихоть желанием получить ценные сведения о врагах, пытками разговорив плененных врагов. Разумеется, никто не верил в столь наглую ложь. Обитатели упорядоченного годились только на дрова в Пламя Хаоса. Наблюдать за их мучениями забавно, но выпытывать из ничтожеств ценные сведения? Что может быть глупее?!

 Многочисленные шпионы, внедренные в армию Адрагерона, в один голос утверждали, что Лорд не уничтожает осколки потому, что хочет собрать их побольше, дабы направить в Хаос воистину роскошный подарок. Правители Преисподней с беспокойством наблюдали за действиями конкурента. С одной стороны, никто не желал усиления позиций Адрагерона, с другой, все хотели посмотреть на реакцию Хаоса. У большинства командующих просто не хватало терпения, они предпочитали сразу сжигать в Пламени плоды своих побед. Только Адрагерон ждет и, возможно, не напрасно. Хаос капризен.

 Адрагерон с благосклонностью воспринял мой комплимент.

 - Ты прав, - улыбнулся дьявол, - здешнюю картину ещё только предстоит перекрасить, но это не простой осколок. Мы в мире Императора Аргдахада.

  Я пожал плечами.

 - Похоже, что обитатели упорядоченного любят придумывать себе громкие титулы.

 - В данном случае он оправдан, - заметил Адрагерон, - Владыка Аргдахад собрал в единый мир более сотни различных осколков. 

 Я восхищенно пощелкал языком – щедрая добыча для Хаоса.

 - Это единственный Портал в мир Аргдахада? – поинтересовался я.

 Адрагерон хищно улыбнулся.

 - Разумеется, нет! Разве можно стать столь могущественным, заключив всего одну сделку с дьяволом?

 - Тогда чего мы ждем? Если Порталов достаточно, чтобы быстро перебросить в упорядоченное наши легионы, так давай утопим здесь всё в крови.

 Адрагерон отрицательно замотал головой.

 - Всему своё время! – отрезал он. - Вторжение даже нескольких лордов Хаоса в лучшем случае обернется колоссальными потерями, а в худшем - власть Аргдахада станет крепче!

 - Ты хочешь сказать, что наша атака сделает Владыку упорядоченного сильнее?! – яростно спросил я, сделав шаг вперед.

  На Адрагерона мой гнев не произвел впечатления. Смерив меня холодным, не свойственным дьяволу взглядом, Лорд произнес:

 - Видишь дым на горизонте?

 Я кивнул.

 - Разумеется. Заметил ещё при появлении. Посчитал работой твоих слуг.

 - Неверно! Возможно, тебе будет интересно узнать, Мерфисто, но в мирах Порядка самого порядка не больше, а, возможно, даже и меньше, чем в Преисподней. Здесь в буквальном смысле каждый творит то, что захочет. Дым на горизонте – это тлеющие пепелища сожженных поселений. Жаль, пролитая кровь и людское отчаяние нам отсюда не видны, но поверь, их предостаточно.

 - И кто же устроил столь веселую пирушку?

 - Сам Аргдахад.

  Я недоверчиво покачал головой.

 - Зачем ему это надо?

 - Местные жители не больно-то любят своего Императора, и тот отвечает им взаимностью. Дым на горизонте – следы многочисленных восстаний, сотрясающих мир Аргдахада вот уже несколько сотен лет.

 Задумавшись, я вспомнил, что знаю о бессмертных Владыках осколков. По правде говоря, я всегда предпочитал убивать добычу, а не изучать её повадки. К сожалению, в случае с Владыками мне пришлось себя утрудить. Дело в том, что их не зря прозвали «бессмертными». Владыку нельзя проткнуть мечом, выпустить кишки и выдавить глаза, просто потому, что он не имеет телесной оболочки. Наши главные враги парят в Астрале, пребывая одновременно и внутри, и вне своего мира. Своё правление Владыки осуществляют, подчиняя могущественных смертных, живущих на осколках. К счастью для нас, в Астрале и на земле время течет с разной скоростью. Десятки и даже сотни лет в материальном мире обернутся одним днем в Астрале.

 Смертные слуги Владык быстро умирали, а их дети уже толком не помнили, кому следует служить. Постепенно (а по временам тонкого мира – мгновенно) Империя любого Бессмертного Владыки быстро распадалась на удельные княжества, основанные потомками давно почивших героев. Для восстановления единого государства Владыке приходилось снова и снова спускаться из Астрала в материальный мир, возводя на земле гигантский волшебный кристалл. По счастью, бессмертные предпочитали захватывать новые осколки, а не развивать старые.

 - Неужели местный Владыка активно вмешивается в дела своего мира? – удивился я.

 - Представь себе, - пояснил Адрагерон, - все Владыки так или иначе помешаны на власти, но Аргдахад, кажется, готов переплюнуть всех. Если большинство его собратьев довольствуется ролью творцов упорядоченных миров, то наш Император жаждет абсолютного господства.

 - Для чего?

 - Ответ прост – энергия. Аргдахад проводит в своём мире религиозную реформу. Он хочет уничтожить церковь Светлого Владыки, заставив жителей поклоняться ему самому. Таким образом, он сможет присвоить себе энергию молитв, поступающую в Астрал.

 - Разве это не выгодно нам?

 - Отчасти, да. Чем меньше последователей у Светлого Владыки, тем лучше Хаосу, но, похоже, у Аргдахада не больно-то получается. Чем сильнее он давит, тем больше сопротивляются жители. За несколько сотен лет весь осколок пропитала мощная волна ненависти к Аргдахаду. Она, словно магнит, притягивает на осколок специфических астральных духов. Дело дошло до того, что сила ненависти мешает Императору сконцентрировать в своих руках естественную энергию осколка.

 - То есть, он только снизил приток астральной энергии?

 - Совершенно верно. Несмотря на огромные размеры своего мира, Аргдахад не может собрать достаточно сил для вторжения на новые осколки. Таким образом, наш друг не может заниматься тем, без чего Владыки не мыслят своего существования – без завоеваний.

  Я задумался. Адрагерон выбрал для нападения любопытный мир. Подумать только, несколько сотен собранных в единое целое осколков. А их Владыка медленно, но верно теряет контроль. Богатая добыча!

  - Сколько здесь существует порталов в Преисподнюю? – спросил я.

 Адрагерон пожал плечами.

 - Лично я заключил с Аргдахадом пятнадцать договоров. Совершал ли Владыка сделки с другими дьяволами – я не знаю.

 - Пятнадцать порталов!? – ахнул я. - Тогда чего же ты ждешь? Перебрось из Хаоса десяток лишних когорт и захвати прилегающие земли. Подготовь плацдарм, начни переправку легионов. Я готов поддержать тебя всеми своими войсками.

 Я предпочел умолчать о численности собственной армии. Адрагерон и без моих подсказок знает о своем перевесе. Единственное, что я не мог понять – это почему он так бездарно пользуется своими легионами. Армия Хаоса должна воевать, а не торчать на одном месте!

 Адрагерон презрительно фыркнул.

 - Ох, Мерфисто, - театрально огорчился он, - как ты думаешь, почему я командую тридцатью шестью легионами, а ты всего тремя?

 Я заскрипел зубами! Сильное оскорбление, но… но… опять же недостаточное! Насмешливый презрительный взгляд Адрагерона сводил меня с ума, заставлял кровь даже не кипеть, а бурлить от ярости. Не знаю, как мне удалось сдержать гнев. В любом случае, отвечать на вопрос я не собирался.

 - Дело в том, что у меня нет «лишних» когорт! Равно как и нет «лишних» легионов, - улыбнулся дьявол, - понимаешь, Мерфисто?!

 - Нет! – отрезал я. - Что ты имеешь в виду?

 - То, что ты невнимательно меня слушаешь, - зарычал Адрагерон, - местный Владыка не так жалок, как ты думаешь. Да, в Астрале его могущество слабеет, но здесь, в своём мире, его сила строится не на кучке мелких независимых княжеств, а на многочисленной императорской армии. Взять столицу Аргдахада без огромных потерь мы не сможем, она слишком хорошо защищена!

 Я фыркнул. Считаться с потерями! Что за чушь?

 - К тому же, в случае нашей атаки Император из тирана превратится в борца за святое дело, - продолжил Адрагерон, -  все местные жители забудут про распри и встанут под знамена своего Владыки. Они перестанут его ненавидеть и начнут ему поклоняться, и тогда Аргдахад добьется своего!

 Любопытно! Стоит признать, несмотря на несвойственное приличному дьяволу слюнтяйство, Адрагерон говорит здравые вещи.

 - А насколько сильна армия Императора? – спросил я.

 Дьявол  пожал плечами.

 - Не знаю, - честно признался он, - мой шпион…

 Лорд бросил взгляд на астрального беса. Я презрительно усмехнулся. Никогда не связывался с этими тварями. Не секрет, многие Лорды Преисподней часто используют астральных бесов. Способность менять облик делает из первородных обитателей Хаоса неплохих шпионов. Но вот именно, что неплохих. В отличие от чертей, гончих и рядовых бесов, доппельгенеры уж очень любят думать. А, значит, им не нужен солидный повод, например – деньги, чтобы переметнуться от одного Лорда к другому. Любой астральный бес может предать своего господина, руководствуясь холодным расчетом. Нет уж! Лучше жить без слуг, чем держать при себе тех, кто знает больше тебя!

 - Мой шпион, - продолжил Адрагерон, - утверждает, что каждый десятый житель этого мира грабит своих собратьев, нося форму императорской стражи.

 Я заново посмотрел на поднимающийся у горизонта черный дым.

 - Кажется, этого недостаточно.

 - По всем дорогам Империи расставлены виселицы для бунтовщиков, и они никогда не пустуют. И это при том, что по указу Владыки тела врагов государства передаются Гильдии Некромантов уже на третий день, но даже столь наглядные предостережения не останавливают жителей осколка. Империя на протяжении сотен лет охвачена огнем мятежей. Войска Аргдахада рассеяны по всему осколку, они подчистую вырезают восставшие города и деревни, но мятежи и не думаю утихать!

 Я причмокнул от удовольствия. Какой прекрасный мир! Похоже, что Хаос воцарился в нём и без нашего участия. Аргдахад не так уж и безнадежен. Жаль, что придется с ним расправиться. Никто не имеет права служить Хаосу лучше дьяволов! Иначе нас ждет участь астральных бесов.

 - Владыка медленно, но верно теряет власть, - произнес Адрагерон, – как и все бессмертные, он умеет лишь создавать Империи, но не сохранять их.

 - Понятно, - сказал я, - но если ты считаешь вторжение дурацкой затеей, то что мы здесь делаем?

 - Мы готовим заговор, Мерфисто, - насмешливо сообщил Адрагерон.

 - Тогда ты обратился не к тому дьяволу. Я предпочитаю служить Хаосу на поле битвы, а не плести словесные нити, словно дряхлый старик.

 Адрагерон оставил мою колкость без внимания.

 - Поверь, без хорошей бойни не обойдется. Более того, когда война начнется, тебе представится отличный шанс приумножить свои войска. Скажем, - дьявол замялся, как бы обдумывая своё предложение, - два легиона! – объявил он.

 - ЧТО?! – завопил я.

 - Если мой план сработает, и ты, Мерфисто, активно ему поспособствуешь, я передам в твое командование два своих легиона. Что скажешь?

 Я жадно втянул в себя воздух, безуспешно пытаясь скрыть волнение. Дьявол, конечно, знал слабые места другого дьявола. Я болезненно прикусил язык, стараясь сохранить хотя бы видимость надменного достоинства. Два легиона! Восемь когорт бесов, шесть когорт чертей и гончих, четыре десятка демонов, и двое дьяволов, ещё не заслуживших титул. Всё мне! В личное подчинение! Одна сделка - и несколько десятков ступеней вверх по иерархии Хаоса. Вот только сделка эта с дьяволом!

 Адрагерон довольно рассмеялся.

 - Постой! – сказал я, отчаянно пытаясь унять дрожь в коленях. - Почему ты сулишь мне столь большую награду?

 Дьявол пожал плечами.

 - Думаю, ты не глуп, Мерфисто, и прекрасно понимаешь - я рассчитываю выиграть! И выиграть много!

  Я кивнул. Можно не сомневаться, Адрагерон захотел выиграть не просто много! Иначе он никогда бы не расщедрился на два легиона. Сколько же он хочет получить? Десять, двадцать легионов?! Вряд ли меньше. Это объясняет, почему он позвал именно меня. Более могучий лорд Хаоса не удовлетворится столь малой подачкой.

 Я старательно подавил приступ ярости. Нет, сейчас стоит смириться. В противном случае Адрагерон позовет кого-либо другого, и тот, получив два легиона, станет сильнее меня. Этого нельзя допустить. Грех упускать такую возможность. А Адрагерон?! Что ж…. Рано или поздно он поплатится за то, что сделал мне - Мерфисто - столь жалкое предложение. Впрочем, вдруг удастся выбить из него побольше?

  - Четыре легиона! – потребовал я.

 - Ага! И губозакатывательную машину гремлинов в придачу, – съязвил Адрагерон, - два легиона! Ни больше, ни меньше.

 - Три, или я возвращаюсь в Преисподнюю! – сказал я.

 - Хорошо, - неожиданно легко согласился Адрагерон.

 Я удивленно моргнул. Как-то уж всё слишком хорошо. Любой дьявол скорее отрежет себе руку, нежели расстанется не то что с легионом - с когортой паршивых бесов.

 - Пойдем, - сказал Адрагерон.

 Развернувшись, дьявол махнул астральному бесу, приказав следовать за ним. Отойдя от Портала, мы начали спускаться вниз с холма. Войска Адрагерона поторопились склонить головы. Я гордо выпрямился. Возможно, именно эти солдаты станут моей платой за участие в сделке. Вид командующего должен внушать благоговейный ужас. Каждой твари Хаоса следует знать, что высшая честь, которую может даровать им дьявол – это шанс издохнуть с пользой.

 - Мило тут, не правда ли? – спросил Адрагерон.

 От неожиданности я чуть не выронил меч, посмотрев на него, как на умалишенного. Ещё раз оглядев мерзкий зеленый ковер под ногами, неуклюжие кривые столбы, именуемые деревьями, до тошноты противное голубое небо, я  невольно ужаснулся. У Адрагерона явно не всё в порядке с головой. Возможно, он слишком много времени проводит в упорядоченных мирах. Дьявол, у которого язык повернулся сказать слово «мило», точно безумец.

 - Что ты имеешь в виду?! – поинтересовался я.

 - А разве тебя не восхищают здешние места? - усмехнулся Адрагерон. - Они, как острое и необычайно вкусное блюдо. Когда осколок отправится в Хаос, работа будет сделана, и нам останется только сытно отрыгнуть, но разве предвкушение пира не важнее самого угощения?

 Я облегченно перевел дух.

 - Всё же я предпочту увидеть мир Агрдахада объятым Великим Пламенем. Таково наше предназначение.

 Адрагерон рассмеялся.

 - Предназначение?! – насмешливо переспросил он. - А в чём конкретно заключается наше предназначение? Скажи мне, Мерфисто.

 - Разрушить упорядоченный мир! – злобно произнес я. - Удивительно, что тебе приходится напоминать об этом.

 Дьявол сокрушенно покачал головой.

 - А тебе никогда не приходило в голову, что наше предназначение не в том, чтобы разрушить мир, а в том, чтобы его разрушать?

  - Не понимаю, в чём разница.

 - О! – сказал Адрагерон, нравоучительно подняв палец вверх. - Разница есть, и немалая. Вдруг наша борьба помогает Эадору, а не вредит ему?

 Я замер, как вкопанный. Адрагерону даже пришлось остановиться, чтобы дать мне время опомниться. О! Великое Пламя, да что же с ним такое творится?! Или он сознательно надо мной подтрунивает? Ждет, когда я сделаю ошибку?

 - Объясни, что ты имеешь в виду! – потребовал я.

 - Всё просто, - проговорил Адрагерон, - чем был Эадор до появления Хаоса? По существу, ничем. Гигантским, огромным ничто! Тебе, возможно, покажется это странным, Мерфисто, но порядок стремится именно к порядку.

  - И что? – удивился я.

 -  Когда-то в Эадоре действовала только одна сила, она упорядочивала всю материю, то есть приводила любое возмущение, любой конфликт в состояние покоя. В результате каждая попытка начать хоть какое-то движение оказывалась обреченной на провал. А движение – это и есть жизнь.

 - Я всё ещё не понимаю.

 - А потом появился «некто», решивший стать Творцом.  Первое, что ему потребовалось – это создать противовес Порядку, и Он открыл первые врата в Хаос. Началось противоборство двух великих сил. Ни одна из них, как таковая, не предполагает наличия жизни, но именно борьба послужила причиной её зарождения.

 - И?

 - Разве ты не понимаешь, Мерфисто?! Эадор существует только потому, что мы пытаемся его разрушить, - закончил дьявол.

 Я замотал головой. Адрагерон зашёл слишком далеко! Вот уж никогда не думал, что в Преисподней зародится своя ересь и свой еретик! Куда смотрят остальные Великие Лорды? Или это всё та же уловка? Вдруг Адрагерон только и ждет, что я с ним соглашусь? Но зачем?

 - Ты пытаешься сказать, что все наши победы над Богами Эадора бессмысленны?! – воскликнул я.

 Адрагерон покачал головой.

 - Нет, Мерфисто. Ты не понимаешь главного. Мы – инструмент Хаоса. Боги стали инструментом Порядка. Они стремились защищать Эадор точно так же, как мы стремились его разрушать. Наша борьба должна была способствовать развитию жизни и торжеству идей Творца.

 - А Катаклизм и разрушение планеты, выходит, часть Великого Плана?

 - В том-то и дело, что нет, Мерфисто. Во время Катаклизма произошло то, чего Творец не ожидал. Инструмент Хаоса оказался сильнее инструмента Порядка. Боги потерпели поражение, и большинство из них сгорели в Преисподней. Планета – единый центр упорядоченного – раскололась на части. Оставшиеся в Эадоре силы, благодаря так называемому Светлому Владыке, всё ещё оказывают сопротивление, но победа Хаоса неизбежна. Тысячей лет раньше, тысячей лет позже, какая разница?

 - И что в этом плохого?! Мы исполним своё предназначение – спросил я.

 - Верно, - охотно согласился Адрагерон, - пламя сожжет весь Эадор, а затем уничтожит нас.

 - Почему ты так решил?

 - Силы Порядка перестанут существовать, то есть исчезнет одно из условий появления жизни. Любой жизни. И нашей тоже.

 - Ты не прав, Адрагерон! – сказал я.

 - Почему? – удивился дьявол.

 - Без причины, - заявил я, - не прав, и всё!

 Адрагерон остановился. Развернувшись, дьявол прожег меня взглядом…. Я не испугался. Каким бы могучим ни был Адрагерон, сколькими бы легионами он не командовал, но благоволение Хаоса тоже чего-то стоит. А на сей раз Великое Пламя на моей стороне. Уверенно сложив руки на груди, я ответил сопернику не менее горящим взором.

 Бесы и черти притихли, поспешив отползти подальше. Адские гончие, почуяв неладное,  перестали выть. Только старшие демоны постарались сохранить видимость спокойствия.

 Воцарилась мертвая тишина. Я отчетливо слышал треск пламени в глубинах двух черных душ. Моей и Адрагерона. Две пары дьявольских глаз уставились друг на друга, стремясь подавить, уничтожить, сжечь источник своей ярости. Время буквально остановилось. Я собрал в кулак всю свою волю, гордость, ярость, всё, что мог, лишь бы не отвести глаза первым!

  Неожиданно Адрагерон расхохотался.

 - А ты неплох, Мерфисто!

 Дьявол дружески хлопнул меня по плечу.

 - Как раз то, что нужно! Вижу, что не ошибся в тебе.

 Который уже раз за сегодня я безуспешно попытался скрыть собственное удивление.

 - О чём ты?

 - Конечно, о людях!

 - Людях?

 - Одна из рас, населяющая осколки. Слабые создания, зато с бойким языком. Прямо, как наши бесы. Если уж и найдутся во Вселенной твари, способные поколебать убеждения дьявола, так это они. Ты, Мерфисто, первый раз покинул Преисподнюю, и я обязан был проверить тебя!

 - Почему ты решил, что я собираюсь о чём-то разговаривать с этими… каких их... людьми? Те из них, которым не повезет умереть от моего меча, помучаются от ударов плети. Я с удовольствием послушаю лишь их крики боли, а уж никак не членораздельную речь.

 Адрагерон расхохотался ещё сильнее.

 - Молодец, Мерфисто, - одобрил он, - но, поверь, разговаривать с людьми иногда приходится. Результатом одной подобной беседы стало появление вот этого милого Портала. Однако люди не так глупы, какими кажутся. На переговорах с ними приходится делать вид, будто они получают от сделки гораздо больше выгоды, но даже тогда они сомневаются. А когда люди сомневаются, они начинают активно заговаривать зубы. Посему я и решил тебя проверить. Ведь нам как раз сейчас предстоит заключить новую сделку с людьми.

 Я не поверил Адрагерону. Ложь! От первого до последнего слова! Но с какой целью? Так ли он предан Хаосу? Очень странно. Разумно будет плюнуть на всё и вернуться в Хаос…. Но! Три легиона! Я никогда себе не прощу, если план Адрагерона сработает, и его войска достанутся другому младшему Лорду.

 - И что за сделка? – спросил я.

- Обитатели осколков практикуют множество направлений магии. Самые достойные, разумеется, используют Магию Хаоса. Особо могущественные могут даже вызвать дьявола из Преисподней. Тебя, например, никогда не вызывали, Мерфисто?

 Я отрицательно замотал головой.

 - Неужели Хаос позволяет недостойным иметь власть над нами?!

 - Представь себе, позволяет, - ответил Адрагерон, - хотя ничего удивительного здесь нет. Хаос создал нас для разрушения осколков. Заклинания чернокнижников – это ещё один путь в упорядоченное. Пусть и на короткое время, и под властью колдунов, но мы можем сеять смерть и разрушения, насыщая Пламя.

 - Значит, чернокнижники полезны?

 - Разумеется, но всё не так просто. Помимо магов Хаоса, есть и другие чудотворцы, называемые священниками. Они практикуют другие заклинания, основанные на силах, излучаемых Светлым Владыкой.

 - Они наши главные враги?

 - Наши враги все! И маги Хаоса, и священники. Особенно когда Аргдахад решит использовать против нас и тех, и других.

 - Я думал, что ты хочешь заключить с ним сделку.

 - Всё верно! Любой договор – прямое продолжение войны.

 Я согласно кивнул. Все «дружеские» переговоры между Лордами Преисподней сводились к планированию: где, когда и кому сподручнее вспороть брюхо.

 - И что же задумал Аргдахад? Как он хочет обмануть Хаос?

 - Очень просто, - улыбнулся Адрагерон, - можно сказать, обычный прием. Использовать демонологов, чтобы заключить сделку с дьяволом, а потом попросить священника провести обряд экзорцизма.

 Я удивленно открыл рот.

 - Не знал? – насмешливо спросил дьявол. - Многие Лорды Хаоса так прогорели. Стоит только отдать чернокнижнику желаемое, как священник тут же изгонит нечистого.

 По правде сказать, меня сильно удивили и даже испугали слова Адрагерона. Обитали осколков хитрее, чем я привык думать. Может, поэтому Великое Пламя до сих пор не смогло уничтожить Эадор? Жалкие Боги не смогли наделить своих не менее жалких приспешников силой и ловкостью демонов, и проклятые клопы пытаются взять нас обманом. Разумеется, ещё вчера мне и в страшном сне не могло присниться  разговаривать с обитателями осколков, отложив меч и плеть. Кровавая бойня – вот высшее наслаждение для дьявола. Но Адрагерон в чём-то прав – Хаос ждет от нас победы, а не бесконечной войны.

 - Но мы не дадим себя обмануть?

 - О, да!

 Я приготовился внимательно слушать и запоминать. Если просто размахивать мечом, высоко в иерархии не поднимешься.  В будущем мне ещё предстоит низвергнуть Адрагерона, сбить с него спесь и забрать его легионы. Сейчас я нуждаюсь в опыте и знаниях. Ничего… Ничего… Он ещё ответит за то, что мне пришлось у него учиться. И за другие оскорбления тоже.

 - И каков твой план?

 - Терпение, Мерфисто. Терпение.

 Я скрипнул зубами. Терпения от дьявола?!?! Ну, ничего, будет за ним ещё один «должок»!

 Некоторое время мы шли в полном молчании. Примерно через две сотни шагов я увидел ничтожных обитателей осколков. Хорошо, что Адрагерон успел подготовить меня к встрече. Я не стал выхватывать меч. Намечалась большая сделка, в которой мы должны выиграть не пару жалких жизней, а весь мир Владыки Аргдахада.

 Слуги императора выстроились около большого жертвенного алтаря, вытесанного из ослепительно белого камня. Зажженные свечи, причудливые узоры, рисунки небесно-голубых зверей придавали «святыне» особо мерзкий вид. В центре алтаря стояла огромная золотая чаша, заполненная жертвенными подношениями.

 К счастью, дела обстояли не так плохо. Облаченные в черные мантии колдуны собирались осквернить святыню. Вокруг алтаря уже начертили большой красный круг, украшенный символами Хаоса. Самое вкусное – молодые девы, закованные в цепи, стояли неподалеку. К сожалению, сейчас их взгляд не выражал ничего, они выглядели до гадости спокойно. Видимо, перед ритуалом их чем-то опоили, чтобы не выжили из ума раньше времени. Уже на алтаре их одну за другой приведут в чувство! Интересно, сколько они будут умирать? Впрочем, к чему гадать? Увидим, посмотрим, поспособствуем!

 - Какой веселый праздник! – восхитился я. - По какому поводу?

 Колдуны не ответили. Очевидно, побоялись. Спрятав лица под капюшонами, они застыли, словно статуи.

 - Не праздник, а работа, - ответил Адрагерон, - совместим приятное с полезным.

 - Да? И в чём же идея?

 - Император Аргдахад хочет править не только в Астрале, но и в своём мире. Не как Бог, а как земной правитель. То есть, ему нужно телесное воплощение. Разумеется, бессмертное. Это мы и обеспечим.

 - Что ты задумал? – спросил я, ничуть не смущаясь колдунов.

 - Одна из местных женщин родит Аргдахаду наследника, - сказал дьявол.

 - И что?

 - Нельзя одновременно быть Богом и королем. Империя, оставленная без присмотра, имеет противную традицию рассыпаться в пыль. Аргдахад желает основать надежную династию. Император на время выйдет из Астрала, превратившись в смертного, чтобы земная женщина родила ему наследника

 - Разве Владыка это может?

 - Конечно. Тебе это может показаться странным, Мерфисто, но все бессмертные когда-то были вполне себе смертными. Подняться в Астрал им помогает соответствующий ритуал. Но всё можно отыграть назад. Пусть и на время. Другое дело, что обычно Владыки предпочитают контролировать других смертных, нежели самолично размахивать мечом. Умирать всегда неприятно!

 - И мы здесь ради того, чтобы позволить презренной твари упорядоченного вдоволь порезвиться в своём мире?

 Впервые чернокнижники Аргдахада подали признаки жизни, перестав напоминать безмолвные статуи. По дружным рядам колдунов прошёлся единый вздох безграничного удивления, возмущения и… страха. Очевидно, мои слова привели их в ужас. Несколько колдунов поспешили наставить на меня колдовские посохи. Адрагерон примирительно махнул рукой.

 - Публично оскорблять Императора – не лучшая идея, Мерфисто, - произнес он.

 Я пожал плечами, демонстративно положив руку на меч. Чернокнижники поспешили опустить посохи. Похоже, желание хоть на чуть-чуть продлить своё жалкое существование оказалось сильнее чувства преданности Владыке.

 - И всё же не стоит нарываться на лишнюю драку. Победа в ней равносильна поражению, – шепотом произнес Адрагерон, - сделка должна состояться.

  Я убрал руку с меча и согласно кивнул Лорду. С рождения мне не приходилось говорить шепотом, но ради нашей цели стоит потерпеть.

 - Понятно, - сказал я, - но зачем Аргдахаду сын?

 - Кажется, ты невнимательно слушал меня, Мерфисто. Владыка не может управлять своим миром из Астрала. Аргдахад хочет заставить обителей осколка отринуть веру в Светлого Владыку и поклоняться лишь ему. К сожалению Императора, огромная армия палачей и карателей не способна обеспечить ему политическую стабильность. Аргдахаду необходимо иметь материальное воплощение, но, как и все Владыки, он не может одновременно пребывать и в Астрале, и на осколке.

 - И Аргдахад хочет иметь наследника, чтобы его рабы имели живого идола. Кровь от крови своего Императора?

 - Совершенно верно.

 - Тогда я не пойму для чего ему сделка с Хаосом? Для того, чтобы спуститься из Астрала в физический мир и родить ребенка не нужно звать на помощь дьяволов.

- Чтобы отпрыск скончался уже через пять-семь десятков лет, а его многочисленное потомство разорвало Империю на части? Аргдахад не так глуп. Молитвы и жертвы священников вольют в тело наследника силы Белой Магии. Ребенок получит бессмертие. Через подобный ритуал в своё время прошли все Владыки.

 - Но сила Хаоса и Белая Магия несовместимы!

 - Как утверждают здешние архимаги - совместимы. Хаос наложит свой отпечаток, сделав наследника полностью подконтрольным отцу. Ребенок получит вечную жизнь, но одновременно не сможет вознестись в Астрал. Во всяком случая, опираясь на чары священников Светлого Владыки.

 - Неполноценный бессмертный?

 - Совершенно верно. Король, но не Владыка. Вечно живой, но из плоти и крови!

  Я задумчиво кивнул. Смешно сказать, но Аргдахад вызывал у меня всё большее и большее уважение. Местный божок знал, как надо вести дела. К его несчастью, Адрагерон тоже не промах. Сильно сомневаюсь, что дьявол позволит паршивому человечишке, пусть и ставшему Владыкой, себя провести. Адрагерон знает, что Император решил обмануть его. Заключить сделку, а потом провести обряд экзорцизма. К тому же, оставался ещё один важный вопрос….

 - И для чего тебе понадобился я?

 - Понимаешь, Мерфисто, - начал Адрагерон, - в сделке есть ещё одно условие. Поскольку будущий наследник сохранит телесную оболочку, ему придется защищать свою бессмертную жизнь. Для этого будущему королю понадобится оружие, а для его создания, к сожалению, мало одного дьявола. Нужно двое.

 - Оружие?! – у меня заблестели глаза. Несмотря на любимые меч и кнут, я, как и всякий лорд Преисподней, неравнодушен к тем изящным вещам, что разумные существа придумали для убийства и мучений друг друга.

 - О! Да! Посмотри на алтарь!

 Я посмотрел. Ничтожные колдуны поспешили расступиться, освободив мне обзор. Рядом с золотой чашей лежал маленький кроваво-красный нож, не толще моего мизинца.

 Я расхохотался.

 - Это зубочистка!

 - Не важно, - отмахнулся Адрагерон, - даже самым громадным мечом не сокрушить армию. Этой же «зубочисткой» наследник Императора сможет одолеть несметные полчища мятежников.

 - Как? – спросил я.

 Адрагерон улыбнулся.

 - Подойди и взгляни на него!

 Бросив недоверчивый взгляд на соперника, я направился к алтарю. Маленький нож полностью умещался в чаше.  Игрушка! Вот только, что за металл? Не железо и не мифрил. Задумавшись, я обнажил свой меч. Отдаленное сходство имелось. В Хаосе мечи не ковались, а «вытаскивались» мастерами из Пламени Преисподней. Гнев и ярость придавали им форму, ненависть - силу. В руках настоящего дьявола меч никогда не остывал. Он горел, переливаясь языками первозданной мощи! Но этот маленький нож остыл, в нём нет жажды разрушения.

  - Кажется, ты преувеличиваешь значение своей игрушки, Адрагерон, - сказал я.

  - Она ещё не готова, - заметил дьявол, - необходим последний компонент. Помнишь, о чём мы говорили? Смысл нашей беседы заключен именно в этом артефакте.

 Я понял, что окончательно потерял нить разговора.

 - Беседы о чём?

- Возьми нож в руку! – сказал Адрагерон.

 Послушавшись, я отправил меч в ножны и сжал в пальцах оружие. Как и следовало ожидать, гнев и ярость дьявола моментально зажгли игрушку. Маленькое тонкое лезвие охватило пламя. Металл жалобно завыл.

 - И что дальше? – удивился я.

 Адаргерон расхохотался.

 Удивленно подняв голову, я увидел, что дьявол стоит в двух шагах передо мной, а в руках у него пылает настоящий меч, а не жалкая игрушка. Проклятье!

 Адрагерон атаковал. Не успев сообразить, что к чему, я поставил блок – на мгновенье, на жалкое мгновенье позабыв, что в руках у меня маленький нож, а не настоящее оружие.

 Меч просвистел над моей рукой. Последним, что я увидел, стала издевательская усмешка Адрагерона.

 

 

Глава III «Ритуал»

 

  Мы вздрогнули, едва-едва не пробудившись из транса. Я всегда знал, что дьяволы способны на любое коварство, но так обойтись с собратом! На лице Адрагерона не дрогнул ни единый мускул. Дьявол не сделал ни одного лишнего движения.

 Голова Мерфисто отделились от туловища, упав аккурат в золотую чашу. Адрагерон поспешно вынул нож из руки поверженного врага. Не колеблясь, он вонзил оружие в глазницу Мерфисто.

 - Быстрее начинайте ритуал! – приказал командующий тридцатью шестью легионами адских демонов. Или уже тридцатью девятью…

 Чернокнижники поспешно обнажили ритуальные ножи. Палачи Аргдахада потащили несчастных рабынь на алтарь. Девушки не сопротивлялись.

 - Мой лорд, вы уверены, что в жертвах есть необходимость? – впервые подал голос астральный бес.

 Адрагерон пожал плечами.

 - Лишним не будет! – отрезал дьявол. - Нож уже выпивает душу Мерфисто, - объявил Адрагерон колдунам. - Ваша задача – запереть её внутри оружия. Гнев и ярость глупца хорошо послужат Вашему Императору! Нож всегда найдет путь в Хаос, стоит лишь принести жертву.

 Чернокнижники поспешили отвесить дьяволу низкий поклон. Адрагерон презрительно фыркнул.

 - Принимайтесь за дело! – приказал он.

- Господин, - неожиданно заговорил астральный бес, - убийство Лорда Мерфисто может обернуться неприятностями. Владыки Преисподней наверняка ухватятся за новый повод досадить Вам. Не сочтите за оскорбление, господин, но большинство Лордов отрицательно отнесутся к усилению Вашего положения.

 Адрагерон презрительно фыркнул.

 - Увы, в Хаосе нет списка смертных грехов! Хотя ради одной только зависти его следует составить.

 - Без сомнения, господин. Но что Вы собираетесь делать?

 - То, что я задумал, раз и навсегда лишит меня сомнительного удовольствия от общения с Лордами Хаоса, - произнес Адрагерон. - Уже скоро мой План будет исполнен. Хотя ты прав, следует выиграть время.

 Адрагерон задумчиво почесал лоб.

 - Вот, что, Фигаро, - сказал он, - возьми с алтаря немного крови Мерфисто и напиши ею вызов мне на смертельный поединок. Как будто он сам первый начал.

 - Но официального поединка не было, господин, - возразил бес, - к тому же, у нас нет именной печати Лорда Мерфисто.

 - А и не надо. Главное, напиши бумагу. А к ней ещё одну. Сначала – обращение о том, что меня не устроил вызов Лорда Мерфисто. И вторую, что я устал ждать ответа и сам позвал Мерфисто на откровенный разговор, во время которого он неожиданно выхватил меч и бросился в атаку. Увы, мне не оставалось иного выхода, кроме как убить его. Добавь – я настолько удручен произошедшим недоразумением, что готов отказаться от трех легионов Мерфисто в пользу того Лорда, который рискнет усомниться в моей честности и направит на то официальный вызов.

- Будет сделано, господин! Я могу отправиться в Хаос?

 - У тебя мало времени! – сказал Адрагерон, - вдруг Владыка Аргдахад окажется не таким уж глупцом….

 

 

 

***

 

 Видение окончательно прервалось. Уже не боясь нарушить концентрацию, я открыл глаза и, поднявшись, размял затекшие ноги. Люция, Джереми и ещё двое монахов, участвовавших в ритуале, охотно последовали моему примеру.

 Настоятелю Джереми всё же хватило совести и страха не проводить магические ритуалы в святом месте. Часовню по его приказу построили в сотне шагов от Храма Света, почти у самого края осколка. Думаю, Джереми не без оснований считал, что чем ближе к  Великому Ничто проводить ритуал, тем дольше и четче получатся видения.

Часовня представляла собой высокое двухэтажное строение, сложенное из бревен болотной ели. Священнослужители обработали древесину неизвестным мне лаком. Он был приятным на ощупь, но запах имел сильный и не слишком приятный. Или это вездесущий аромат Гадючьих Топей проникал в каждую щель? Деревянный пол служители храма покрыли узорчатыми каменными плитами. На втором этаже, где проводились ритуалы, их рисунок образовывал большую золотистую пентаграмму. По её лучам мы и расселись, пристроив свои мягкие места на расшитые подушки, которые лишь немного уступали в твердости граниту. Джереми пояснил: неудобство – обязательно условие транса, иначе нельзя будет отличить подлинное видение от обычного сна. Подушка предназначалось не для мягкости, а защиты «нижнего мозга» от промерзания. Поскольку обычный сон так же являлся астральным воздействием на разум человека, позволять ему вторгаться в видения не следовало.

 - О-о-ох! Ну, что?! – размяв спину, первой подала голос Люция, - есть предложения на предмет – что мы узнали?

 - Многое! – в один голос ответили мы с Джереми.

 - Верно, - согласилась принцесса, - но что именно?

 Отец-настоятель с ужасом взглянул на жертвенный нож.

 - В сей вещи томится душа дьявола! – сказал он.

- Не просто дьявола, а Лорда-командующего.

 Принцесса медленно провела своим пальчиком по рукояти ножа.

- Ваше Высочество, оставьте его немедленно, - произнес Джереми, - к таким вещам нельзя прикасаться!

 Три головы дружно кивнули в знак согласия. Слова отца-настоятеля прозвучали, как окрик мамы: «А ну, брось каку!». Неужели Люция сама не понимала опасность, исходившую от ножа? Или девушка упивалась его мощью?

  Люция отрицательно замотала головой и уставилась на оружие, словно жадная сорока на блестяшку.

 - Нет! Такие вещи как раз нельзя бросать и оставлять, - сказала она, - они никогда не теряются. Необходимо решить, что с ним делать?

 Один из монахов решился внести предложение.

 - Эта вещь Хаоса; возможно, следует швырнуть её в один из порталов, - неуверенно проговорил он. - Я слышал, что на севере, в Черных Холмах, открылся проход в Хаос.

 - Слишком опасно, - возразил я, - демоны, выходящее из Преисподней, убивают всё живое. Чтобы просто приблизиться к Порталу, понадобится армия.

 - Может, демоны сами утащат душу своего Лорда в Хаос, - продолжил монах, - кто-то пожертвует собой и…

 Люция насмешливо усмехнулась. Склонность служителей Творца к самопожертвованию откровенно забавляла девушку. Во время путешествия по болотам она даже высказала предположение, что в священники идут лишь те, у кого есть склонность к суициду. Люция добавила, что подобным людям следует заранее утопиться или сжечь себя во славу Божью и не травить жизнь другим. К счастью, тогда я быстро урезонил принцессу, напомнив Её Высочеству, при каких обстоятельствах мне довелось спасать её из лап Юджина и его банды разбойников. Увы, сейчас я был склонен согласиться с Люцией.

 - Уверен, что жертва ничего не даст, - сказал я, - демоны создали нож именно в нашем мире и подбросили его принцессе. Значит, забирать своё проклятье они не станут.

 Монах согласно опустил голову. Благородное самопожертвование во имя Света сорвалось.

 - А что, если просто швырнуть нож в Великое Ничто? – предложил Джереми. - Край осколка рядом. Душа дьявола отправится в бесконечность!

 Я задумался. Причин «против» не существовало.

 - Может сработать, - согласился я.

 Увы, «причина» тут же нашлась. Можно сказать, она никуда и не уходила.

 - Нет!

 Люция решительно сложила руки на груди и одарила на всех своим любимым гневно-презрительным взглядом.

 - Ваше Высочество… - начал я.

 - Нет.

 - Принцесса…, - обратился Джереми

 - Нет.

 - Люция! – сорвались мы оба.

 - НЕТ!

 Глубоко вздохнув, Джереми занялся увещеваниями. Я начал активно кивать в особо правильных изречениях.

- Принцесса, в сей вещи заключена черная душа дьявола, - произнес настоятель, - ею нельзя пользоваться. Думаю, сегодня мы доподлинно раскрыли тайну гибели Темного Владыки Аргдахада и его Империи. Сделка с дьяволом сулит огромную власть, но в конечном итоге всегда оказывается губительной.

 - Верно, - легко согласилась Люция.

 - Лорд Преисподней не пожалел ради ножа другого дьявола, - продолжил Джереми.

 Люция пожала плечами.

 - Думаю, лорды демонов вообще никогда не испытывают жалости. Они физически на такое не способны, - сказала девушка.

 - Верно, и Лорд Адрагерон обманул Темного Императора! – повторил Джереми.

 - Да, и мир моего предка был разрушен, разлетевшись на множество мелких осколков, - перебила Люция, - большинство их которых отправились в Хаос.

 Я и Джереми удивленно переглянулись.

 - С чего Вы решили, что осколок Темного Императора был разрушен, принцесса? – спросил настоятель.

 Люция задумчиво потерла ладошки.

 - Когда Владыка Белез учил меня, он рассказал, что собранный под его началом мир намного больше Эрмса, - сказала она. - Не думаете же вы, что вся Темная Империя состояла из такого маленького осколка, как наш Эрмс?

 В словах девушки имелось зерно истины. Ещё недавно я считал наш осколок единственным пережившим Катаклизм. Разумеется, в подобном убеждении отсутствовала всякая логика. Если уцелел один осколок, значит, вполне могли уцелеть и другие. Просто раньше я об этом не задумывался, как и большинство людей. Катаклизм; многочисленные осколки, разлетевшиеся по Астралу; бессмертные Владыки, стремящиеся ими править; ещё совсем недавно всё это виделось мне далеким, нереальным и мифическим. Люди просто знали - они существуют, пока молятся Светлому Владыке. Другие расы думали по-другому, но их мнением никто не интересовался. Люди намного превосходили числом все другие народы вместе взятые, значит, их путь и вера - правильны. Именно нелюди, по всеобщему убеждению, повинны в Катаклизме! Раз их так мало осталось, значит, Светлый Владыка сильно разгневался на непутевых созданий! Правда, археологических данных, подтверждающих существование расы людей до Катаклизма, так и не нашли. Многие еретики даже смели утверждать, что наши предки пришли в Эадор из Хаоса.

 - Владыка Белез решил убить Вас, принцесса, - напомнил Джереми, припомнив наш рассказ.

 - После того, как он узнал, кто я такая, - парировал Люция. - Его цель – присоединить к своему миру наш осколок!

 - Боюсь, я не совсем понимаю, - произнес настоятель.

 Люция принялась объяснять.

 - После того, как Катаклизм разрушил единую планету, её многочисленные осколки разлетелись по Астралу, - проговорила девушка, - самая могущественная раса древних была полностью уничтожена. С остальными народами, включая эльфов, отказались говорить Боги. Впрочем, не исключено, что всех Богов, равно как и их последователей, уничтожил Хаос.

 - Кроме Светлого Владыки! – в один голос ахнули мы.

 Люция неопределенно покачала головой.

 - Владыка Белез говорил, что во время Катаклизма старое светило, вокруг которого вращалась планета, было уничтожено и поглощено силами Хаоса. Но затем неизвестно почему и неизвестно откуда зажглось новое солнце. Из всех рас только люди додумались ему поклоняться.

 Принцесса развела руками.

 - Возможно, не без оснований. Люди по сути своей поклоняются любому явлению, которое они не могут объяснить. Но так поступают не все. После Катаклизма многие волшебники, вместо того, чтобы биться лбами о мраморные алтари нового Бога, стали искать знания. Некоторым удалось захватить осколки, на которых они проживали. Так появились бессмертные Владыки – созидатели миров. Белез один из них.

 - И что же ему нужно от нашего мира, если он уже имеет свой? – спросил я.

 - А почему князьям и королям всегда мало собственных владений, и они хотят всё больше и больше?

 - Новые земли – новые богатства, но зачем они бессмертному Владыке?

 Люция безразлично пожала плечами.

 - Понятия не имею. Возможно, бессмертным Владыкам тоже нужно как-то развлекаться.

 - И ты согласилась ему служить? – спросил я.

 Уже произнеся свои слова, я с опозданием осознал, что впервые с момента нашего знакомства с принцессой посмел «тыкнуть» девушке. Люция победно улыбнулась, как будто мечтала об этом с самого начала.

 - Белез обещал научить меня магии, - коротко объяснила она.

 - Но ты… Ваше Высочество стали его марионеткой.

 Люция недовольно фыркнула.

 - А до этого я была марионеткой в руках отца и брата. Белез согласился хоть что-то дать взамен! Отец и брат говорили, чего я им ДОЛЖНА. А мне, получается, никто ничего не был должен!

 Ритуал болотного мага позволил мне читать только мысли Люции. Разум других людей оставался для меня закрытым, но сейчас я по одному холодному блеску глаз Джереми понял его мысли. Наверное, потому, что отчасти разделял их.

 - Принцесса!  О вашей скорбной «участи»…, - священник ядовито подчеркнул последнее слово, - мечтают все женщины Великого Королевства. Отец и брат заботились о вас!

 Я отрицательно помотал головой, вспомнив свой сон в Астрале. Если честно, меня больше устраивала жизнь послушника в дремучем Вороновье, чем роль изнеженной принцессы, которую поколачивают отец и старший брат. Хотя Джереми в чём-то прав.

 Люция посмотрела на нас, словно рассерженная кошка. Несмотря на численное превосходство священнослужителей, она отнюдь не собиралась отступать.

 - Зато я смогла выбирать!

 - И к чему выбор привел вас, принцесса? – спросил Джереми. - Если бы Англир вовремя не оказался рядом…

 - Знаю, но я смогла выбрать! – закричала Люция, - понимаете, хоть раз в жизни иметь возможность самой что-то решить! Я не могла выносить больше этой золотой клетки! Идти, куда прикажут, говорить то, что прикажут, улыбаться тому, кому прикажут, делать то, что прикажут, выйти замуж за того, за кого прикажут! Каждый день, неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом. Всё, разумеется, ради моего личного блага. Никакого выбора!

 Нож в руках Люции неожиданно засветился ярче. С ужасом мы увидели, как в голубых глазах принцессы заплясал красный огонь. Девушка, казалось, этого не заметила.

 - Проклятье темной крови, - прошептал Джереми.

 Я быстро вмешался.

 - Спокойно, всё хорошо! Я понимаю Ваше…, то есть, я тебя понимаю!

 Люция замерла, услышав мой голос.

 - Сейчас мы не приказываем тебе ничего, Люция, - сказал я, постаравшись улыбнуться, - мы обсуждаем важную проблему, а спор есть спор. Необходимо доказывать своё мнение. Нам оно интересно.

 - Правда? – голос Люции вдруг изменился, став почти детским, наивным. Словно маленькая девочка-принцесса обрадовалась тому, что её здесь принимают всерьез. Кажется, я начинал всё лучше и лучше понимать Люцию. Что поделаешь? Бывают женщины, которым недостаточно, чтобы их просто любили. Им нужно признание.

 - Разумеется, - ответил я.

 Красный огонь в глазах Люции потух.

 - Спасибо! – неожиданно произнесла она,  я понял, что это первая благодарность, которую мне довелось от неё услышать. Даже спасение из рук Юджина не заслужило доброго слова. Возможно, Люция даже тяготилась моей помощью. Ей, в отличие от принцесс из старых сказок, не хотелось, чтобы её спасали.

Увидев, что опасность миновала, Джереми снова начал уговаривать Люцию.

 - Принцесса, вы понимаете, какую опасность для нашего осколка представляет сей предмет?

 Люция кивнула.

 - Понимаю.

 - Я знаю, вы завидуете брату. Ему, как мужчине суждено править.

 - Верно!

 - История знает примеры блистательного правления женщин, - продолжил настоятель. - Но, возможно, вам не суждено взойти на трон. Вам нанесли обиду, но нельзя же рисковать судьбой всего осколка! Понимаете, принцесса?

 Люция хищно улыбнулась.

 - Понимаю, - сказала она. - А вы понимаете, настоятель, что это оружие, возможно, единственный шанс спасти наш осколок?

 Его святейшество выпучил глаза.

 - Не понимаю! Спасти? От кого?

 - От Владыки Белеза!

 - Но… Вы же служили ему?

 - Именно! Служила! – воскликнула Люция, - А сейчас я намерена помешать ему захватить осколок!

  Джереми философски пожал плечами.

 - Принцесса, я понимаю ваше беспокойство, приятно видеть в королевской дочери чувство любви к державе, но даже если ваш достопочтимый отец проиграет войну, произойдет трагедия, а не катастрофа! Белез – ещё один тиран! Они есть и будут!

 Люция прервала жреца.

 - Вы невнимательно меня слушали, настоятель, - резко сказала девушка, - Белез не просто тиран, он бессмертный Владыка, подобно моему предку Аргдахаду! Если он сумеет победить, то Эрмс перестанет существовать, наш осколок сольется с миром Белеза. А поскольку Владыка предпочитает общество некромантов, боюсь, вам не слишком понравится жить в его мире. Владыке Белезу не нужны даже рабы! Во всяком случае, живые. Их кормить надо! Зомби куда сподручнее! Работают сутками, денег не просят и не жалуются.

 Я печально вздохнул. Люция согласилась служить такому ужасному Владыке ради личной свободы. Конечно, многое можно понять. Одиночество, жестокость отца и братьев, но всему есть предел.

 - Король Вильям призовет под свои знамена лучших воинов королевства: рыцарей, священников, инженеров, - произнес Джереми, - они смогут остановить армию врага.

 Отец-настоятель сказал это тем самым уверенным и обнадеживающим голосом, каким говорят, когда сами не верят в успех. Разумеется, никого из присутствующих слова Джереми не воодушевили.

 - Нет, - покачала головой Люция, - у обычных смертных, даже королей, практически нет шансов противостоять ему.

 - Почему?  - спросил я.

 - Астральный Владыка не имеет физических глаз, он наблюдает за своим и чужими осколками из тонкого мира. Другими словами, он видит и слышит «отголоски» мыслей и эмоций всех, кто поклялся ему служить.

 - И вас, принцесса? – ужаснулся Джереми.

 - Уже нет.

 - Почему?

 - Владыка способен вселиться в тело человека, который взамен получает бессмертие. Белез начинает видеть его глазами и слышать его ушами, ну, и, разумеется, разговаривать его устами.

 - Ужасно!

 - Ничего болезненного, - усмехнулась Люция. - Единственное, Владыке требуется добровольное согласие смертного! Белез сам расторгнул наш договор, когда повелел меня убить.

 Джереми недоверчиво посмотрел на Люцию.

 - Это имеет смысл, - вступился я, - если бы Белез точно знал, где находится принцесса, его войска не начали бы обшаривать Гадючьи Топи.

 - Он мог решить подстроить ловушку?

 - Какой смысл, ваше святейшество? Поверьте, принцессу Люцию пытались убить отнюдь не понарошку.

 - Но вы сумели убежать!

 - Буквально чудом!

-  Чудеса и правда случаются, но, как правило, у них есть логическое объяснение. Вы уверены, что вам просто не дали сбежать?

 - Нет, - убежденно сказал я.

 Настоятель глубоко вздохнул.

 - Англир, - сказал он, - я понимаю, тебе хочется думать, что принцесса выжила лишь благодаря твоему героизму, а не преднамеренному замыслу врага, но мы должны принимать в расчет любые версии.

 Подумать только, как всего несколько дней могут изменить личность человека. Я вдруг осознал, насколько глубокие перемены произошли в моей душе за короткий срок. Если бы неделю назад кто-нибудь сказал мне, что я вступлю в спор со жрецом, никогда бы не поверил. Такого не могло быть. Однако сейчас стою, спорю, и прекращать не собираюсь.

 - Нет, ваше святейшество, - сказал я, - во мне говорит отнюдь не гордость, а здравый смысл. Командующий Юджин – слуга Белеза, нанес принцессе критическую рану. Она могла умереть в любой момент. Откуда чернокнижник мог узнать, что я окажусь в нужное время в нужном месте? Хотя даже не это. Как Белез мог догадаться, что именно я буду делать?

 - Верно! – поддержала меня Люция, - большинство людей на месте Англира просто сбежали бы или притворились мертвыми. В своих расчетах Белез никогда не станет рассчитывать на самопожертвование. Он сам на него не способен, стало быть, и не подозревает, что способны другие.

 Под напором аргументов Джереми сдался.

 - Хорошо, примем всё за чистую монету, - произнес настоятель. - Что нужно Белезу, чтобы захватить наш осколок – убить короля и разрушить столицу?

 - Не только, - сказала Люция. - Почти перед самым нашим разрывом некромант упоминул, что за наш осколок решил побороться ещё один бессмертный Владыка.

 Недоверие снова вернулось на лицо Джереми.

 - Сотни лет нас никто не беспокоил, а тут сразу двое!

 Люция развела руками.

 - В Астрале и физическом мире время течет с разной скоростью. К тому же каждый осколок постоянно движется вокруг светила. Возможно, до поры до времени ни один Владыка не замечал Эрмс, а когда осколок появился в поле зрения, двое решили прирастить за его счет свой мир.

 - Ясно, и кто же второй претендент? Может, он добрый Владыка? – спросил Джереми.

 - Сомневаюсь, - ответила Люция. - Не уверена, что бессмертные Владыки доброта совместимы как таковые. Я лишь знаю, что именно конкурент Белеза стоит за вторжением варваров с юга.

 - Нападение на Предгорье, - вспомнил я.

 Люция кивнула.

 - Именно, и боюсь, это только начало. Белез презирает и ненавидит своего врага. Он называет его тупоголовым варваром, но я в этом сомневаюсь. Чтобы стать Владыкой и провести ритуал бессмертия, необходимо обладать глубочайшими познаниями, недоступными даже архимагам.

 - Неважно, - сказал я. - Получается, Великое Королевство зажато с двух сторон. Белез наступает с севера, второй Владыка с юга. У короля нет никаких шансов.

 - У короля нет, но … - Люция выразительно посмотрела на дьявольский нож. - У нас есть, недаром Белез решил убить меня! – произнесла девушка.

 Думаю, мне просто показалось, но жертвенный нож вдруг снова засветился ярче.

 - Нет! – ахнули мы с Джереми.

 Люция состроила нам гримасу.

 - Это вы уже говорили, - сострила принцесса. - Скажите, наконец, что-нибудь новенькое.

 К несчастью для принцессы, настоятель решил вернуться к старым аргументам.

 - Принцесса, - произнес он наставительным тоном, который, как я знал, не оказывает на Люцию никого воздействия,  - подброшенное Вам оружие уже привело когда-то к разрушению большого осколка и гибели множества людей!

 - Знаю, - ответила Люция, - посему я и Англир здесь. Нам нужны ответы на вопросы, а не приказы по уничтожению ценного артефакта. Между прочим, я сомневаюсь, что его можно так просто уничтожить.

 Джереми тягостно вздохнул.

 - Сдаюсь, - сказал он, - и что Вы предлагаете, принцесса?

 Люция улыбнулась.

- Давайте подумаем, - сказала она. - Мы узнали, что в ноже заключена душа дьявола. Аргдахад заключил сделку с Лордом Адрагероном, желая получить оружие, способное держать в узде взбунтовавшихся подданных. Магия Хаоса построена на жертвоприношениях. Как только гоблин Жупель вонзил нож в самого себя, на его месте появился демон. Никаких заклинаний он не произносил. Тогда логичным будет предположить, что нож считает «жертвой» любую жизнь. Очевидно, Аргдахад настолько увлекся своей игрушкой, что потерял чувство меры и вызвал огромное количество демонов, а они по приказу Адрагерона вырвались из-под контроля и разрушили Темную Империю.

 - Верно, - произнес Джереми, - значит, Вам, принцесса, следует воздержаться от решения своих проблем столь жутким способом.

 Люция закатила глаза.

 - Как Вы думаете, настоятель, - произнесла она – Аргдахад был полным идиотом?

 - Он был злодеем и жутким тираном!

 - Верно, а дураком? Согласитесь, глупцы не правят огромными Империями.

 - И что с того?

 - Когда Аргдахад согласился на сделку с Адрагероном, он не мог не осознавать риска. Так неужели мой предок был таким дураком, что даже не попытался защитить себя от оружия Хаоса?

 Джереми пожал плечами.

 - Может, и попытался, но у него ничего не вышло.

 - Верно, но необходимо узнать подробности. Нож обладает невероятной мощью, по сути, это сильнейший магический артефакт, о котором я когда-либо слышала. По законам магии, чтобы надежно защитить себя от оружия Хаоса, Аргдахад должен был создать артефакт не меньшей, а, возможно, даже большей силы.

 - Поскольку Темная Империя перестала существовать, можно предположить, что сей защитный предмет так и не создали.

 - Необязательно, - возразила Люция. - Возможно, Аргдахад просто не успел им воспользоваться, и даже если защитный артефакт был уничтожен, у нас есть шанс создать его заново!

 - Как? – удивился Джереми.

 Люция выразительно указала пальчиком на курильницу с дионием.

 - Вот и скажите мне это, любитель смотреть чужие воспоминания! Я не сомневаюсь, в Астрале просто обязаны храниться нужные сведения! Вопрос, сможем ли мы их найти?

- Без маяка? – сказал Джереми. - Нет. Ничего не получится. Астрал - огромная свалка эмоций, чувств и воспоминаний. У нас есть лишь предположение, что Аргдахад, возможно, создал какой-то волшебный предмет для защиты от сил Хаоса. Неизвестно, кто его создал, и как он выглядит, или выглядел. Мы можем «блуждать» в Астрале вечность. Шансы настолько малы…

  - Но они есть, - перебила Люция. - Уверена, нам стоит рискнуть.

 Джереми схватился за голову.

 - Принцесса! Дионий – один из редчайших в мире ингредиентов, по-вашему, у меня здесь хранится неограниченный запас?

 - Хотя бы одну попытку, - сказала Люция.

 - Доподлинно мы даже не знаем, создал ли Аргдахад защитный предмет?

 - Уверена, что создал, - возразила принцесса, - или попытался его создать, не исключено, что Адрагерон мог ему помешать.

 Тяжело вздохнув, Джереми снял с пояса запасной мешочек с порошком диония.

 - Уверен, что мы зря тратим время, - буркнул он, - но я подчиняюсь…

 - Потому что я, всё-таки, принцесса! – улыбнулась Люция.

 - Ничего похожего, - фыркнул жрец. – Потому что Светлый Владыка велел мне помогать вам.

 - Стойте! – вскричал я.

 Все повернулись в мою сторону.

 - Светлый Владыка! – произнес я, осененный нежданным озарением. - Мог ли Темный Император использовать его силу для создания защитного артефакта?

 - Святотатство! – воскликнули монахи.

 Джереми властным жестом велел им замолчать.

 - В нашем видении Лорд Хаоса - Адрагерон упоминул, что Темный Император желает, чтобы смертные его осколка поклонялись ему, словно Творцу, - осторожно произнес настоятель. - Думаю, все священники Светлого Владыки целенаправленно истреблялись за свою веру.

 - Но Белая Магия доступна не только жрецам, - возразила Люция.

 Мы гневно посмотрели на ухмыляющуюся принцессу. Несмотря на всю серьезность разговора, девушка не могла упустить случая - поддразнить священников. На сей раз я решил не вступать в спор. Во-первых, доказывать Люции, что между заклинаниями и молитвами есть разница – занятие долгое, нудное и, главное, совершенно бесполезное. Во-вторых, я боялся упустить мысль.

 - Дьявол произнес фразу, - я наморщил лоб, пытаясь припомнить как можно точнее, - что Темный Император может провести церемонию экзорцизма.

 Люция согласно кивнула.

 - Старый прием. Заключить сделку с дьяволом, а потом изгнать его, призвав на помощь Силы Света, - заметила девушка. - В некоторых чудом не сожженных инквизицией книгах даже вскользь упоминалось, будто между волшебниками и жрецами не всегда пролегала пропасть. Одно время демонологи и слуги Божьи даже работали совместно для общей пользы. Первые призывали, вторые изгоняли. К сожалению, дьяволы тоже не дураки. Во всяком случае, Адрагерон.

 Решившись на невиданную дерзость, я поднял палец вверх, прося благородную принцессу помолчать. Обрывки мыслей в моей голове каким-то чудом сформировались в умную догадку, и я очень боялся её потерять. К счастью, Люция замолчала.

 - Во сне дьявол отдал нож именно принцессе, - сказал я, - почему?

 Джереми и Люция дружно пожали плечами.

 - Думаю, это очевидно, - сказал настоятель. - Договор был заключен между Темным Императором и Лордом Адрагероном. Люция, в чьих жилах течет кровь, получила нож.

 - Думаю, никто другой даже не сможет им воспользоваться, - вставила девушка.

 - Но Жупель, или как там звали вашего знакомого гоблина, смог! – заметил Джереми.

 Люция недоуменно подняла брови.

 - Загадка, - сказала она, - если ножом может воспользоваться любой – непонятно, почему дьяволы использовали его только сейчас. Сект демонопоклонников хватало во все времена. Но Жупель не был гоблином.

 - А кем он был? – удивился жрец. – Дьяволом?

 - Замаскировать внешность не так сложно, - заметила Люция, - но я никогда не слышала, чтобы демоны прибегали к магии иллюзий. Гоблины, впрочем, не разбираются в магии вообще. Я не знаю, кем являлся Жупель и почему он поступал так, как поступал.

   Топнув ногой, я поспешил вернуть себе внимание слушателей.

- Светлый Владыка не мог не знать, что дьявол отдаст принцессе нож, - произнес я. - Творец знал, на что способно дьявольское оружие, но если он решил заговорить со мной, значит, он верил… эээ… точнее знал, что сможет нас защитить.

 Джереми недоверчиво покачал головой.

 - Неисповедимы пути Господа, - произнес он. - Я продолжаю считать, что Светлый Владыка хотел, чтобы мы сбросили кинжал с края осколка.

  Монахи согласно кивнули. Я решил, что если уж начал спорить со старшими по иерархии, нужно брать на всю катушку.

 - Не думаю, - сказал я. - Почему бы нам не провести ещё один ритуал, сосредоточившись на голосе Светлого Владыки.

 - Использовать в качестве маяка Творца!! – ахнул Джереми, лица монахов исказились от ужаса.

 - Только голос, который я и вы слышали в своих видениях.

 - И что же мы узнаем?

 - Не знаю. Неисповедимы пути Господни, но я надеюсь, что Светлый Владыка покажет нам вещь, которой Темный Император собирался защититься от Хаоса.

 Джереми нервно потер виски.

 - Мы ещё никогда не делали ничего подобного, - произнес жрец, - маяком всегда служил физический предмет, а не голос…. Тем более, голос Творца.

 - Будем уповать на нашу веру.

 - И одновременно воскуривать дионий, - проворчал жрец.

 Я упал духом. Любая магия противна Светлому Владыке, но разве для благого дела...

 - Ладно, - махнул рукой Джереми, - покаемся и вознесем Творцу богатые жертвы.

 Увы, такой подход не удовлетворил Люцию.

  - Хотите использовать для маяка собственные иллюзии? – возмутилась девушка, - меньше надо курить дионий и пить настой черного лотоса. Нам нужны точные сведения, а не ваши откровения Господни!

 - Голос Светлого Владыки сообщил мне о Храме Света, - горячо возразил я, - и после долгих поисков мы нашли его!

 - Совпадение!

 - А то, что настоятель Джереми знал о нашем появлении, тоже совпадение? – съязвил я, - Ваше Вы…

  Принцесса опасно сузила глаза. Мысленно махнув рукой, я решил, что если сегодня день моей наглости, то буду дерзить всем.

 - Почему ты отказываешься поверить, Люция? – спросил я. - Ты безгранично веришь в магию и оружие Хаоса, но отказываешься прислушаться к голосу Господа. Почему?

  Принцесса нахмурилась.

  - Ладно, давайте используем в качестве маяка слышимый тобой голос, - насупившись, согласилась девушка. - К сожалению, у нас нет лучшего варианта, а совпадения следует проверять.

 «Ты не ответила на мой вопрос» - подумал я.

 «А ты действительно хочешь узнать ответ?»

  Между нами ненадолго воцарилось абсолютное молчание. Ни слов, ни даже мыслей. Несмотря на все пережитые приключения и одну жизнь на двоих, наши мировоззрения продолжали отличаться. Но всё же мы привыкали друг к другу. Между нами медленно-медленно, кирпичик за кирпичиком выстраивалась стена взаимопонимания. К сожалению, сейчас её мог разрушить любой спор. Слишком легко в запале бросить неосторожное и обидное слово, которое отбросит назад. Я решил, что мы ещё обязательно поговорим друг с другом, только в другое время, в другом месте и обязательно тайком от посторонних глаз.

 Монахи и Джереми уже вернулись в пентаграмму. Я и Люция поспешили занять свои места, сев на колени в нижних лепестках фигуры.

 Кивнув, настоятель протянул руку и выпустил стрелу света. Лежавший на алтаре дионий вспыхнул. Вверх потянулся густой желтый дым. Закрыв глаза, я глубоко вздохнул аромат диония. Мысли в голове снова стали тяжелыми и неповоротливыми.

 - Вспомни голос Творца, Англир, - произнес Джереми.

 Я сосредоточился и постарался не просто вспомнить, а снова «услышать» каждое слово, каждый звук величественного голоса.

 

 

Рассказ «Торжество торговой демократии»

 

 

  Дьявол меня раздери! Где этот чертов список!?

 Гневно фыркнув, я в который раз окинул взглядом лабораторию. Колбы, склянки, реторты сгрудились в одну кучу, полностью захламив алхимический стол. Похоже, что за ночь на столешницу перекачивало всё содержимое шкафов. На сей раз получилось даже с горочкой. Интересно, и что же я такое вчера искал? Хм…. Наверное, перо королевы гарпий. Кстати, а где оно? Ещё полчаса назад вот здесь лежало!!! Или здесь? Или я его уже отправил в котел? Проклятье! Кучу времени убил, желая привести в порядок хотя бы алхимический стол. Неделю сортировал и раскладывал по ящикам: порошки, смеси, кости, эссенции душ, мандрагору, арканит, ритуальные и жертвенные ножи. И что в итоге?! Опять всё та же хорошо знакомая куча барахла! И я не могу найти ни волшебного свитка, ни пера гарпии, ни слюны тролля, ни засушенной головы эльфийки. Хм…. А нет, голова здесь! Прямо под столом! Так, стоп! А почему их две?! Проклятье! А ведь у первой глаза при жизни были зелеными, а у второй золотистыми. Вдобавок кровь первой оказалась нечистой. Когда палачи Императора разгромили затерянную в лесах эльфийскую деревушку, они, прежде чем всех убить, решили «поиграться» с самой молоденькой. Со второй нам повезло больше, её поймали и продали Гильдии Магов честные и порядочные крестьяне. В результате удалось «разобрать эльфийку на ингредиенты» по всем правилам. А то чертовы гвардейцы Аргдахада ничего нормально сделать не могут. Дубы, они и есть дубы!

 Черт-черт-черт! Мне нужна «чистая» голова, но как её отличить? Фух…. Слава Тьме! Бирки с инвентарными номерами сохранились! Можно сверить по каталогу. Вот только… где каталог!?

 Я посмотрел на книжный шкаф и застонал. Полки были девственно пусты. Книги и свитки разметало по всей лаборатории: алхимическому столу, жертвенному алтарю, стульям, кровати и прочим вещам. Заработался я вчера! Главное, ведь сколько раз себе говорил: «Мартин, взял вещь, попользовался, не поленись – положи на место». 

 Конечно, можно позвать ассистентов. Как мастеру, члену правящего круга Гильдии Магов, мне полагалось три ученика-слуги. Однако я не доверял малолетним упыренышам прибираться в своей лаборатории. Отхожее место почистить, белье постирать – это всегда пожалуйста! Но только не работа в лаборатории, иначе я вообще никогда ничего не найду. Знаем! Пройденный этап. Смотрят на тебя чистыми голубыми глазами и шепчут: «Не брал». Ой … Можно подумать, я сам в учениках не ходил и сам ингредиентов никогда не воровал, чтобы выменять их потом на еду. Эх… Как же тогда есть хотелось. После занятий втихомолку по помойкам лазал, кротов и мышей ловил, потому что живой собаки или кошки рядом с Академией Магии никто никогда не видел. Впрочем, оно и правильно. Знания, что мы даем ученикам на лекциях, не усваиваются на полный желудок. Вот и тащат малолетки на окрестный рынок всё, что не приколочено! А какой с упыренышей спрос? Ну, в жертву темным Богам принесешь, а дальше что? Ценный ингредиент не вернется. А если редкий свиток пропадет, то и от Круга влететь может!

 Кстати, об этом…. Я стою, рассуждаю, а дело-то не идет! Если к вечеру ритуал не будет закончен, пиши пропало! Его Императорское Величество Владыка Аргдахад, воцарившийся во плоти из Астрала, дал Гильдии Магов неделю сроку. Если что-то пойдет не так, весь правящий Круг отправится работать на рудники… в виде зомби. А сначала всех посадят на кол. Жаждущие карьерного роста чародеи низших Кругов уже сейчас разучивают заклинания поднятия нежити. Значит, доверять младшим ученикам точно не стоит. Старшие товарищи могут их подкупить. Горбушки черствого хлеба вполне хватит.

  «Так-с, ладно, хватит стоять столбом, - сказал я себе, - до главного действа осталось всего три дня, а, значит, мне нужно уже сегодня закончить свою часть!».

 Перед моими глазами снова предстала картина будущего наказания. Вздрогнув, я заметался по комнате. Что за глупец сказал, что опытного некроманта ничем не испугаешь!? Ещё как испугаешь! Особенно деревянным колом, а перед ним…. Нет, не отвлекаться!

 Наконец-то проклятый список нашелся, аккурат под глазом мантикоры. Ах, да! Вспомнил! Ещё вчера я проверял этот реагент. При неудовлетворительном уходе глаза мантикоры затекают мутной серой пленкой. Не то, чтобы реагент становится непригодным, просто с помощью ока мантикоры можно смотреть в Мир Мертвых, не умерщвляя свои собственные глаза. А сквозь мутную серую пленку легко пропустить нечто важное. В  Мире Мертвых почти нет света.

 Облегченно вздохнув, я быстро развернул свиток. На пол вывалились останки печеной курицы - моего вчерашнего ужина. Угораздило же меня завернуть отходы именно в этот свиток! Хорошо ещё, что в камин не бросил.

  По счастью, несмотря на обилие жирных пятен, текст хорошо читался. Были видны даже мои вчерашние пометки.

  Итак, для ритуала понадобится:

 - Перо и сердце королевы гарпий. (Есть)

 Я снова оглядел апартаменты. Действительно, есть. Перо лежит на алхимическом столе. Склянка с заспиртованным сердцем на моей кровати.

 - Голова эльфийки (Есть)

 - Дюжина черных пауков (Взять в террариуме)

 - Две дюжины красных жаб (Там же)

 - Слезы девственницы, кровь девственницы, волосы девственницы, слюна девственницы, ногти девственницы.

 Так, стоп! Интересно, сгодится одна девственница, или на каждый реагент нужно брать отдельно? Хм… Странная здесь магическая формула. Толком не понять. Ладно, какой смысл мучиться? Невольничий рынок недалеко от гильдии. Солдаты только вчера пригнали торговцам новую добычу. По словам архимага Травока, уже успевшего осмотреть партию, последняя карательная экспедиция прошла успешно. В последний момент крестьяне передумали сражаться с закованными в металл гвардейцами и предпочли погасить недоимки юными девами. Палачи Аргдахада настолько благосклонно отнеслись к жителям, что даже не сожгли деревню. Просто на всякий случай колесовали местного старосту и утопили всех его сыновей.

 Короче, девственниц найдем. Одну, двух, дюжину - неважно! Все расходы взяла на себя императорская казна.

  Успокоившись, я начал читать дальше:

 - три черных оникса (Есть)

 - сто пятьдесят волшебных кристаллов (Есть)

 - цветущий папоротник (Есть)

- пять кристаллов  арканита (Есть)

- семь мер диония (Есть)

 - три бутона черного лотоса (Есть)

- засушенные змеи с головы медузы (Есть)

- пустой кристалл (Есть)

 - Самый важный ингредиент: ЧИСТАЯ ДУША (ПРОВЕРИТЬ!)

  Отлично. Моя задача не так уж сложна. Всего делов: заточить в использованный волшебный кристалл чистую, светлую душу. Интересно, для чего Императору понадобился столь необычный артефакт? Его Величество никогда не благоволил человеколюбивым слюнтяям. Впрочем, в сторону любопытство! Дело наверняка засекречено. Строгая государственная тайна и всё такое. Будешь интересоваться чем-то, помимо уже сказанного, мигом окажешься в застенках. Ну, и потом на кол.

 Нужно действовать быстро. Все ритуальные принадлежности в полном порядке, магический круг начертить – не проблема. Осталось только найти самое важное и одновременно самое нелепое, что может быть в Эадоре – чистую душу. По счастью, императорские агенты подумали обо всем. Уже неделю в тюрьме гильдии томился некий святой Амвросий. По рассказам «шпиков» старика почитали крестьяне провинции Нижний Кряж. Всю жизнь глупец честно пахал свой клочок земли, платил налоги, воздерживался от удовольствий – что с грошами, оставляемыми сборщиками, совсем не трудно. Так бы и помер в тишине и неизвестности, если бы на шестом десятке Амвросий не открыл в себе целительские способности. Каким образом неграмотный мужик смог познать заклинания Белой Магии, так и осталось загадкой.

 Старик начал успешно лечить своих односельчан не только от ран, но и от хвори, сглаза, болезней и всей прочей пакости, что насылают на чахлый народец студенты Гильдии Магов во время практикума. Разумеется, Амвросий расценил свои невесть откуда взявшиеся способности, как «Дар Светлого Владыки». Уже за поклонение кому-либо, кроме Императора, его следовало отправить на рудники. И отправили! Однако вместо того, чтобы издохнуть от тяжелой работы, Амвросий выжил, стерпел все истязания надсмотрщиков и даже начал лечить других каторжников. Результат вышел совсем уж необъяснимый. Надсмотрщики раскаялись в своих грехах и освободили всех заключенных. Отряд карателей не успел вовремя. Большая часть народа разбежалась по городам и сёлам.

  Амвросий некоторое время путешествовал по развалинам Храмов Света, разрушенных по приказу Императора несколько столетий назад. Изучая надписи на каменных барельефах, старик освоил грамоту и «понес святое знание в народ». Невероятно, но почти год Амвросий проповедовал, исцелял больных и, по слухам, воскрешал (именно воскрешал, а не поднимал в виде живых трупов) убитых повстанцев. Наконец, тайным агентам Империи удалось схватить его и отправить в тюрьму. Оттуда старика конвоировали в Гильдию Магов и предоставили в моё полное распоряжение. По мнению шпиков, душа Амвросия годилась для поставленной задачи. Тем не менее, старика надлежало проверить. Между святым и сумасшедшим всё же есть разница.

 Заключить душу в кристалл, в конце концов, не так сложно. Без соответствующего умения немыслимо поднятие призрака – мощного вида боевой нежити, незаменимой для защиты некроманта. Однако для призрака требовалась греховная или, на худой конец, неспокойная, охваченная безумным страхом душа. Лучше всего подходили павшие воины. Сохранить душевное равновесие, когда тебя пронзили мечом – настоящая проблема.

  В данном случае к душе предъявлялись нестандартные требования. К счастью, у меня имелось подходящее средство для проверки. Простое и надежное, как сама магия! Отложив свиток, я направился к огромному платяному шкафу, занимающему с добрую четверть лаборатории. В нём я хранил всё то, что не поместилось в алхимический стол. Другими словами, шкаф был забит до отвала! Ящики и дверные створки не закрывались до конца, упираясь в груды магического, механического и алхимического барахла. Понадеявшись на удачу, я запустил руку на первую полку. Повезло! Уже через два часа усердных поисков я извлёк из шкафа необходимый прибор.

  «Кармоизмеритель», как и все артефакты древних, не просто кусок антиквариата. Сколько ему лет? Тысяча или сотни тысяч? Неважно. Прибор пережил Катаклизм, уничтоживший всю цивилизацию древних, и до сих пор отлично работал. Археологи нашли его на дне соленого озера, где он пролежал, возможно, вечность.

  Как и большинство творений древних, «кармоизмеритель» представлял собою сложное переплетение магии и инженерии. С виду прибор напоминал длинный магический жезл, по рукояти которого рассыпались многочисленные шестерни и пружины. К краю «жезла» мастер древних приделал острый мифрильный щуп, на другом конце крепился странный бесцветный кристалл. Бесцветный до того момента, пока щуп не касался кожи разумного существа. Шестеренки тут же начинали крутиться, и спустя мгновенье кристалл окрашивался в яркий цвет. Долгое время в Гильдии Магов прибор считался измерителем волшебных сил: чем чернее цвет кристалла, тем сильнее волшебник. Однако эксперименты на чиновниках Империи наглядно показали ошибку. Чернее черного цвету души главного императорского дознавателя мог позавидовать любой архимаг. На втором месте ожидаемо оказался верховный канцлер, на третьем – комендант столичного сиротского приюта. Виднейшие представители Гильдии Магов занимали почетные места ближе к концу второй десятки. В итоге, первоначальные выводы пришлось пересмотреть. Маги признали существование кармы. Каким именно образом маги и инженеры древних сумели выявить столь странное явление - загадка. Впрочем, в раздел «хрен разберешься» относилась львиная доля всех раскопанных артефактов сгинувшей цивилизации. Тем не менее, факт оставался фактом, такой механизм, как карма, в Эадоре существует. Однако его предназначение оставалось неясным. Деревенские россказни о «Божьей каре» и сказки «что посеешь, то и пожнешь» не подтверждались простым методом наглядных сравнений. Я, например, чувствовал себя куда лучше святого Амвросия, томящегося к клетке. По теории архимага Григориуса, «кармоизмеритель» определял степень духовного магнетизма. Другими словами, любая душа привлекает из Астрала схожих её характеру духов. Чем их больше, тем чаще личность теряет свободную Волю и начинает следовать указаниям природных механизмов. Белое свечение «кармоизмерителя» обозначало наибольшую концентрацию потусторонних энергий в душе человека. Соответственно, черный цвет кристалла говорил о настоящей волевой личности, свободной от бессмысленных моральных догм и плотских ограничений. Разумеется, только подлинно свободный от подобного барахла адепт способен стать настоящим волшебником. Теория архимага Григориуса хоть и не была доказана, но никем в Гильдии не опровергалась.

 В последние несколько месяцев «кармоизмеритель» находился у меня. Сейчас настало время им воспользоваться. Прибор легко определит - является ли наш Амвросий обычным шарлатаном, или он действительно святой. Дело несложное! Надо поднести щуп к коже и нажать на рычажок.

 Улыбнувшись, я проделал несложную процедуру с самим собой и… ОБОМЛЕЛ ОТ УЖАСА! Кристалл «кармоизмерителя» засиял ярким БЕЛЫМ светом! Прибор показывал, что я святее и праведнее самого Светлого Владыки!

 Прошла, наверное, минута, прежде чем я смог вставить на место отвисшую челюсть. Сосредоточившись, я припомнил все свои самые греховные деяния за последние двадцать часов, а затем снова прислонил щуп к коже! Вспышка яркого белого света едва не ослепила меня. Ничего не понимая, я тряхнул жезл и тут же пожалел об этом. Шестеренки прибора странно щелкнули, и из щупа выстрелил заряд молнии. Адская боль прожгла руку. Не устояв, я рухнул на пол, уронив «Кармоизмеритель». От машины древних не отвалилось и шестеренки, но кристалл!!! Я не верил своим глазам, он сиял всеми цветами радуги. Желтый, красный, зеленый, голубой, коричневый оттенки сменяли друг друга в мгновенье ока.

 Что за ерунда???!!! Машины древних никогда не ломались, во всяком случае, те из них, что не смог разрушить сам Катаклизм!

 Чуть успокоившись, я поднялся на ноги и осмотрел свои повреждения. Молния прожгла дыру в мантии, изрядно опалив кожу. Будь на моем месте обычный смертный, материал для свежего зомби уже был бы готов! Только заклятье прочитай. По счастью, долгое обучение и постоянные практики закалили моё тело, выработав сопротивляемость к магии. Хорошо всё-таки, быть волшебником! Если бы старый учитель не пускал в меня за каждую провинность волшебную стрелу, черта с два я бы выучился. Спасибо за науку! Да, хорош был мой старый наставник! Хотя он и сейчас неплох. В виде упыря. Кто сказал, что я готов всё забыть и простить?

 Увы, если мой ритуал провалится, к армии нежити присоединится ещё один зловонный упырь. А перед этим ещё и на кол посадят!

 «Кармоизмеритель» продолжал вести себя по меньшей мере странно! Кристалл переливался всеми цветами, шестеренки странно вращались. Меня прошиб холодный пот. Штуковина древних сломалась, а мне в буквальном смысле ДО смерти необходимо узнать - насколько свят наш святой?

 Пытаясь унять возникшую дрожь, я попытался утешить сам себя:

 - Спокойнее, Мартин, спокойнее. Всё можно починить!

 Я опасливо взял в руки жезл. Молнией не ударило. Уже неплохо! Но проклятый кристалл продолжал показывать чушь.

 Внимательно осмотрев прибор, я не обнаружил никаких механических повреждений. Шестеренки выглядели красивыми и блестящими. Щуп не погнулся. Сам прибор смотрелся вполне гармонично. На этом мои глубокие познания в инженерном деле заканчивались.

 И тут меня осенила страшная догадка! О, Великая Тьма, нежели это они!? Пожалуйста-пожалуйста, только не ОНИ!

 Положив артефакт на стол, я глубоко вздохнул, затем сжал и разжал кулаки, безуспешно пытаясь унять волнение. Рано паниковать, рано! Вдруг я ошибся? Может, всё ещё обойдется. Дрожащей рукой я вынул из кармана волшебный кристалл и произнес магическую формулу. Энергия камня прошла сквозь меня. Уловив поток силы, я простер руки и начертил в воздухе пентаграмму. От лучей древнего, как сама магия, знака, по лаборатории распространилось мягкое зеленоватое свечение. Затаив дыхание, я вытянул руки вперед, направив волшебный знак в сторону артефакта. «Кармоизмеритель» никак не отреагировал на чужеродное колдовство. Пока всё хорошо! Осталось произнести вторую часть формулы. Если пентаграмма не окрасится в фиолетовый цвет, значит, я ошибся, и драгоценный прибор ещё можно спасти. Сосредоточившись, я нервно стёр со лба проступившие капельки пота и попытался сосредоточиться. Всё-таки у профессии чернокнижника есть один недостаток, который кажется бредовым и несущественным, пока не столкнешься с ним напрямую. Дело в том, что ни и по учености, ни по идеологическим соображениям, ни по совершенным за жизнь «благим» делам мне не пристало взывать к помощи Светлого Владыки. Хотя в существование оного я, конечно же, не верил, душа отказывалась признать своё одиночество во Вселенной! Об этом никогда не думаешь, пока не столкнешься напрямую. Все любят поговорить о свободе и независимости, но когда всерьез задумаешься о том, что нет над головой никакой Великой Силы, никакого Вневременного Разума, заботящегося о существовании этого гигантского муравейника, то поневоле начинаешь бояться. А вдруг что? Вдруг весь проклятый мир полетит в тартарары! И что делать? Только и останется, что рухнуть на колени и молиться, изо всех сил надеясь, что во Вселенной найдется хоть кто-нибудь, обладающий достаточной властью спасти нас, грешных!

 Охваченный вспышкой внезапно проснувшейся веры, я произнес вторую часть магической формулы. Пентаграмма резко вспыхнула и окрасилась в фиолетовый цвет!

 - НЕТ!!! – в отчаянии закричал я. - О, Светлый… Аргдахад! Только не это! Только не это!!!

 Увы! Уже никакой Бог, ни преследуемый Светлый Владыка, ни сиятельный Император не могли мне помочь! Нет в мире силы, ни черной, ни белой, которая могла бы изгнать гремлинов из механизма!!!

 К несчастью, фиолетовый цвет пентаграммы не мог лгать! В механизме завелись разумные маленькие вредители!!! Что же делать? Без артефакта никто не может дать гарантии, что святой Амвросий не ловкий мошенник, и тогда весь ритуал, на который из королевской казны выделены колоссальные средства, полетит в Преисподнюю. А вслед за ним и все представители Гильдии Магов…. По частям, из-под топора палача!

 Глубоко вздохнув, я постарался успокоиться. Ударами головой о стену делу не поможешь и никого не разжалобишь! В Гильдии Магов ещё никто никогда никому не посочувствовал, не говоря уже о том, чтобы бескорыстно помочь.

 Придав себе хотя бы видимость спокойствия, я вернулся к алхимическому столу и занялся поисками оптической лупы. Даже не стараясь сохранить порядок (покойнику чистота ни к чему), я просто вынимал ящики и вышвыривал на пол всё содержимое. Очень скоро передо мной образовалась новая груда барахла, на поверхности которой лежали засушенные глаза василиска и жало мантикоры. Именно их я безуспешно пытался найти три недели назад.

Сейчас мне требовалась увеличительная лупа! По счастью, я вскоре обнаружил её, разбросав груду барахла ногами.

 Разумеется, никакая, даже самая мощная оптика не позволит мне разглядеть гремлинов. Согласно трактату одного исследователя Гильдии Магов, размер паразитов не укладывается ни в одну шкалу измерений. Ученый писал, что если увеличить все объекты Вселенной до таких размеров, что рост человека возрастет примерно в двадцать раз, тело гремлина составит, в данном случае, примерно половину ногтя мизинца. Таким образом, разглядеть мелюзгу обычным, даже хорошо вооруженным глазом, мне не под силу… без магии!

 Понимая, что на долгую медитацию и планомерный выход в Астрал у меня не остается времени, я, скрепя сердце, сорвал печать с бутылки настоя из черного лотоса. Это самый надежный, быстрый, но, к сожалению, самый дорогой способ отправить сознание в тонкий мир.

 Глубоко вздохнув, я залпом выпил настой. Окружающий мир тут же изменился. Обстановка комнаты начала медленно расплываться, привычные предметы засияли новыми красками, обнажая неведомые ранее магические свойства. Хм… Надо же… Судя по волшебным линиям, жало мантикоры и глаза василиска, смешанные в равных пропорциях, должны хорошо помогать от мужского бессилия! Надо будет запомнить! Вдруг самому пригодится, да и сколько денег заработать можно! Особенно если соответствующее заклинание наложить. Короткое, но сильное, и обязательно связанное с глазами василиска! Например: «стой, как каменный!!!». Надо будет подумать, как лучше всего стихосложить эту фразу на магическое наречие.

 Глубоко вздохнув, я оборвал свои мысли. Сейчас не время думать о посторонних вещах. Меня ждет работа. По счастью, первое, чему учили в Гильдии Магов – это концентрации, а старые уроки я запомнил очень хорошо.

 Все свои мысли я направил на пик высокой горы Сознания. Вокруг вершины гремел гром, сверкали молнии, бушевал неистовый ветер. Всё это мои собственные мысли, желания, чувства. Я отгородился от них. Они перестали быть мной. И вскоре настало полное безмолвие, абсолютное ВНЕМЫСЛИЕ! Но я не потерялся…. Наоборот, осознание собственного «я» только усилилось. Бедолаги философы и поэты, они столько думают и рассуждают над тем, кто есть Человек, что наслали буран на гору Сознания, занеся снегом острый пик. Им никогда не приблизиться к истине. Ибо первое слово и даже первая мысль уже стали искажением настоящего знания. Ведь истина совершенна, а язык – нет! Можно знать истину, но никому не дано её произнести.

  Взяв кармоизмеритель в левую, а увеличительную лупу в правую руку, я произнес заклинание и направился в Астрал.

 Привычное чувство головокружения быстро прошло, сказался долгий опыт магических практик. Уже вскоре я увидел безбрежный черный океан Астрала, усеянный, подобно чистому ночному небу, яркими звездами осколков.

 Сосредоточившись, я захватил немного астральной материи и представил в своих руках проекции лупы и кармоизмерителя. Спустя мгновенье предметы появились. Кармоизмеритель даже засиял новыми неведомыми цветами, которые нельзя встретить на радуге! Интересно…. Похоже, мы используем далеко не все свойства артефакта! Возможно, древние создали прибор для чего-то иного, а мы обратили внимание на какую-то вторичную, малозначимую особенность. Правда, сейчас, когда вокруг прибора тянулся мощный фиолетовый шлейф гремлинского присутствия, НИКАКИЕ известные или неизвестные свойства артефакта уже использоваться не могли. Напротив, кармоизмеритель мог творить любые мыслимые и немыслимые вещи. За исключением тех, ради которых он создан. Маленькие уродцы сидели себе в тишине и безопасности внутри предмета, когда тот творил черт знает что! Ни опускание в кислоту, ни самые разрушительные заклинания, ни промывание святой водой не могли их оттуда выкурить! Более того, под воздействием гремлинов любой механизм (даже гоблинский) становился неразрушимым. Удар, крошивший мифрил, не мог оставить      царапины на грубой железной шестеренке, ставшей домом для гремлинов. Одно время даже предлагалось использовать заселенные мелкими паразитами механизмы для создания доспехов, но результаты разочаровали. В любой момент времени предмет мог заискрить молниями, вылить троллью мочу или сотворить иную самую невероятную пакость.

  Произнеся заклинание острого зрения, я поднес астральную проекцию линзы к  кармоизмерителю. Прибор предстал в мельчайших деталях. На поверхности артефакта я заметил несколько малюсеньких отверстий, размерами тоньше волоса.

 Не мешкая, я сжал своё сознание в крохотную точку и направился внутрь прибора. Отверстия оказались входом в систему крошечных тоннелей, тянувшихся к деталям механизма.

  Выбрав путь наугад, я двинулся вперед. Источником света здесь служили микроскопические желтые растения, произрастающие прямо из металла. Отдаленно они напоминали лесные мхи. Видимо, растения принесли собой гремлины.

 Неожиданно путь мне преградила толстая балка, отлитая из неизвестного людям сплава. Один из её концов упирался в странную пружину, растянувшуюся вперед по тоннелю. Интересно – это тоже работа гремлинов, или загадочная микродеталь стоит ещё со времен древних?

 Своим появлением я, очевидно, потревожил защитные чары. Балка вдруг изогнулась, и с потолка развернулся плотный кусок ткани с вышитой ярко-красной надписью: «Вас приветствует Народная Гремлинская Торгово-Демократическая Республика Кармоизмерителя! Пожалуйста, при входе на территорию НГТДРК заплатите проходной сбор!».

  Передо мной появился загадочный волшебный вихрь, из которого высунулась уродливая желтая рука. Рука характерно пошевелила пальцами, явно требуя магарыч! Я опешил. Все мои деньги остались на материальном плане. Здесь, в Астрале, золота не существовало. К тому же, ни одна из имеющихся у меня монет просто не влезет внутрь Кармоизмерителя. Однако тот факт, что гремлины пользуются какими-то средствами платежа, немного обнадежил. Если повезет, я смогу выкупить у них свой же прибор, убедив убраться туда, откуда они пришли. Знать бы ещё, что для гремлинов служит деньгами?

 Я двинулся дальше по тоннелю. Рука немедленно устремилась следом и попыталась поймать меня. По счастью, заклинание гремлинов годилось только против материальных объектов. Пальцы желтой руки прошли сквозь моё тело, вернее, сквозь сжатое в точку сознание.

 Магическая рука ещё некоторое время преследовала меня, но под конец отстала, вернувшись на свой пост. Вскоре тоннель закончился, и я вывел своё сознание в огромный зал…. Вернее, огромным он был для моей нынешней астральной проекции. В реальности увиденное мною пространство едва ли занимало объем одной капли воды.

Через весь зал ввысь тянулась золотая пружина. Всё же творения древних поразительны! Нынешние инженеры им не чета! Думаю, обычным глазом я не рассмотрел бы пружину и под лупой, а древние каким-то одним им известным способом умудрились её выточить.

 Некоторое время я восхищенно рассматривал пружину (кто сказал, что некромантам чуждо прекрасное?), пока не услышал доносящиеся откуда-то сверху голоса. В своём нынешнем состоянии поднять голову вверх я не мог, ввиду отсутствия головы, да и слышал я не ушами, а дьявол его разберет чем. Просто слышал, и всё! К сожалению, разобрать, о чём и кто говорит, пока было невозможно.

 Сосредоточив своё внимание на пружине, я представил, как моё сознание поднимается вверх. Голоса послышались громче. Миновав несколько витков, я смог различить четкую речь.

 - Даю десять!

 - Хм … Удваиваю!

 - Кого ты пытаешься обмануть, а?! Готов держать пари, у тебя на лапе мусор! Пытаешься запугать своего президента жалким блефом!

 - Ха! Тоже мне выискался, гарант гремлинской конституции! Думаешь, я блефую?

 - Чего тут думать? У тебя всё на роже написано!

 - Тогда давай, проверь! Принимай ставку! Или струсил? Если да, то ничего удивительного, ты и на войне только и делал, что в тылу отсиживался!

 - Я не отсиживался, морда ушастая, я руководил войсками!

 - Во-во! Ну, так что? Принимаешь или пас?

 - Рррррр…. Я думаю.

 - Ну, думай-думай.

 Сделав несколько пассов, я поспешил добавить своей астральной проекции голову, просто ради того, чтобы ею помотать. Я почти ничего не понял из разговора гремлинов. Кажется, они во что-то играли… Может, в кости? И что ещё за война? Неужели маленькие уроды устроили в Кармоизмерителе сражение! Может, поэтому прибор не работает?!

 Понимая, что мне скоро предстоит вступить с паразитами в переговоры, я добавил своей проекции остальные части тела, а затем закутал свой мираж в черную мантию. Подумав, я добавил внушительный капюшон под цвет мантии, натянув его к самому носу. Получилось весьма эффектно, особенно когда я изменил свой родной зеленый цвет глаз на кроваво-красный! В правой руке я представил длинную острую косу с жутким изогнутым лезвием. Получилось очень даже неплохо. Высокая фигура в черной мантии, с капюшоном, под которым не видно лица, а только сверкают злобные глаза, сулящие смерть! То, что нужно для переговоров! Можно, конечно, принять образ дьявола или даже дракона, но, как говорится, классика не умирает. У гремлинов должно сложиться четкое впечатление, что за прибором пришла сама смерть! За свою долгую жизнь я привык: либо ты угрожаешь, либо угрожают тебе.

 Решив брать гремлинов на испуг, я применил ещё немного магии, запачкав лезвие косы очень с виду свежей кровью. В целом, с наведением ужаса вышел полный порядок. Оставалось надеяться, что гремлины не попадают со страха в обморок! Ещё не хватало ждать, пока они очухаются.

 - Ну, чего там у тебя, Гварр? – снова послышался голос одного из гремлинов.

 - Президент Гварр, мать твою за ногу! И я все ещё думаю.

 - Господа, одному мне кажется, что избирать президентом гремлина, который до Войны проживал в поршне перекачки тормозной жидкости, не самая лучшая затея? Как знать, если бы решения «наверху» принимались быстрее, то и войну мы бы выиграли раньше?

 - Скорее уж ты сейчас не праздновал победу, а вернулся бы в гоблинский механизм по прессованию потрохов, где мы впервые тебя встретили! – огрызнулся тот, которого звали Гварром.

 - Успокойтесь вы уже, - вмешался третий голос, - сколько у нас уже на кону?

 - Будет пятьдесят! Если, разумеется, наш уважаемый правитель перестанет, наконец, сочинять тупые отговорки и примет мою ставку!

 - Да подавись ты, скотина! Принимаю!

 - Прекрасно. Тогда я утраиваю!

 - Ах ты, поросенок!

 - Пас, - раздался третий голос.

 - Тоже пас, - послышался ещё один, не принимавший ранее участие в беседе.

- Похоже, остались только мы, Гварр! Ну, что, принимаешь и вскрываемся?

 - Я думаю….

 - Да достал ты уже тут всех своими раздумьями.

 - Заткнись! И я – президент Гварр!

 Наконец, я, в полном иллюзорном обличии, поднялся наверх пружины, подпирающей тоненькую (даже по местным меркам) золотую пластину. Когда-то она упиралась в блестящий желтый кристалл, висевший над потолком зала. Сейчас же пластина оказалась зажатой огромной кривой балкой (являющейся в реальном мире обычной металлической стружкой).

 Под кристаллом, в центре золотой пластины, расположился самый обыкновенный с виду стол и четыре стула, на которых сидели гремлины.

 По правде сказать, ничем примечательным, кроме необыкновенно малых размеров, уродцы не отличались. С первого взгляда гремлины отдаленно напоминали гоблинов, такие же приземистые, лысые и носатые. Разве что цвет кожи у них не зеленый, а почти человеческий. При условии, что человек заболел желтухой.

 Одевались гремлины примерно одинаково, на всех красовались короткие по щиколотку брюки, безрукавки с широким воротом и длинные остроконечные колпаки в разноцветную полоску. Ну, ни дать ни взять добрые сказочные гномы! Разве что лица …. Нет! Даже не лица, а кривые носатые рожи не позволяли принять их за героев-благодетелей старинных легенд.

 В центре стола находился большой прозрачный кувшин, на треть заполненный пенистой янтарной жидкостью. Неподалеку ютились четыре кружки. К сожалению, я не потрудился придать своему астральному образу способность к обонянию, хотя был готов поспорить, что маленькие паразиты протащили в древний, как сам Эадор, прибор, обыкновенное пиво! Впрочем, всё здесь было необыкновенным. По большому счету, я находился в помещении едва ли большем, чем ноготь младенца. Каким образом гремлины смогли «разложить» огромные капли влаги, чтобы наполнить пивом свой кувшин и кружки, я понять не мог. Опять же, где они взяли настолько тонкую нить, чтобы соткать материал для своей одежды? Что это за невидимая обычному глазу ткань? И ткань ли это? Вдруг здесь слились воедино Астральная и Физическая материи, образовывав особую чуждую обоим мирам, микровселенную? Возможно, их одежда и предметы представляли собой астральные проекции, подобно наколдованной мною мантии и смертоносной боевой косе, залитой иллюзорной кровью. Это многое объясняло. При такой близости к Астралу магия должна даваться гремлинам легко. Вдруг они даже не использовали заклинания и не учились магии, а просто черпали энергию из Астрала и переносили её в физический мир без всяких волшебных кристаллов.

 К сожалению, сейчас у меня не было времени заниматься научными исследованиями и раскрывать тайны Вселенной. Следовало изгнать гремлинов из кармоизмерителя и как можно скорее.

  Подняв косу, я нарочито медленно направился в сторону гремлинов, не забыв пустить под ногами клубы белого кладбищенского тумана. В запугивании важна каждая мелочь.

  Придав астральной проекции низкий и мрачный голос, я, следуя плану, громко и протяжно завыл:

 -  УУУУУУ!!! Воры! Верните украденное! Убирайтесь отсюда! УУУУ!

 Гремлины повернули головы в мою сторону.

 - Что это ещё за чучело?! – произнес тот, которого звали Гварром. - Эй, дядя, ты откуда взялся?!

 - Убирайтесь отсюда!!! – завыл я уже не так уверенно.

 - Угу. Прямо сейчас свалим, только пивас допьем, пульку распишем и тапочки зашнуруем! Ты кто такой?

 - Ага! Отвечай, - поддержал товарища второй гремлин. - Тебя, между прочим, сам президент спрашивает!

  Я опешил. Мой маскарад не произвел на проклятую мелюзгу должного впечатления. Может, в сказаниях их расы никогда не упоминалась жуткая смерть с косой? В принципе, ничего удивительного. Ни один нормальный глаз, даже глаз Смерти, гремлина никогда не заметит.

  Увы, ничего, кроме как идти до конца, мне не оставалось.

 - Я Ваш самый жуткий кошмар! Ваше проклятье! Ваша кара! Убирайтесь отсюда! Бегите как можно дальше, и, быть может, проживете чуть дольше!

 Я взмахнул косой, пронеся лезвие перед самым носом их вождя. Никаким правителем, даже самого мелкого разряда, президент Гварр не являлся. В Империи самый паршивенький барон, не раздумывая, отправит подданного на плаху даже за намёк на неучтивость, не говоря уже о хамстве и оскорблениях в лицо. Я не имел ни малейшего представления, что означает странный и непонятный титул «президент», но, кажется, он давал одному из гремлинов представительские права в переговорах с чужеземцами. Возможно, если мне удастся его убедить, остальная троица смирится с поражением.

  Президент Гварр уважительно посмотрел на мою косу, затем громко высморкался, допил залпом остатки пива из своей кружки, а под конец громко и смачно отрыгнул.

 - Похоже, астральный дух, - заявил он. - Признавайтесь, кто послал этого клоуна?!

 - Да ты же!!! – взревел гремлин, до моего появления спорящий с президентом. - Обделался принять мою ставку, вот и вызвал сюда иллюзию!!!

 - Что-то больно он разговорчив для духа, - заметил третий гремлин.

 - Да не важно! – рявкнул второй, - у нас тут игра! Ну, что, Гварр, пас или играем!?

 - Рррр… Шестерню тебе в глотку! Черт с тобой, поддерживаю!

 - Вскрываемся!

 - Вскрываемся, - подтвердил Гварр.

 Только тут я заметил, что каждый гремлин держит в ладони несколько странных прямоугольных бумажек, разрисованных красными и черными знаками.

 - Две пары! – объявил Гварр, - выкушайте!

 - ХА! Полный дом, - рассмеялся его соперник. - Что, съели, господин президент?!

 И без того перекошенная харя господина президента при виде бумажек соперника перекосилась ещё больше.

 - Сволочь!

  Остальные гремлины сочувственно закивали своему представителю. Про меня забыли напрочь.

 - Да Вы чего тут, уродцы, совсем из ума выжили!? – закричал я, - выметайтесь из Кармоизмерителя!

 - Он действительно слишком разговорчив для астрального духа, - подал голос четвертый гремлин, - да и речь уж больно складная для нематериального разума.

  Гремлины снова внимательно на меня посмотрели, не забыв, впрочем, наполнить кружки.

 - Ну, и кто это может быть? – поинтересовался Гварр.

  Стало ясно, моя попытка запугивания потерпела окончательный крах. Оставалось уповать только на дар убеждения. Здесь я не мог использовать никаких боевых заклинаний, мне доступны только небольшие изменения собственного астрального образа.

 - Я – Мартин, маг Старшего Круга Королевской Гильдии Магов Великого Императора Аргдахада. Мастер Некромантии и Колдовства, старший адепт Иллюзий.

 - Мощно! – кивнул вожак группы, - обилие заглавных букв всегда внушает. Я – Гварр, Первый Президент и Отец-Основатель Народной Гремлинской Торгово-Демократической Республики Кармоизмерителя.

 - Да какой из тебя Отец-Основатель! Так, горлопан-мятежник, - встрял второй гремлин.

 - Заткнись, я разговариваю с гостем Республики, возможным источником нашего дохода. И мы не мятежники, а повстанцы!

  Удивительно, нахальный спорщик действительно заткнулся и подозрительно уставился на меня, доверив разговор своему представителю.

 - Ну, так как ты здесь оказался, Мартин?

 - Астральная проекция, - сознался я. Дальше играть в смерть с косой стало бессмысленно.

 - Понятно, незаконный транс-туризм! – сверкнул глазами Гварр.

  Я быстро проверил свою проекцию. Нет, не похоже, что гремлин попытался сковать меня заклинанием или наложить проклятье. Видимо, загадочное слово «транс-туризм» что-то обозначало и являлось частью языка гремлинов, как и титул «президент».

 - Что это значит? – спросил я.

 - Ты телепортировался в микромир, не сделав заказ в транс-туристическом агентстве, не заплатил входящий акциз, экологический сбор и налог на заклинание уменьшения. Согласно третьему подпараграфу гремлинской объединенной Конституции, все не-гремлины, желающие уменьшиться в размерах и посетить наши увеселительные заведения, должны обращаться только к гремлинам!

 Из всего сказанного, я понял только «налог на заклинание уменьшения». Непохоже, что Гварр попытался прочесть какое-то длинное многоступенчатое заклинание. Поразмыслив, я решил повторить свой вопрос:

 - Что это значит?

 - То, что ты уменьшился в размерах самостоятельно, а не с помощью гремлинов!

 - Я не уменьшился в размерах. О подобной магии мне ничего неизвестно. Я лишь перенес своё сознание в астрал, то, что ты сейчас видишь - навеянная иллюзия!

 В доказательство своих слов я вытянул руку, мои пальцы свободно прошли сквозь стол.

 - Хм …, - задумался Гварр, - этой возможности мы не предусмотрели! Грязный приём! Но с точки зрения закона, ты чист!

 Президент в задумчивости почесал подбородок.

 - И что же тебе нужно, Мартин?

 - Я хочу, чтобы вы и другие гремлины убрались вон из Кармоизмерителя!

 - На каких основаниях?

 - Это мой прибор!

  Гварр удивленно моргнул глазами.

 - Так это ты, а не древние его сконструировал? – уважительно спросил президент.

- Сконструировал? – удивленно переспросил я.

  Гварр отмахнулся.

 - Не знать, что такое «конструкция» и конструировать прибор! Кого ты пытаешься обмануть? Кармоизмеритель – создание древних. Мы тут не вчера родились!

 - А когда? – прицепился я.

 - По твоим меркам гремлины живут долго, вернее, не долго, а продолжительно. После того, как в небытие канул Бог Времени, в микромире появился интересный парадокс. Можно одновременно находиться в перехлесте нескольких временных потоков, и переносить жизнь в тот, который тебе больше нравится. Понимаешь?

 - Думаю, да, - ответил я.

 Поразительно! Не исключено, что маленькие паразиты застали ещё Катаклизм. Ни один из них не выглядел старым и дряхлым. Возможно, средний срок жизни гремлина не превышал и тридцати лет, которые в параллельном временном потоке могли обернуться вечностью!

 - Неважно! – отрезал я, вспомнив о цели своего появления. - Выметайтесь из моего прибора!

 Гварр злобно хмыкнул.

 - Твоего?

 - Да!

 - Покажи документ!

 - Чего?! – ахнул я.

 - Кармоизмеритель создали инженеры и маги древних, предъяви бумагу, по которой они отписали прибор тебе!

 - Что за бред!? – возмутился я. - Древние сгинули в Катаклизме за тысячелетия до того, как я на свет родился!

 - Тогда с чего ты взял, что прибор твой?

 - Его мне передали по прямому распоряжению Императора Архгдахада!

 - А этот, как его…. Ырбахад откуда его взял?

 Я вздрогнул. За перевирание имени Владыки полагалось три года рудников. Почти смертная казнь. Даже самый выносливый раб-гном не протянет на каторге больше шести месяцев.

 - Слуги Императора нашли прибор!

 - Ну, так и мы его нашли!

 - Не первыми!

 - Первыми, десятыми, девяносто шестыми – какая разница?! Создатели Кармоизмерителя давно умерли! Прямых наследников не оставили. Завещания их никто не видел.

 - И что?

 - А то, что прибор ничей! Вернее, уже наш. Ты даже не знаешь, из какого убитого гоблинского механизма мы сюда переселились, а потом ещё и воевали за этот проклятый Кармоизмеритель!

 - Воевали? – удивился.

 - И добиваем захватчиков до сих пор. Первая волна переселенцев столкнулась с огромными трудностями. Инженерный механизм древних! Да это же хоромы по сравнению с поделками людей, гномов и гоблинов. Естественно, нашлись завистники. Торговая ассоциация гремлинов обложила колонистов десятикратным налогом, якобы за «излишне комфортабельные условия проживания». И мы восстали! Пока ты и твой Император любовались на то, что для вас лишь дорогой прибор, мы воевали за свою страну! За свои пружины, шестеренки и другие детали. Торговая ассоциация направила против нас свои лучшие войска, но мы победили!

  Собрав волю в кулак, я отчаянно попытался подавить в себе закипающую ярость. Всего два хороших заклинания. Сначала боевое, чтобы убить, затем некромантия, чтобы поднять из тел наглецов группу симпатичных упырей. Непередаваемое удовольствие смотреть на бледные, тупые, покрытыми мухами тела врагов! Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, но я ничего не мог сделать! Для полноценного применения магии мне нужно тело, а не глупая проекция.

 - Вы испортили артефакт! – рявкнул я, - теперь он работает неправильно!

 Гварр пожал плечами.

 - Работа и её правильность понятия философские. Нужно сперва разобраться, с какой точки зрения мы используем определение «правильно». Если с механической, то это одно, а если с морально-этической, то совсем другое! Вдруг Вы собираетесь использовать прибор для злых целей?

 По правде говоря, гремлин попал в точку, но во Вселенной не существует ничего чисто белого и абсолютно черного. Зло для одного будет добром для другого. Например, если я не сделаю зла святому Амвросию, то королевские палачи причинят куда больше зло мне! А из двух зол, как известно, выбирают меньше. Можно сказать, я сейчас занимался благим, нужным для всего Эадора делом.

 - Мне нужен Кармоизмеритель! – произнес я.

 - Если нужен - бери! - сказал Гварр, - я не возражаю, если в своём мире ты станешь переносить нашу Республику из угла в угол. Мы не собираемся покидать свою страну, особенно, после того, как изгнали из неё других гремлинов. И продолжаем изгонять, между прочим. В районе малого рабочего кристалла и главного шатунно-ползунного механизма ещё бродят недобитые группы оккупантов, присланных Торговой Ассоциацией. А в  шестнадцатой шестеренке ещё вылавливают последние остатки войска мятежников!

 - Между прочим, - перебил своего президента один из гремлинов, - восстания вполне можно было избежать, если бы ты, Гварр, согласился изменить нормы расчета ссудного процента!

 - Ага! И мы бы все тут остались с голой задницей! Это место - золотая жила. Да, я поднял народ на борьбу против Торговой Ассоциации, но никогда не обещал, что приватизация собственности пройдет бесплатно!

 - Не обещал, но перераспределение национального достояния республики ты начал проводить слишком крупными кусками. У рядового гремлина просто нет средств на то, чтобы приобрести для жилья зуб самой малой шестеренки! Кадастровая стоимость площадей непомерно высока.

 - С каких это пор зуб шестеренки считается обычным жильем? Тем более, в механизме древних! Делить же зуб на несколько частей и продавать каждую по отдельности – не выход. Мы бы замучились делать замеры и проводить переоценку стоимости! При сокращении платежеспособного спроса, это привело бы к резкому падению цен на жилье, и, как следствие, к снижению поступлений от налога на недвижимость. От которого, могу добавить, напрямую зависит бюджет республики! Поэтому зубья и другую пригодную для жилья площадь я решил продавать цельными кусками! Чтобы каждый гражданин мог построить себе собственный дом! Вдобавок, я разрешил в долг выдавать гражданам средства на покупку места для жилья!

 - Под огромный процент!

  Гварр скривился.

 - А как иначе?! Наша Республика станет сказочно богатой только в будущем. В весьма недалеком, но будущем. Сейчас мы имеем острый недостаток свободной астральной энергии. Торговая Ассоциация Гремлинов закрыла для нас все пути к легальным займам. Пришлось просить денег у частных толстосумов, разумеется, со всеми накрутками за «высокую степень риска».

 - Если бы ты был так же красноречив и убедителен перед разгневанной толпой, восстания удалось бы избежать!

 - Я больше склоняюсь к тому, что их следовало сначала разоружить, а уже потом что-то объяснять. В крайнем случае, самые буйные посидели бы в камере охлаждения прибора, ничего бы с ними не случилось.

 - Согласен! В результате войны число граждан, знакомых с азами военной подготовки и имеющих оружие, резко возросло. Это большая угроза для нашей власти.

 На этом моё терпение лопнуло. Из всех произнесенных гремлинами слов я понял значение от силы половины. Эти шуты либо сознательно издеваются надо мной, либо просто не воспринимают то, что я им говорю. Проклятые гремлины! С подобным обращением мне не приходилось сталкиваться с того момента, как я прошёл посвящение и стал мастером Гильдии Магов.

 - Убирайтесь!!! – закричал я.

 Гварр смерил меня презрительным взглядом. Остальные гремлины мерзко захихикали.

 - Ну, всё! Вы меня достали!

 Произнеся заклинание, я ослабил контроль над своим астральным фантомом, приведя в движение своё физическое тело. Удивительно, несмотря на гнев, я смог удержать своё сознание одновременно в двух планах бытия. Сказались годы усердных тренировок. Обретя способность двигаться, я продолжал удерживать фантом, наблюдая за гремлинами. Мерзкие сволочи, ничуть не вняв угрозам, начали наполнять свои кружки пивом.

 Подняв Кармоизмеритель над головой, я, замахнувшись, со всей силы швырнул его в стену. Разумеется, прибор даже не треснул. Ни одной царапины! О! Если бы от гремлинов можно было избавиться так просто! Тупая, вредная мелочь!!!

  - Убирайтесь!

 Издав дикий вопль, я схватил прибор и начал колотить им об стену. Ничего! На плане гремлинов не произошло ровным счетом ничего! Пиво в кувшине даже не шелохнулось. Гремлины просто не чувствовали моей истерики.

 Заметавшись по комнате, я собрал магические кристаллы, а затем принялся читать все доступные мне боевые заклинания. Я обрушил на Кармизмеритель поток кислотных брызг, молнию, огненный шар, полностью заморозил глыбой льда. БЕЗРЕЗУЛЬТАТНО! Гремлины к тому времени осушили кружки и снова наполнили их пивом, затем один из них собрал бумажки со стола и с довольной ухмылкой начал их перемешивать!

 - Да как же от вас избавиться!? – заорал я.

 Гварр пожал плечами.

 - Любовь к родной детали нельзя убить. Шёл бы ты отсюда, а? Между прочим, мешаешь ответственному заседанию правительства! Если бы не ты, я бы никогда не проиграл ….

 Президент ткнул пальцем во второго гремлина.

 - ….вот этой наглой роже, - продолжил Гварр, - пост министра по транс-туризму и игорному бизнесу! Сейчас, когда война закончилась, народ повалит сюда толпами, особенно когда будет достроено казино!

 Довольный оппонент ехидно улыбнулся президенту.

Всё. Это конец. Если святой Амвросий никакой не святой, то мне останется только дожидаться палачей.

  Я бы даже заплакал, если бы мог вспомнить, как это делается…. Последний раз слезы текли по моим щекам много лет назад. На самом деле, не так уж и много, но всё, что происходило на младших курсах, я рассматривал как нечто, случившееся не со мной. Параллельная жизнь, занесенная туманом, дым которого рассеивался лишь время от времени, открывая доступ к самым жутким ночным кошмарам. А ведь все эти кошмары были наяву. Наяву прошлой жизни.

 Маленький мальчик, в уродливой серой робе, ещё не заслуживший право носить мантию младшего ученика. Ужасы, боль и жуткий, ни с чем не сравнимый голод. Еду, подаваемую недоученикам, то есть недолюдям, просто невозможно есть, а та, что каким-то чудом попадает в желудок, мигом выходит обратно, когда ты слышишь и особенно видишь учебный материал. Бледности моего лица мог позавидовать скелет, если нежить, конечно, способна на человеческие чувства. Пальцы деформируются, постоянные практики магических пасов делают их кривыми и скрюченными. Кожа начинает просто висеть на теле. Любой дряхлых старик выглядит лучше и моложе тебя – четырнадцатилетнего мальчишки. И что остается? Уйти? Разве что в виде скелета или зомби. Гильдия тщательно хранит свои тайны. Ни крупицы даже самого ничтожного её знания не должно уйти в народ. Остается только плакать, и я плакал. Меня даже жалели. Другие недоученики. Самый гуманный предложил мне кусок тонкой бечевки, аккурат чтобы повеситься. Тогда это казалось выходом. Впрочем, потом я понял – «гуманист» жаждал избавиться от конкурента. В гильдии есть железное правило - до первой ступени должно добраться не более тридцати претендентов, остальных в расход, на нужды юных некромантов. Другими словами, если не научишься поднимать зомби, его поднимут из тебя. По счастью, я не повесился, а в один момент перестал плакать. Просто перестал и всё. Слезы высохли и никогда больше не появлялись. Никогда! Теперь я даже не знал, какие мускулы на лице следует напрячь, чтобы они вернулись. На бечевке тогда повесился другой недоученик, он и послужил исходным материалом для моей первой настоящей работы.

 Глубоко вздохнув, я  снова сосредоточился на  своей астральной  проекции. Гремлины, как в ни чём не бывало, продолжали играть в свою таинственную игру, прихлебывая пиво.

 - Хорошо! Что Вы хотите за то, чтобы убраться отсюда?! – спросил я.

 Гварр презрительно фыркнул.

 - Покинуть прибор древних?! – удивленно переспросил он. - Да ты с ума сошёл! Это уникальный артефакт, единственный в своём роде! Настоящий дворец. Для гремлинов эта вещь бесценна. Мы никогда не вернемся в гоблинский механический отстойник, из которого пришли!

 - Мы воевали за нашу Республику! – поддержал президента другой гремлин, - и продолжаем воевать!

 - Да неужели?! – фыркнул я, - что-то нигде не видно вражеских солдат.

 - Разумеется! Оккупантов, как и мятежников, заперли в удаленных уголках прибора, - заметил Гварр, - верные Республике граждане сейчас активно подавляют последние очаги вражеского сопротивления.

  - Да? То есть, в Кармоизмерителе ещё много гремлинов?  –  спросил я.

 - Разумеется, - подтвердил Гварр, - на данный момент республика насчитывает около шести сотен граждан. Прибавь к этому две сотни мятежников и сотню солдат Торговой Лиги.

  Я застонал в бессильном отчаянии.

 - Знаю, это мало, - неверно истолковал мою реакцию Гварр, - думаю, когда мы здесь освоимся, и Торговая Лига смирится с неизбежным, Республику ждет наплыв гремлинов. Народ, желающий поменять убогие гоблинские поделки на сверхкомфортные условия кармоизмерителя, повалит сюда толпой. Думаю, к следующим выборам число избирателей достигнет пяти, а то и десяти тысяч!

 Я застонал ещё сильнее.

 - Можно привлечь и больше поселенцев, если изменить правила получения гражданства, - заметил один из гремлинов.

 - Исключено, - отрезал Гварр, - нищебродию не место в Республике! Как, впрочем, и слишком богатым, не хватало ещё, чтобы мой пост президента кто-нибудь перекупил!

 - В любом случае, сперва следует окончательно выиграть войну! – заметил гремлин.

 - Согласен, - кивнул Гварр.

 Я пожалел, что, пребывая в астральной проекции, не могу поскрежетать зубами. О! Если бы это было возможно, то вся нахальная четверка лежала бы себе смирненько с перекушенными глотками!

 - Подождите, - сказал я, - значит, пока другие гремлины сражаются с врагами, вы тут сидите и ни черта не делаете?

По правде сказать, меня абсолютно не интересовало, чем занимаются остальные маленькие паразиты. Больше всего на свете я хотел, чтобы они все передохли! Но стало окончательно ясно - запугивать и угрожать гремлинам бесполезно. Обмануть их тоже не получится. Оставалось только попробовать договориться. В конце концов, мне не обязательно изгонять их из Кармоизмерителя навсегда. Всё, чего я хотел – это проверить «святость» Амвросия. Больше ничего. Если гремлины согласятся убраться из прибора хотя бы час, я спокойно сделаю своё дело, а потом спихну прибор какому-нибудь дураку-коллеге. Пусть Ковен Магов его разрывает на части. Увы, гремлины не собираются уступать мне и минуты. Похоже, прибор древних привлекал их больше любой другой механической штуковины. Удивительно, что Кармоизмеритель не заняли раньше. В любом случае, нужно попробовать разболтать гремлинов, вдруг появится хоть какая-та зацепка.

  - Ничего подобного! – возмутился Гварр. - Мы решаем важные государственные вопросы!

 Не смотря на отчаянность положения, я не мог не рассмеяться.

 - Это называется у вас решением важных государственных вопросов?! – насмешливо спросил я, указав иллюзорной рукой на игральные бумажки и кувшин с пивом.

  Гремлинам не хватило приличия даже смутиться.

 - Разумеется, - не моргнув глазом, произнес Гварр, - мы разыгрываем государственные посты! Благодаря тебе я уже бездарно отдал самый важный!

 - Да ты просто играть не умеешь! – возмутился родственник президента.

 - А, вот - фиг? – начал спорить Гварр. - Если бы вместо этого клоуна с косой, я смотрел на твою хитрую рожу, то непременно бы догадался, что ты держишь на лапе хорошие карты.

 - Ага, как же…

 - Погодите! – перебил я. - Вы с помощью игры делите государственные посты?!

 - Совершено верно, - ответил Гварр, -  а что тут такого?! У нас торговая демократия!

 - Чего-чего?! Что ещё за демократия?

 - Ты не знаешь? Ах, да! У вас же, переростков, в ходу исключительно жестокая тирания на основе силы и знатности, так ведь?

 - Ну, да, - ответил я, - а разве бывает иначе?

 - У гремлинов бывает, - ответил Гварр, - у нас правящую верхушку избирают путем всенародных выборов.

 - Чего-чего?!

 Верх абсурда! Как можно построить сильное государство, избирая правителей?! Ведь если кого-то избирают, значит, избранный должен нести ответственность перед своими подданными, а не наоборот! Получается, мой слуга будет мне господином, и я буду вынужден учитывать пожелания своих молокососов-учеников, потому что иначе они изберут себе другого наставника. И что это будет за обучение?! Император Аргдахад – высший правитель, Владыка, Божество. Ему должны служить, поклоняться и выплачивать подати. Он никому ничего не должен. А при так называемой «демократии» получается, что Император обязан трудиться на благо своих подданных. Ну, и смысл тогда быть Императором?! Видимо, раса гремлинов выжила из ума, попав под влияние Хаоса. Я понятия не имел, что обозначает слово – «демократия», но, похоже, оно происходило от слова – «демон».

 - Ну, народ сам выбирает, кто будет им править, - сказал президент.

 - Вы совсем сумасшедшие, да?!

 Гварр недовольно надул губы.

 - Согласен, система прямых выборов «один гремлин – один голос» себя не оправдала. Богатые кандидаты начали просто покупать голоса, чтобы их выбрали. Поэтому было решено переводить деньги  в пользу государства. В результате, все посты в гремлинском правительстве, как правило, покупаются. Кто больше платит, тот выше и сидит. Так понятно?!

 - Вполне, - произнес я.

 Видимо, у гремлинов всё-таки сохранились остатки мозгов. У них, как и в любом порядочном обществе, господа не несут ответственности перед чернью. Для того чтобы получить какой-нибудь государственный пост, надлежало заплатить определенную сумму денег. Подобное устройство выглядело вполне цивилизовано. Правда, верховный правитель, получается, не мог в любой момент посадить на кол неугодных советников.

 - Отлично! – обрадовался моей сообразительности Гварр, - в обычном случае мы бы так и поступили - продали бы все министерские посты по заранее утвержденным расценкам. К сожалению, как я уже говорил, сейчас наша Республика и её граждане испытывают острую недостачу наличных средств, поскольку Торговая Лига Гремлинов лишила нас доступа к займам на общих основаниях и, что ещё важнее, заблокировала банковские накопления жителей. В результате ни один гражданин республики не может позволить себе купить приличную государственную должность. Тем более, когда речь идет о механизме древних! Предел мечтаний любого гремлина. Продавать посты по ценам ниже рыночных – глупо и неразумно, а допускать к торгам представителей Лиги – опасно. Глазом не успеем моргнуть, как окажемся нищими и без привилегий. В результате, мы с ребятами посовещались и решили просто разыграть все должности. В хрониках гремлинов отмечались случаи, когда в картишки спускали целые страны, не говоря уже о каких-то там чиновничьих постах. Так что, пока ты не появился, игра шла всерьез и на очень крупные деньги, пусть, их сейчас и нет.

    Похоже, с этой стороны мне тоже ничего не светит. Теоретически, я мог  попробовать отыграть у гремлинов Кармоизмеритель, но мои шансы призрачны. Я не имел ни малейшего представления о правилах их бумажной игры. Конечно, новичкам всегда везет, но не до такой степени. Опять же, так как гремлины не признают золото (ввиду его огромных для коротышек размеров), в качестве денег у них использовалось что-то другое, и вот этого «чего-то» для ставки у меня нет.

 - Хорошо, - сказал я, - есть ли на этом свете хоть что-то, способное побудить вас уйти отсюда?!

 - НЕТ! – громко рявкнула вся четверка.

 - Почему?

 - У тебя уши заложило? – спросил Гварр. - Этот механизм - творение древних! Он уникален, другого такого нет! Подобных вещей больше не делают! Ни за какие деньги мы не согласимся уйти отсюда в жалкие поделки гоблинов, людей или других рас. Разве что у тебя имеется другой артефакт древних.

 УВЫ! Ничего такого у меня нет…. ХОТЯ!

 - А если я предложу вам другую вещь древних, Вы согласитесь уйти?!

 Гварр почесал подбородок.

 - Мы говорим теоретически, или у тебя есть конкретное предложение? – спросил президент.

 - Пока теоретически, - уклончиво ответил я.

 - Ну, если у тебя нет товара, то смысл тогда переливать из пустого в порожнее?

 - Предположим, что у меня есть прибор!

 - Предположим?! – нагло рассмеялся Гварр, - ты, между прочим, нагло срываешь важнейшее государственное заседание! Моим будущим министрам ещё предстоит разыграть посты между своими будущими заместителями, а тем, в свою очередь, организовать турниры за должности пониже. Время, знаешь ли, идёт, и военное положение в Республике пора отменять. Народ заждался.

 - Ну, а всё же? Вы бы согласились перебраться в другую вещь древних?

 Гварр задумался.

 - Смотря в какую вещь, - твердо заявил он, - гремлинов интересуют исключительно механизмы. С каким-либо обломком расчески или куском битой посуды можешь отправляться отсюда сразу. Если же мы говорим о машине, то всё равно, в ней должно быть больше «механичности».

 - «Механичности»? – переспросил я.

 - Ну, да, всяких шестеренок, пружинок и так далее. Чем больше механики, тем лучше.

  - А если я предложу вам прибор, где очень много механики, но совсем нет магии.

  У гремлинов алчно засверкали глаза.

 - Совсем без магии?

 - Да, полностью механический, хотя и меньших размеров.

  Гварр возбужденно сглотнул.

 - Мы всё ещё говорим о вещи древних?

 - Да.

 - М-м-м. Это интересно. Чем больше механики и меньше магии, тем лучше! Если говорить начистоту, Кармоизмеритель - магический прибор. Механика здесь используется примитивная, исключительно  для вращения линз и кристаллов. Основную задачу выполняют многочисленные заклинания. Конечно, эта «примитивная» механика наголову превосходит всё то, что гоблины, люди и гномы придумали за всю их историю, но всё же обидно признавать, что наша республика – торжество магии над технологией.

 Я с трудом удержался от вздоха облегчения. Впервые у меня появилась надежда. Оставалось только получить с гремлинов обещание. Ну, и украсть намеченный предмет.

 - Великолепно! Значит, если я принесу тебе механическую вещь древних, то ты и остальные гремлины согласитесь покинуть Кармоизмеритель, оставив прибор в том состоянии, в котором он пребывал до вашего появления? – обратился я к Гварру.

 Президент глубоко задумался.

 - Ну, вообще-то у нас в стране демократия. Подобные решения не могут быть приняты без всенародного голосования, к тому же…

 - Короче! – сказал я.

 - Если у тебя действительно есть подходящий механизм, то приноси его, а там посмотрим. Что прикажешь говорить народу? Мол, приволокся тут какой-то прощелыга и предлагает редчайшее сокровище! Да кто мне поверит?!

 - Поверят! – сказал я. - Сидите здесь! Через час я покажу ваш новый дом!

 Произнеся заклинание, я покинул астральный план, возвратившись в своё тело. Меня ждала серьезная работа! Достать упомянутую вещь будет сложно. По счастью, Великий Магистр Григориус покинул свои апартаменты в Гильдии. Насколько я знал, глава Круга тоже готовился совершить для Императора Аргдахада какой-то опасный ритуал. На порядок более сложный, чем тот, что выпал на мою долю. В гильдии ходили упорные слухи, что вся наша работа является частью одного невероятного сложного замысла Владыки Аргдахада. Поговаривали, что Император задумал раз и навсегда покончить с многовековыми мятежами на своём осколке и для этого решил призвать на помощь силы Хаоса. Ничего нового в этом нет. Владыка не раз заключал договоры с Лордами Преисподней. Платой за услуги дьяволов стали многочисленные Порталы в Хаос, разбросанные по всему осколку. Демонология развивалась в Империи огромными шагами. Я сам в своё время подумывал о специализации в данной области оккультного знания, но в итоге предпочёл некромантию. Работать с покойниками проще и приятней. Они ведь до восхищения безмозглы, а, значит, не могут лгать, хитрить и предавать. Идеальные, полностью предсказуемые рабы. Проблемы возникали только с призраками - неуспокоенными душами замученных людей, но для опытного некроманта и они не представляют особых проблем. Все призраки одинаковы, их гложет лишь ненависть ко всему живому. А ненависть – полезнейшее из всех чувств. Теми, кем движет одна лишь черная ярость, легче всего манипулировать. Управлять демонами сложнее и опаснее. Впрочем, многим это удается. Например, Императору Аргдахаду, да и Григориус стал главой Гильдии Магов благодаря удачным сделкам с демонами. Злые языки поговаривали, что некоторые из этих сделок едва-едва не утянули Великого Магистра в Хаос, но «едва-едва», как известно, не считается. Григориус жил и вполне себе здравствовал. Все попытки «подсидеть» главу гильдии  пока заканчивались для незадачливых соискателей плачевно.

 Задумавшись, я начал расхаживать взад-вперед по лаборатории. Обокрасть Великого Магистра – дело не шуточное. Впрочем…. Мне совсем не обязательно забирать артефакт из его апартаментов. Достаточно снять с предмета астральную проекцию и показать её гремлинами, а они сами слетятся, как пчелы на мёд. Если всё пройдет гладко, Григориус даже не поймет (до поры до времени), что произошло. Единственное – придется убрать с игрушки архимага противо-гремлинские защитные руны. В том, что Великий Магистр их начертил, я практически не сомневался. Григориус славился на всю Гильдию редкой педантичностью. В его лаборатории и кабинете всегда царил идеальный порядок. Ингредиенты, свитки, жезлы и другие магические принадлежности великого мага лежали строго на своих местах.

 Среди учеников прислуживать Григориусу считалось смертным приговором. У обладающего феноменальной памятью магистра было невозможно хоть что-нибудь украсть. А воровство мелких вещей у наставников служило для желторотых студентов единственным шансом на выживание. На тех отбросах, что повар Гильдии гордо именовал «едой», ещё никто не продержался и недели.  На кухню даже крысы предпочитали лишний раз не заходить.

 У меня ученики воровали всё, что не приколочено. Наверное, воровали…. Точно я не знал. Время от времени некоторые важные ингредиенты и свитки куда-то пропадали, но потрачены ли они в прошлых экспериментах или их попросту стащили, разобраться уже невозможно.

  По счастью, на этот раз мне повезло! Наверное, впервые за весь день. Нужный свиток никуда не делся, он обнаружился в шкафу уже через полчаса усердных поисков. Видимо, мои ученики не круглые дураки, не стали тащить то, что имеется в одном-единственном экземпляре.

 Колдовская печать на свитке оказалась в полном порядке. Великолепно! Если мой коллега-маг не обманул, заклинание сможет открыть любой замок. Правда, только один раз. Проклятый колдун ревностно хранил свои тайны. Вместо строк заклинания, на бумаге хранился голос мага. Срыв печати приводил в действие специальную формулу. Свиток начинал произносить заклинание, когда-то сказанное магом. Переписать текст заклинания на слух у меня не получится. Во-первых, далеко не все слова как произносятся, так и пишутся; во-вторых, помимо заклинания, колдуны добавляли в свои формулы множество лишних, не имеющих никакого отношения к волшебству, слов и знаков. Понять, какая фраза - часть заклинания, а какая - пустая бессмыслица, довольно сложно. Проблема в том, что любое слово из бессмыслицы превращается в магию только после насыщения энергией, взятой из магического кристалла. Тратить редкие камни на несколько десятков пустых слов – настоящее разорение. Разумеется, для опытного мага расшифровать заклинание конкурента не великий труд, однако для подобного случая бумага зачаровывалась вторым заклинанием, сжигающим свиток дотла по прочтении.

 Короче говоря, мой алчный коллега продавал «одноразовые» заклинания. Для этого он обратился в библиотеку к зачарователям, специализирующимся на создании волшебных свитков. Разумеется, совершенного в мире ничего нет. Волшебники, способные заколдовать свиток, как правило, могли и «распутать» заклинание. К сожалению, сам процесс довольно сложен.

 Так называемая «книжная магия» считалась отдельным видом искусства. На зачарователя учились точно так же, как на некроманта или другого колдуна. По вполне понятным причинам, специализация зачарователя не пользовалась популярностью у адептов. Книжные маги тратили всё своё время на изучение и переписывание бумаг, а посему становились «прикованными» к библиотекам. На отработку практических навыков у них попросту не оставалось времени. В бою от зачарователя мало толку. Даже если он помнит заклинание, быстро выполнить все необходимые жесты, произнести правильные слова и одновременно сконцентрироваться на магических кристаллах он не сможет. Вместо отточенных за годы тренировок движений, зачарователь будет вспоминать мудреные теоретические формулы, описывающие фундаментальные магические законы. Здесь уместно провести аналогию с арбалетчиками или стрелками баллисты. Если вместо того, чтобы быстро прицелиться и выстрелить, будешь думать, как работает спусковой механизм оружия, то в цель не попадешь. А что за сомнительное удовольствие долгие годы изучать магию, а потом быть не способным поднять против врага упыря, вызвать демона или, на худой конец, поджарить его задницу огненным шаром?!

 Впрочем, несмотря на презрение со стороны боевых магов, желающие стать книжниками находились. Обучение на курсе теоретической магии гораздо мягче. От учеников требовали всего три вещи: зубрить, зубрить и ещё раз зубрить пыльные учебники. Никаких практических испытаний, ночевок вблизи кладбищ, магических поединков и тому подобного. Короче говоря – скукота! С другой стороны, многих устраивала спокойная жизнь и академическое образование. Как правило, зачарователями становились дети незнатных, но достаточно обеспеченных ремесленников. Работа стабильная, безопасная и неплохо оплачиваемая. Возможность развеять мудреные защитные чары или снять копию с редкого свитка дорогого стоят. Наиболее успешные и умелые из зачарователей даже покидали стены библиотек и открывали собственные лавки знаний или мастерские по производству магических предметов. Этому их тоже обучают. Правда, изготовление хорошего жезла требует не столько умений, сколько дорогостоящих ингредиентов. Лучший материал для жезла – рог единорога – пойди ещё найди.

 За свиток «взлома замков» я отдал в своё время двести золотых монет и сорок волшебных кристаллов. Знал, что когда-нибудь пригодится! Оставалось надеяться, что на двери в свои апартаменты Григориус не наложил особо мудреные и сильные чары, но особенно я не беспокоился. Даже Великий Магистр не может быть лучшим во всём. Для могучего охранного заклинания нужен опытный зачарователь, а теоретиком Григориус не является. С другой стороны, практик-то он великолепный, к тому же демонолог, а, значит, я вполне мог напороться в его апартаментах на чудовищ-стражей.

 Подумав, я ещё раз порылся в шкафу, взяв свиток с заклинанием экзорцизма. Брррр…. Век бы не брал в руки эту мерзость. Если и есть в Эадоре вещи противнее белой магии, то я о них не знаю. К сожалению, сейчас следует отбросить собственную брезгливость. Если в апартаментах Григориуса меня поджидает черт или ручная адская гончая, то надежнее всего будет использовать заклинание экзорцизма. От молнии или огненного шара демон ещё может увернуться. Экзорцизм же действует целенаправленно. Заклинание не оставит от демона и кучки пепла, вдобавок в целости и сохранности останутся мебель и окружающие предметы. В лучшем случае, Григориус подумает, будто демон вырвался из-под контроля и убрался обратно в Хаос.

 Сунув Кармоизмеритель и магические свитки во внутренний карман мантии, я покинул свои апартаменты, направившись во внутренний двор.

 Поначалу меня удивила непривычная пустота снаружи. Двор почти обезлюдел. Странно! Солнце уже почти ушло за горизонт, на улице темно – лучшее время практиковаться в навыках некромантии! И где же, спрашивается, лодыри-ученики?

 Согласно древней традиции, практиковать так называемые темные искусства следовало ночью. Я предполагал, что именно по этой причине их и прозвали темными. На самом деле сила всех заклинаний зависела от способностей мага и наличия волшебных кристаллов. Некромантия - не исключение, и особой разницы, когда именно оживлять мертвецов – темной безлунной ночью или в полуденный зной, нет. Наоборот, если речь идет о поднятии скелета, удобнее начинать днём. Проклятые кости постоянно норовят отвалиться и закопаться в землю. Право слово, как будто они обладают собственной волей. А кому нужен скелет без ноги? Разве что заколдовать только череп, чтобы челюстью щелкал, а потом подбросить в женское крыло, на этаж юных и пугливых первокурсниц!

 Эх…. Молодость. Можно сказать, единственное радостное воспоминание об ученичестве. Визгу тогда было, писку! Любой призрак бы магичкам позавидовал! Перебудили они, к чертовой бабушке, всю Гильдию Магов. Прибежали наставники, меня, естественно, раскрыли, отвесили подзатыльник и, как ни странно, отпустили. Девчонкам досталось посерьезнее! Ковен Магов разумно рассудил, что юный шалопай, конечно, виноват, но тот, кто собирается всерьез изучать магию, не должен пугаться паршивого черепа, пусть и заколдованного.  В итоге, девчонок связали и скинули ночевать в разрытые могилы. К утру все до единой стали седыми, но нежити больше не боялись. Я даже, спустя годик, пробовал к одной подкатить за поцелуем, но стерва оказалась злопамятной.

 О! Вспомнил, почему на улице так мало учеников! Совсем из головы вылетело, завтра же общий экзамен по теории магии. Брррр … Никогда не любил эту муру! Нудные, громоздкие формулы и целая куча идиотских правил, именуемых законами волшебства. Самое гнусное - ни одна строчка в пыльных томах не поддавалась логическому пониманию или сообразительности, всю многосложную муру следовало лишь зубрить, а потом, как попугай, пересказывать. По этой причине я, став мастером, наотрез отказался читать лекции, взявшись обучать юных молокососов исключительно практике. Коллеги-маги, правда, рассказывали, что принимать устные экзамены намного веселее, чем их сдавать. Можно вдоволь поиздеваться над каким-нибудь тупицей или срезать самоуверенного зубрилу, возомнившего себя великим колдуном. Но я же не настолько законченный злодей! Изнасиловать и принести в жертву Хаосу дюжину девственниц, это я ещё мог понять, но «заваливать» на экзамене!? Нет!!! У каждого есть свой предел. К тому же, я по-прежнему ни черта не разбирался в теории, да и не интересовался ею особо. Мне всю жизнь хватало знания того, что если растолочь и перемешать в ступе глаз гоблина, коготь гарпии и несколько чешуек василиска, получится неплохой дымчатый порошок. Гоблина и гарпию желательно умертвить особым ритуалом, василиск же должен оставаться живым. Какие во всём этом деле замешаны магические законы, я не знал и знать не хотел.

 Вот и сейчас мне дали поручение – заточить в кристалл чистую душу. Порывшись в библиотеке, я отыскал похожий ритуал и отдал знакомому зачарователю. Книжник расшифровал заметки и подготовил черновой вариант церемонии. Мне оставалось лишь внести несколько правок и подкорректировать заклинания, но и здесь я провозился всю ночь, вырубившись уже под утро. По счастью, оставалось лишь применить теорию на практике. Это мне нравится куда больше! Даже проблему с гремлинами, засевшими в Кармоизмерителе, решать интереснее, чем зубрить. Если бы ещё не палачи Аргдахада….

 Ладно, прочь подлые мыслишки! Сейчас у меня есть план, а, значит, и надежда. Если повезет, я обстряпаю сразу два приятных дела, во-первых, исполню приказ Императора и останусь в живых, во-вторых, подложу свинью Григориусу! Великий Магистр оставался единственным, кто вволю поиздевался надо мной во время обучения и при этом никак не пострадал. С остальными я уже успел расквитаться.

  Приободрив сам себя, я начал спускаться по лестнице, намереваясь пройти через двор. К сожалению, хотя… в данном случае, счастью, апартаменты Григоруса находились в башне у противоположной стены. В преддверии завтрашних пыток - в виде теоретических экзаменов, все ученики напрочь забыли о практике. Сейчас они мертвым грузом разлеглись по своим циновкам с учебниками в обнимку. Умирать над ними они будут до утра. Прекрасно! Чем меньше народу на улице, тем лучше. Нечего всяким любопытным упыренышам видеть лишнее.

  Когда я проходил мимо спальных комнат учеников-некромантов, в уши мне ударил адский крик!

 - ХАЛ-ЯВА ПРИДИ!!!

 Как и все маги-практики, я обладал хорошей реакцией, но здесь растерялся. Развернувшись, в сторону крика, я попробовал принять боевую стойку, но в лоб мне неожиданно ударила оконная створка! Не устояв, я рухнул на землю.

 - ХАЛ-ЯВА ПРИДИ!!!

 В следующий миг на улицу полетели десятки зачетных свитков! Половина из них приземлились на меня.

 - Ах вы, мелкие гаденыши! – заорал я.

 В окне нарисовались физиономии особо глупых учеников. По правде говоря, я никогда не различал уродцев, не говоря уже о таком труде, как запоминать их имена, однако все более или менее сообразительные уже успели понять, что произошло, и смыться. Попасться на глаза рассерженному мастеру могли только законченные идиоты!

 - Мастер Мартин! – в ужасе воскликнул один из них, - это Вы!

 - А ты подумал, что Бог Хал-Ява!? – спросил я.

 - Простите, Мастер Мартин, - ахнул упыреныш.

 Покачав головой, я  вскинул руки и пробормотал заклинание. Огненный шар влетел точнехонько в окно, взорвавшись уже внутри. Из комнаты послышались отчаянные вопли. Нахальных дурачков объяло пламя. Умники прекратили громко и уж очень ненатурально храпеть, повыскакивали из кроватей и бросились тушить пожар. Им повезло, я не стал вкладывать в заклинание всю свою мощь, ограничившись показухой. Деревянные половицы комнаты не загорелись. Вспыхнули только одежды учеников, одеяла и несколько учебников. За последнее, скорее всего, юным призывателям Бога Хал-Явы влетит по первое число. Обидно! Хорошие книги дорого стоят. О подпаленных дуралеях я не беспокоился. Если они не ленились и добросовестно выполняли все практики, то хоть какая-та сопротивляемость к магии у них уже должна появиться. Против слабенького огненного шара должны выстоять. Отделаются парочкой сильных ожогов да спаленной мантией. Ну, а если нет, то кому нужны бездари?! Не могут работать головой, будут работать руками. На рудниках, в виде зомби.

 Впрочем, так уж особенно молокососы меня не разозлили. Если бы я действительно хотел доставить желторотикам неприятности, то подпалил бы не их дешевые шкуры, а зачетные свитки. Вот тогда им влетело по крупному, но … всему есть предел.

 Пригрозив ученикам напоследок, я направился дальше. По правде сказать, в своё время я и сам взывал к Богу Хал-Яве! Когда пыль библиотечных томов забивает голову до такой степени, что чудится, будто знания вот-вот посыплются из ушей, поневоле становишься суеверным. Многочисленные правила, таблицы, графики, характеристики, постоянные и переменные расчетные числа вроде и укладываются в голове, но когда ты раскрываешь перед наставником рот, всё проваливается в пустоту. Будто в голове не мозг, а воронка в Хаос.

 В моё время обряд призыва Бога Хал-Явы был куда интереснее. Следовало взять зачетный свиток и тайно забраться на шпиль самой высокой башни в Гильдии. Многие из моего поколения разбились на смерть, карабкаясь по стенам и скользкой крышке. Подняться по лестнице никто не решался. В высокой башне проживал сам великий магистр. Никому не хотелось случайно на него наткнуться. Оказавшись на самом верху и ухватившись за шпиль башни, надлежало громко завопить к Богу Хал-Яве, а затем сбросить зачетный список вниз. Дальше, разумеется, предстояло спуститься обратно во двор и постараться отыскать его. Если нашёл, значит, Хал-Ява не обделил тебя своим благословением и любое испытание будет успешно пройдено. Если же не нашёл, можешь идти вешаться, ибо наказывали потеряшек очень жестоко. Зачетный свиток далеко не простая бумажка, его следовало надлежащим образом заговорить и защитить от  волшебного воздействия. Иначе прохиндеи-ученики не преминут приписать себе несколько лишних баллов. Отдельные уникумы, впрочем, находятся, но считаются не преступниками, а талантами. Если смог «раскусить» заклинание на зачетном свитке, можешь смело идти к магистру круга Зачарователей за посвящением в мастера.

 Культ Хал-Яве распространился не только в Гильдии Магов. Попадались даже скрытые от чужих глаз святилища, в которых любители дармовщинки выпрашивали у Бога благословения. Преимущественно материального. Из рассказа знакомого мастера-зачарователя я знал, что Хал-Ява сгинул ещё до Катаклизма. Впервые его имя упоминалось в немногочисленных полуистлевших записях, доставшихся нам от древних. О сгинувшей во тьме веков расе известно немного, а об их религии ещё меньше. Считается, что все древние были сплошь могучими магами да талантливым инженерами. Кто в их цивилизации занимался черной работой – загадка. Людей в те времена ещё не существовало. Откуда и как они появились – отдельный вопрос, требующий ответа. В бок обок с древними могли жить разве что эльфы, рабы из которых, прямо скажем, никудышные.

В любом случае, магам и инженерам вымершей расы оказался чужд религиозный фанатизм, а, значит, никто не мог «подпитывать» Богов энергией молитв. Посему записи о религии древних почти не сохранились, но кое-что удалось найти и расшифровать. Впервые имя Хал-Ява встретилось археологам на барельефе разрушенного храма, где он был помечен, как Бог Хаоса. Открытие наделало много шума. До сих пор никто не предполагал, что у Хаоса есть Бог. Тут же появилась новая секта религиозных фанатиков, доказывающих, что зло в Эадоре является первоисточником всего бытия. К их несчастью, при дальнейшей расшифровке выяснилось - Хал-Ява отнюдь не считался злым богом. Более того, даже внушающий ныне трепет всему живому – Хаос, не воспринимался древними, как вредная и разрушительная сила. Хал-Ява почитался, как Владыка Непредсказуемости. А между удачей и хаосом древние ставили знак равенства. Символом Хал-Явы стали игральные кости. Считалось, что непредсказуемый Бог кидает их каждый раз, когда смертные готовятся осуществить любое из своих начинаний. У Хал-Явы даже имелся враг – Бог Времени, имени которого не сохранилось. По легенде, они вступили в спор ещё в те времена, когда древние промышляли лишь охотой да рыболовством, и не постигали тайн магии и науки. Бог Времени требовал, чтобы каждый смертный жил согласно своему предназначению. Хал-Ява возражал, утверждая, что от всего, в том числе и от времени, можно уйти, и жизнь смертного определяет лишь случай. В итоге спор завершился не в пользу Хал-Явы. Ученые древних, сами того не осознавая, пошли в атаку против случайности и хаоса. Инженеры желали, чтобы механизмы работали согласно чертежам, и всеми силами пытались исключить удачу и непредсказуемость из своих творений. Маги пошли тем же путем. Чудотворцам хотелось, чтобы заклинания подчинялись их собственной Воле, а не «броску кости». В результате могущество Хал-Явы начало ослабевать, ему продолжали поклоняться лишь немногие древние, которым не хватало собственных талантов и способностей, чтобы добиться желаемого. Разумеется, они презирались всеми своими сородичами. Древние всё больше и больше постигали тайны Эадора, оставляя на «волю случая» всё меньше и меньше пространства. Казалось, Хал-Ява, а вслед за ним и хаос, навсегда исчезнут из Вселенной. Но затем произошло необъяснимое! Хал-Ява действительно исчез. В хрониках древних отмечались слухи, что катастрофу вызвал Бог Времени. Решив поквитаться со старым противником, Он собрал силы и нанес удар по Хал-Яве. Убийство бессмертного послужило толчком к необратимым изменениям в Эадоре. Оставшийся без присмотра Хаос начал расширяться.

 Впрочем, всё это было лишь легендой, основанной на домыслах и немногочисленных записях. Пережившие Катаклизм смертные отчаянно пытались осознать произошедшее. Они могли только задавать вопросы, но никто не мог дать им ответов. В результате на руинах древних городов и храмов придумали множество сказок и легенд, объясняющих Катаклизм и зарождение Хаоса. Легенда о Хал-Яве стала не лучше и не хуже других.

 Также поговаривали, что подлый Бог Времени не пал жертвой Хаоса, отринув свои собственные принципы, он создал множество параллельных потоков времени, спрятав частичку своей личности в каждом из них. Многие люди верили, что как только демоны настигнут и уничтожат каждую из этих частей, Хаос вернется к своему первородному состоянию, и Эадор вновь станет единым. С начала Катаклизма адские твари уничтожили огромное число смертных и бессмертных, но конца многовековому безумию не предвиделось. Видимо, старинная легенда от начала до конца являлась вымыслом людей, которые уже отчаялись победить или остановить силы Хаоса, и в беспомощной надежде начали верить, что у демонов есть какая-та конечная цель. С другой стороны, вдруг Бог Времени хорошо научился играть в прятки?

 Что касается Хал-Явы, то имя его запомнилось смертным. Возможно, людям хотелось верить, будто Хаос не всегда стремился разрушить весь Эадор. На милых надеждах появилась новая легенда, будто бы Бог Времени разбил душу Хал-Явы на мириады частиц, которые разлетелись по всему миру. Именно эти частицы и ловили студенты. Считалось, будто при жизни Хал-Ява благоволил смертным, которые никогда ничего не планировали и ни к чему не готовились, а уповали лишь на удачу.  В Гильдии Магов ученики свято верили, что когда самый законченный бездарь вдруг с блеском проходит сложнейшее испытание - его посетила частичка души Хал-Явы. Поскольку испытания на учеников сыпались, как из рога изобилия, ждать у моря погоды было опасно. Молиться Хал-Яве - бесполезно, ведь Бог умер, значит, частичку его души требовалось поймать. Считалось, что чем более неожиданный и безрассудный способ для этого избран, тем лучше. Корпеть над учебниками после призыва Хал-Явы строго запрещалось, иначе частичка могла обидеться и уйти!

 Задумавшись, я сам не заметил, как вышел во двор Гильдии. Ученики, адепты и мастера отрабатывали здесь практические приемы. Каждый день через Западные Ворота, или, как их называли крестьяне, Врата Обреченных, во двор завозили десятки рабов. Их рассаживали по железным подвесным клеткам, расставленным по центру двора. Обычно Гильдия Магов выкупала «подопытных» у владельцев ближайших рудников. Если кнут надсмотрщика уже не мог заставить раба махать киркой, дорога ему одна – через Западные Ворота. Согласно расписанию занятий, с восхода солнца двор отдавался адептам Магии Иллюзий. Те практиковали на рабах самые безобидные заклинания: зрительный обман, паутина, усыпление, подчинение воли. К полудню наступал черед магов Стихий и Классического Волшебства. В рабов летели волшебные стрелы, молнии, огненные шары, кислотные брызги. На закате появлялись демонологи, и если в клетках оставался кто-то живой, адепты Хаоса практиковали жертвоприношения. В полночь наступал черед некромантов. Всем трупам надлежало встать, выбраться из своих клеток и стройными рядами уйти на кладбище. Желательно всё делать побыстрее, ведь к утру нужно успеть расфасовать новую партию рабов. Ежедневные развлечения Гильдии стоили казне Аргдахада огромного количества волшебных кристаллов, значит, сейчас мы просто не имеем права расстроить Императора. Если все необходимые ритуалы не будут в точности исполнены, Владыка может решить, что содержание Гильдии слишком дорого ему обходится. А как Император поступает с «лишними» подданными, хорошо известно.

 - Прошу, если ты добрый человек, подай мне воды! – вдруг послышался голос.

 Развернувшись, я удивленно моргнул. В клетках ещё оставался живой человек! Ну, и на чей совести этот позор?! То ли адепты стихий промахнулись, то ли у демонологов непонятно с чего руки тряслись!

 Подойдя поближе, я увидел, что в одной из клеток сидит высокий седой старик. Впрочем, высоким он казался за счет необычайной худобы.  Раба полностью раздели, поэтому я отлично видел его выпирающие на груди ребра. Морщинистая кожа старика просто свисала с тела. Из последних сил раб цеплялся за прутья клетки тонкими костлявыми пальцами.

 - Это меня ты назвал добрым человеком?! – с любопытством спросил я.

 Старик поднял глаза, но мало что смог разглядеть из-за спадающей на лоб длинной челки седых волос. Отпустив прутья клети, старик попытался зачесать свою грязную гриву, но силенок ему уже не хватило. Более того, лишившись опоры, раб завалился на бок. Он бы и вовсе упал, но узкое пространство клетки не позволяло ему лечь. На длительную ночевку клетки и не рассчитаны. Задача раба – прожить всего день, и то не весь. В лучшем случае - до магов стихий, в худшем - до демонологов. Хотя, возможно, что у рабов на сей счет есть своё мнение. Ничего не поделаешь. Такие они эгоисты! Серая масса крестьян, горожан и тому подобного отребья упорно не желала способствовать развитию и процветанию магии. Даже такой мелочи, как собственная жизнь, им жалко.

 Снова ухватившись за прутья, старик из последних сил подтянулся и сел. Помотав головой, раб сбросил со лба непослушные волосы и взглянул на меня. Неожиданно взгляд его прояснился, и старик рассмотрел мою черную мантию некроманта.

 - Прости, ошибся, - коротко сказал он.

 Я рассмеялся.

 - Почему ты ещё жив?

 Старик пожал плечами.

 - Не знаю, - ответил он, - значит, так угодно Светлому Владыке.

 Я удивленно присвистнул. Поклонение какому-либо Богу, кроме Великого Аргдахада, карается смертью. Вид казни – на усмотрение палача. Другими словами, медленная и мучительная кончина.

 Усмехнувшись, я с любопытством поглядел на старика, и только тут заметил красную табличку, прибитую к его клетке. Надпись гласила: «Убивать строго запрещено! Отложено для важного ритуала!», подпись – «Великий Магистр Григориус».

 - Так ты и есть святой Амвросий!? – спросил я.

 - Меня, правда, зовут Амвросий! Святым меня называют люди, а не я, - медленно произнес старик.

  - М-да, не очень хорошо, - сказал я, - смотрю, тебя порядком подпортили.

 Верные приказу Магистра ученики не стали убивать старика, но кожу ему подпалили основательно. Приглядевшись, я увидел, что все тело Амвросия покрыто красными отметинами от волшебных стрел и колдовских искр. Вот упыреныши! Мозгов, что у курицы! А если бы старикан взял и отбросил копыта!? С другой стороны, что Амвросий вообще здесь делает?! Почему его не бросили в местную тюрьму? Хотя…. Наверное, правильно сделали. Магический фон в гильдии весьма неспокоен. Тюрьма, чтобы далеко за «кроликами» не ходить, расположена рядом с жертвенным алтарем. Ошибки, естественно, случаются у всех, посему в темных камерах иногда наблюдается интересное научное явление, именуемое «самопроизвольным поднятием призрака». Явление, надо отметить, не новое. На многих заброшенных кладбищах отмечались подобные случаи, но, как правило, речь шла о скелетах и зомби, реже упырях. Призрак – нежить сильная. Сражаться против него мечом или другим физическим оружием бесполезно. Более того, в поисках живых призрак легко проходит сквозь стены. А что может стать для него более лакомой добычей, нежели чистая душа? Так что, Григориус рассудил правильно. Здесь Амвросий у всех на глазах. Правда, на месте Великого Магистра я бы всё же выставил охрану.

 - Прошу прощения, мастер Мартин, - раздался смиренный голос у меня за спиной, - Вы чего-либо желаете?

 Я развернулся и увидел юного молокососа, носившего на груди знак ученика.

 - Кто ты? – спросил я.

 - Меня зовут Найр.

 Я раздраженно фыркнул. Ещё чего не хватало, запоминать имена упыренышей! Можно подумать, у меня других задач нет.

 - Меня не волнует, как тебя зовут, - грозно сказал я, - кто ты?

 Ученик смутился.

 - Я поставлен охранять этого раба, - произнес он.

 - Кем поставлен?

 - Приказ Великого Магистра Григориуса Аббадо!

 - И где же ты был?!

  Ученик опустил глаза, сделав вид, будто увидел на земле что-то очень интересное.

 - Я отходил по малой нужде, - признался он.

 Глубоко вздохнув, я попытался взять себя в руки. Мне удалось. Ученик отделался одной слабенькой волшебной искрой, однако, заверещал будто его режут.

 - Простите, мастер! – взмолился он, рухнув на колени.

 Я раздраженно пнул его ногой. Конечно, ничто человеческое магу не чуждо! Я любил, когда передо мною унижались, но только не такие вот сопливые юнцы. Сопливая девка и то оказалась бы сподручнее.

 - Охраняй старика! – рявкнул я, - не смей никуда отлучаться! Если он умрет, то тебе сначала нужду малую оторвут, а потом на кол посадят.

   - Но, мастер, - попробовал возразить сопляк, - пленника караулю только я один. Великий Магистр никого не дал мне в помощники. Я нахожусь со стариком весь день. Никто даже не принес мне поесть, и я совсем не подготовился к завтрашним испытаниям.

 - Видимо, Григориус забыл распорядиться, - заметил я.

 - Так Вы пришлете кого-нибудь? – взмолился юнец.

 - Делать мне больше нечего!

 - Но….

 - Твои проблемы меня не волнуют, - отрезал я, - старик должен оставаться живым, пока за ним не пришлют. Понял?!

 Сопляк кивнул. Видимо, уже кое-чему научился, а посему знал, что если за первое возражение мастер бьет, то за второе убивает. Отойдя на пару шагов, юнец встал невдалеке от клетки, приготовившись ждать хоть нового Катаклизма.

 Довольно усмехнувшись, я вновь повернулся к старику.

 - Так ты действительно святой? – спросил я.

 Старик покачал головой.

 - Так говорят люди.

 - Это я уже слышал. Ты поклоняешься Светлому Владыке!

 Амвросий болезненно скривился.

 - Поклоняются только идолам и царям, - сказал он, - я же почитаю Его, как Творца, и служу делам Его, выполняя заветы Его.

 - Бла-бла-бла, - проворчал я, - это ещё не доказывает, что ты святой! Твоя душа может быть чистой! Но она чистая у любого младенца, а нам нужен именно святой.

 - Понимаю твои сомнения, - тихо произнес Амвросий.

 - Умеешь ли ты лгать, лицемерить? Жаждешь ли славы, могущества и власти?

 - Нет, - ответил Амвросий.

  Я усмехнулся.

 - Просто «нет». Без всяких напыщенных речей и умных слов, вроде, того, что меня покарает Светлый Владыка?

 - Точно, - сказал Амвросий.

 - Значит, гордыня тебе тоже чужда!?

 - Надеюсь.

  В задумчивости я забарабанил пальцами по подбородку.

  - Тогда, что отличает тебя от животного?!

 Амвросий и не подумал обижаться. Как знать, вдруг обижаться он тоже не умеет.

 - Тем, что моя жизнь не ограничивается одними лишь желаниями еды, сна и размножения.

 - Твоя жизнь заканчивается, - заметил я, - и, поверь, её конец будет отнюдь нелегок.

 Старик вяло улыбнулся.

 - Я не жду смерти, но и не страшусь её, - сказал он, - это ещё одно моё отличие от животных, таких как ты.

 - Меня?! Я – не животное.

 - Разумеется, нет. Ты гораздо хуже. От животного тебя отличают изощренные методы, но не цели.

 - Я – мастер магии, ученый, постигаю тайны мира.

 - Для чего? – спросил Амвросий. - Чтобы прославиться? Стать вожаком стаи, вкусно есть и получить самую красивую самку?

 Я пожал плечами.

 - А почему бы и нет? Всё лучше, чем молиться какому-то непонятному Светлому Владыке, уповая на милость Божью? Моя жизнь в моих руках!

 - Тогда чего ты боишься?

 - Боюсь? Я?

 Амвросий улыбнулся.

 - Я стар и болен. Сижу в железной клетке. Участь моя предрешена, - сказал он, - а ты молод, силен и находишься на свободе. Тогда почему именно в тебе, а не во мне, затаился животный страх? Ты выглядишь уверенным в себе, но при этом дико боишься смерти. Будто не мне, а тебе уготована незавидная участь.

 Я вздрогнул…. Откуда-то он узнал?!

 - Кого ты боишься? – продолжил Амвросий, - молодых учеников, которые лижут тебе ноги, однако в душе готовы перегрызть глотку? Или своих коллег-мастеров, которые боятся, что ты обставишь их в гонке за власть и богатство? Или старших архимагов, что томятся трудным выбором: оставить вокруг себя бездарей и спать спокойно, или дать шанс таланту, а потом опасаться свержения? Или ты боишься своего Императора и его палачей?

 Я нервно сглотнул, с последним старик попал в точку. Хотя, если посудить, и с первым, и со вторым, и с третьим он тоже не ошибся. Гневно втянув в себя воздух, я гордо выпрямился и подарил Амвросию презрительный взгляд.

 - Ура! Наконец-то началось! Наш святой всё-таки разразился обличающей проповедью. А то я уж забеспокоился - когда тот, кто назвал себя рабом некого Бога, коего никто из смертных не видел, станет наставлять на путь истинный заблудших овец?

 - Тебя бесполезно наставлять.

 - Это почему ещё? – с издевкой спросил я.

 - Потому что ты ведаешь, что творишь! – сказал Амвросий.

 В задумчивости я пожевал губу. Теперь понятно, почему старика так почитали крестьяне-мятежники. Заговорить зубы наивным простакам, решившим, что им плохо живется при государе Императоре, а их проблемы одним взмахом руки решит некий Светлый Владыка, ему вполне под силу. Похоже, Амвросий действительно верит в то, о чём говорит. Вопрос только, сумасшедший ли он или святой? Дьявол разберет!

 - И что? Разве ты не хочешь спасти мою душу, сняв с неё бремя грехов? – поинтересовался я.

 Амвросий закрыл глаза и опустил голову на грудь, сделав вид, будто потерял интерес к разговору.

 - Значит, томиться мне неприкаянным в Мире Мертвых? – продолжил я, - ибо душа моя не достойна спасения?

 - Достойна, - сказал Амвросий, не открывая глаз.

 - Так почему же ты не хочешь мне помочь?

 - Твои намерения неискренни, - ответил старик.

 - А если они будут таковыми?

 - Тогда ты поможешь себе сам.

 - Как же так? Разве Светлый Владыка не должен освятить мой путь, когда я встану на путь истинный?

 - Так и будет.

 - И мои грехи простятся?

 - Возможно.

 - Кажется, я понял, как работает твой ненаглядный Светлый Владыка. Всё очень просто. Я сейчас убью тебя, заточу твою душу в магический артефакт, а потом искренне раскаюсь, и Светлый Владыка меня простит. Очень удобно. И ты умрешь, и моя душа будет спасена. Свет торжествует, Тьма отступает. Все довольны.

 - Возможно, - повторил Амвросий.

 - Что «возможно»? Ты, безумный уродец?! – рассердился я. - Прочисти уши. На случай, если ты не слушаешь, повторяю, я собираюсь тебя убить, а потом отмолить свой грех.

 Старик приоткрыл один и глаз и внимательно на меня посмотрел.

 - Если ты сможешь искренне раскаяться, всё будет так, как ты говоришь, - произнес он, - и Светлый Владыка будет счастлив, и я буду счастлив.

 - Значит, всё что нужно, это искренне раскаяться?! – съязвил я.

 - Именно, - подтвердил Амвросий, - увы, единственное, что ты пока умеешь искренне – это ненавидеть и удовлетворять свои животные повадки.

 Я покачал головой. Старик просто непробиваем. Как знать, может, и взаправду чистая душа? Или он ловкий актер? По идее, к чему игры, если участь твоя предрешена? С другой стороны, я, к своему счастью, пока не имел удовольствия узнать, что означает быть приговоренным к смерти. Нет, без Кармоизмерителя здесь не обойтись. Чертовы гремлины!!!

 - Ладно, наслаждайся последними часами! Если найдешь время оторваться от молитв, то можешь напоследок подумать над тем, что я – грешник, буду наслаждаться жизнью дальше. А тебя ждет медленная и мучительная смерть. И всё свидетельствует о том, что Светлый Владыка отнюдь не торопится исправить эдакую великую несправедливость и покарать зло! Выходит, Творец не так совершенен!

  Отвернувшись от клетки, я продолжил путь через двор. Интересно, и почему я шагаю так быстро? Как будто стремлюсь убежать. Впрочем, нет времени отвлекаться. Необходимо, как можно скорее добраться до башни Григориуса! Да! Именно так. Поэтому я ускорил шаг! Только поэтому.

  Через несколько минут я стоял у входа в апартаменты Григориуса. Согласно уставу Гильдии, Великому Магистру выделялась отдельная магическая башня. Всем остальным мастерам и адептам предоставлялись отдельные комнаты и лаборатории. По правде говоря, для работы никакого смысла жить в башне нет. Весь день бродить вверх-вниз по этажам утомляет. Заклинания телепортации и магические порталы, безусловно, полезны, однако использовать их регулярно – не напасешься кристаллов. Но…. Неизвестно когда, и неизвестно с чего вдруг повелась традиция – могущественный волшебник должен иметь собственную башню! Зачем? А никто не знал, зачем! Положено, и всё тут. В общем, магическая башня вызывала зависть коллег и наводила благоговейный ужас на простых смердов.

  В результате, хотя формально вся башня находилась в полном распоряжении Григориуса, на деле Великий Магистр занимал лишь верхний этаж. Большая часть помещений была передана многочисленному административному аппарату Гильдии Магов. В башне находились: секретариат магистра, бухгалтерские книги, служебные записи, кадровая перепись, и так далее, и тому подобное. Раз в день обитающие в башне бюрократы собирали все бумажки и несли их на подпись Великому Магистру. Григориус, как и положено архимагу, предпочитал заниматься наукой, а не управлением. Всем приносимым бумажкам он уделял ровно пять минут в день, не глядя подписывая всё, что ему дают. Впрочем, к своим обязанностям Григориус относился серьезно, посему периодически дисциплинировал подчиненных, устраивая проверки, неминуемо заканчивающиеся «сокращением аппарата». Как правило, «сокращения» приходились на дни массовых жертвоприношений, когда рабов остро не хватало, а ритуал требовалось завершить к сроку.

 Разумеется, вваливаться в башню через главный вход я не собирался. Ещё не хватало, чтобы меня обнаружил корпящий над бухгалтерскими книгами главный казначей Гильдии. Дряхлый полубезумный счетовод работал сутками. Возможно, именно поэтому он умудрился пережить все проверки Григориуса. Когда из башни вдруг раздавался безумный торжествующий крик, сотрясающий стены Гильдии, это означало одно из двух: либо великий Маг призвал дьявола, либо у главного казначея сошелся годовой баланс.

  Собственно меня интересовали только личные покои, лаборатория и рабочий кабинет Григориуса, расположившиеся на последнем этаже. Несколько верхних окон выходили во двор Гильдии, из них Великий Магистр любил наблюдать за суетящимися внизу учениками и нагло посмеиваться над мастерами, желающими занять его место. В том числе и надо мной. Именно через окно я и рассчитывал попасть внутрь.

 Уличные поэты, барды и прочие горлодеры могли только сетовать на судьбу, сокрушаясь в рифме, что люди не умеют летать, как птицы. Жалкие никчемные бездари! Практичные и мудрые маги без дурацких стишков научились решать подобные задачи.

 Отсчитав необходимое количество кристаллов, я сосредоточился и начал произносить заклинание. Камни в руке вспыхнули ярким голубым светом. Не теряя времени, я бросил кристаллы перед собой, а затем, не прерывая заклинания, закрыл глаза и представил, как из волшебного пламени появляется высокая каменная горгулья. Спустя пару мгновений моя мысль воплотилась в реальность. Открыв глаза, я увидел перед собой не живое и не мертвое чудовище. Горгулья подняла тяжелые каменные веки и посмотрела на меня холодными голубыми глазами, не выражавшими…ничего! Ровным счетом ничего! Чему тут удивляться? Глаза – зеркало души, а души у каменного монстра нет.

 Распрямившись, горгулья взмахнула крыльями и поднялась в воздух. Не теряя времени, я запрыгнул чудищу на спину и скомандовал:

 - Наверх! К башне!

  Горгулья начала плавно подниматься. Разумеется, отнюдь не крылья держали в воздухе эту массивную каменную глыбу. В заклинание вызова горгульи вплетались чары левитации. С технической точки зрения, крылья горгулье даром не нужны, но магия имеет свои, порой отличные от здравого смысла законы, и на особом месте в нашем искусстве всегда стоял символизм. Крылья создавали иллюзию того, что кусок гранита может летать, и чарам становилось проще реализоваться. Любая магия творилась в Астрале, в котором не существовало сил тяжести и трения. Парадокс для любого, кого не знает базовых законов магии! Каменные крылья хоть и служат дополнительным весом, зато без них волшебство потребует больше магических кристаллов.

 Вообще говоря, я мог не тратить нужные кристаллы на вызов горгульи. Достаточно было наложить чары левитации на самого себя, предварительно взяв в руки что-нибудь похожее на крылья. В крайнем случае сошёл бы и длинный плащ. Однако хитрость заключалась в том, что я знал заклинание вызова горгульи с «вплетенной» формулой левитации. Для воплощения своего  замысла мне следовало бы посетить библиотеку, переписать на листок слова заклинания горгульи, а затем, после нескольких часов глотания пыли, отделить формулу левитации и записать новое заклинание. Увы, я слишком ленив, и у меня нет времени.

  В принципе, я не хотел учить и заклинание горгульи, предпочитая использовать в бою мертвецов, но жизнь заставила. У некромантии, как и у всего в мире, имеются недостатки. В частности, для поднятия нежити нужен труп. Казалось бы, чего проще, взял лопату, пошёл на кладбище, нашел свеженькую могилку, и вот тебе постоянный, абсолютно преданный охранник. Лучше всего поднимать упыря. Здоровый, сильный, насылающий на врага болезни, вдобавок достаточно быстрый, чтобы не стеснять мага в путешествии. Увы! Постоянное поддержание заклинания разорительно по кристаллам. Только чародеи на полном  государственном обеспечении могут позволить себе такую роскошь. Куда экономнее поднять нежить из трупа одного из врагов, направив мертвеца против своих товарищей. Если повезет, то в первый момент боя противники опешат. У особо благородных порой даже не поднимается рука против бывшего друга, самые наивные ещё пытаются разговаривать с мертвяком: «Что же ты!», «Вспомни!», «Мы ели суп из одной миски», «А как мы сражались против гоблинов?». Идиоты!  Тот, к  кому они взывали, уже не способен вспоминать, мыслить, чувствовать и любить, он может лишь покорно исполнять волю некроманта. Сложность в том, что первый труп ещё нужно было получить, ведь поднимать нежить из живых врагов некроманты не научились. Обычно для выполнения столь важной задачи, как получение первого трупа, использовались боевые заклинания! Однако не всегда они могли быстро и четко достать врага, доведя его до «пригодного состояния», а сражаться без всякого прикрытия опасно, особенно для мага! А уж если среди врагов затесался опытный лучник, то дело совсем плохо. Короче говоря, я удосужился выучить заклинание призыва горгульи – за её каменной спиной можно укрыться от вражеских снарядов.

 Выручила меня летающая статуя и на сей раз. Горгулья резво поднялась в воздух, пролетела несколько этажей и зависла над крышей.

 Стараясь не смотреть вниз, я отпустил одну руку и ухватился за оконную створку. Та по счастью, оказалась не заперта. Видимо, чистоплюй Григориус поручил своим ученикам регулярно проветривать помещения, и растяпы забыли закрыть окно. Прекрасно! Свиток отпирания замков пригодится мне внутри.

 Взобравшись на узкий подоконник, я раскрыл створки, а затем мысленно приказал горгулье залететь внутрь. Тварь повиновалось.

  Неожиданно внутри послышался громкий звериный рык. Так я и знал! Засада! Хорошо, что догадался пустить вперед себя каменную глыбу!

 Не медля понапрасну, я вскочил внутрь и увидел адскую гончую. Длинная, неестественно ловкая демоническая тварь бросилась в атаку. Из её огромной пасти торчали десятки острых зубов, а на роскошный ковер Григориуса брызгала желтая слюна.

 Не останавливаясь, гончая высоко прыгнула и вцепилась горгулье в глотку. Нормальный человек, в том числе и мастер некромантии, уже остался бы без головы. Однако шея горгульи оказалась прочнее всего, что гончей доводилось пробовать. Послышался громкий треск, и изо рта адской твари выпало несколько сломанных зубов. К сожалению, и на моём образце призывного каменного зодчества остались глубокие царапины. Горгулья пошатнулась и постаралась схватить гончую, но тварь ловко увернулась и вцепилась в крыло статуи. По счастью, тварюга не знала, в какие места следует кусать.

 Не мешкая, я развернул свиток экзорцизма. Магическая бумага вспыхнула голубым сиянием. Послышался громкий, хрипловатый голос зачарователя. Уже с первыми словами заклинания адскую гончую охватило белое пламя. Тварь изогнулась от дикой боли и отчаянно завыла. Отступив на шаг, я прикрыл лицо руками. Яркий свет слепил глаза. Готов поклясться, белое пламя откуда-то знало, что я некромант,  и хоть экзорцизм никогда не причинял вреда людям, действуя только на демонов и живых мертвецов, я всё равно почувствовал себя неуютно. В Гильдии Магов всегда говорили, что не бывает вредных и плохих знаний, но ведь придумал же кто-то такую гадость, как белая магия! И ведь не побрезговал!

 Как я и думал, от гончей не осталось даже праха. Свет уничтожил само упоминание о демоне. Убрав пустой свиток в карман, я тщательно вытер руки об мантию. Даже маги подвержены суевериям. Умом я понимал, что заклинания Света ещё никого не заразили, но сам контакт с белой школой вызывал омерзение. История уже знала примеры, когда вполне себе опытные волшебники после работы с энергиями Света вдруг заражались болезнями вроде милосердия, доброты, сопереживания и всего такого, что донельзя осложняло человеческую жизнь. По мне, пусть лучше грыжа появится! Её хоть вырезать можно. А где и как удалить «опухоль милосердия», ни один мастер магии не знал.

 Приказав горгулье ждать, я направился в кабинет Григориуса. Больше засад не будет. Даже в распоряжении Великого Магистра нет волшебных кристаллов на постоянный призыв двух демонов.

 Миновав г-образный коридор, я открыл дверь и зашел в «святая святых» Григориуса. Как всегда, глава Ковена поразил меня просто неестественной для мага педантичностью. Его книги, словно императорские гвардейцы, стояли на полках идеально ровными рядами. Похоже, что ученики расставляли их по линейке. Каждый корешок был подписан и пронумерован. На низеньком столике у шкафа лежал пухлый каталог.

 Думаю, Григориус ошибся с выбором профессии – магия магией, но с подобным талантом ему и в армии цены бы не было!

 Обогнув огромный письменный стол, я подошёл к высокому шкафу. Именно за его стеклянными створками мне как-то довелось случайно увидеть великую редкость – механические часы древних! Артефакт нашли при раскопках вместе с Кармоизмеретелем. Удивительно, волшебники не нашли в часах никакой магии, но они до сих пор отлично работали, отмеряя цикл времени давным-давно расколовшейся на части планеты. С первого взгляда часы мало чем отличались от поделок современных механиков – небольшие, с круглым циферблатом, снабженные тремя тонкими стрелками: часовой, минутной и секундной; но при ближайшем рассмотрении различия оказывались существенными. Так, изобретение древних не имело видимого глазу заводного механизма, при этом часы постоянно работали и никогда не останавливались. Из-под тонкого серебряного циферблата слышалось ритмичное тиканье.  Стрелки, невзирая на Катаклизм и все последующие катастрофы, продолжали ровно отмерять время. Добраться до механизма и разгадать тайну часов инженерам Империи не удалось. Никаких винтов или защелок на старинном предмете мастера не обнаружили. Добраться до механизма, не расколов корпус часов, не представлялось возможным. Похоже, ремесленники древних были убеждены, что их механизмы не могут сломаться, следовательно, их никогда не придется чинить. Надо сказать, убежденность древних казалась не безосновательной. Колоть часы никто не решился. Давать обещание починить то, что не предполагало поломки, механики не хотели. В итоге, часы за баснословные деньги купил педант Григориус.

 Прекрасно! Добраться до устройства механизма никто не смог. Пока не смог…. Я же не сомневался, гремлины с блеском решат столь сложную задачу. Конечно, часы при этом для всех любителей измерения точного времени пропадут навсегда, зато Кармоизмеритель будет свободен, а моя жизнь спасена!

  Затаив дыхание, я попробовал открыть створки шкафа. Заперто! Григориус оставил открытым окно, зато утрудил себя дверью паршивого шкафа.

 Присев на колено, я осмотрел игрушечный замочек. Выбить его не составит труда, но мне не хотелось, чтобы Великий Магистр знал о визите непрошеных гостей. Подозрительный архимаг обязательно начнет расследование, а некоторые волшебные ритуалы из школы Иллюзий позволяют увидеть картины прошлого. Конечно, для столь сильной магической практики требовался редчайший волшебный ингредиент – дионий. Вряд ли Григориус станет тратить дорогостоящий компонент на такую ерунду, как сломанный замок, но рисковать не стоит.

 Надеясь сбить защелку, я сильно подергал створки шкафа. Увы! Маленький замочек держался крепко. Чертыхнувшись, я посмотрел внутрь замочной скважины. Эх! Говорила мне мама: «сынок, учись взламывать замки». Я не слушал, а потом её повесили за воровство. В тот день она ушла собирать кошельки из карманов горожан, но после жесткой попойки вместе дружками у неё сильно тряслись руки. Смутно помню, что хотел её воскресить, но магия Света помогает, когда труп ещё не остыл, да и самих белых магов в Империи днём с фонарями не отыщешь. Один ехидный стражник сказал, что заставить мамочку ходить и бегать сможет только некромант. Я тогда не знал, кто такие некроманты, но твердо решил, что обязательно стану одним из них. И ведь стал! Увы, перенять материнские навыки я так и не успел, ну, а папашу своего никогда и не видел. Знал только, что он был редким, бессовестным скотом. Во всяком случае, мама так всегда говорила.

  Скрепя сердце, я достал из кармана свой последний свиток. М-да, использовать столь мощную магию против шкафа – всё равно, что поливать метеоритным дождем хромых гоблинов, ну, да ничего не поделаешь.

 Магия свитка сработала безукоризненно. Раздался легкий щелчок, и двери шкафа открылись. Часы стояли на нижней полке. Взяв артефакт в руки, я внимательно осмотрел циферблат. Противогремлинскую руну долго искать не пришлось. В отличие от меня, Григориус не забыл защитить свою игрушку. Всё же у Верховного Магистра есть чему поучиться. Потрудись я нанести защитную руну на Кармоизмеритель, и всех сегодняшних неприятностей удалось бы избежать.

  Убрав посторонние мысли, я сфокусировал свой взгляд на часах. Запомнив каждую мелкую деталь, я закрыл глаза и представил на своём внутреннем взоре астральный образ механизма. Прекрасно! Думаю, гремлины просто задохнутся от восторга, когда увидят проекцию! Убедить их покинуть Кармоизмеритель и перебраться в часы Григориуса не составит труда. Главное, быть внимательным, требовательным и не упускать деталей. Не сомневаюсь, маленькие хмыри истолкуют мои слова, как им хочется, и если они найдут в соглашении хоть малейшую лазейку, то оставят себе оба артефакта.

 Не забывая удерживать образ, я произнес заклинание и перенесся в Астрал, направив своё сознание в Кармоизмеритель. По счастью, гремлины никуда не ушли. Ушлая четверка продолжала раскладывать по столу цветастые бумажки, не забывая попутно лакать пиво. Кувшин успел порядком опустеть.

 - Эй, вы! – крикнул я, - у меня есть то, что вам понравится.

 Гремлины повернули головы ко мне. Восемь глаз! НИ В ОДНОМ СОВЕСТИ!

 - Показывай! – потребовал Гварр.

 - Смотрите!

 Сконцентрировавшись, я вызвал образ механизма перед их столом.

 - Ну, как? Нравится? – улыбнувшись, спросил я. - Механические часы древних. До сих пор работают, причем исключительно благодаря механике. Никаких действующих заклятий не обнаружено.

 Маленькие уродцы затаили дыхание. Казалось, глаза гремлинов вот-вот вылезут из орбит. Президент Гварр отодвинул пустую кружку и поднял со стола кувшин. Запрокинув голову, вожак жадными глотками высосал всё содержимое. Не удержавшись от громкой отрыжки, Гварр стукнул себя кулаком по груди, и только затем смог продолжить разговор.

 - ГДЕ!? – завопил он.

 Видимым усилием воли президент взял себя в руки.

 - То есть, - продолжил гремлин, - возможно, нас заинтересует данный механизм. Не будете ли Вы так любезны сообщить, где он находится в физическом мире?

 Я улыбнулся ещё шире.

 - Могу, но пока не хочу, - съехидничал я, - к тому же, эти сведения Вам не помогут. Владелец начертил на часах защитную руну против гремлинов.

 Мелюзга заметно приуныла.

 - Но мне не составит труда её стереть, - поспешил я внести ясность.

 Гремлины заметно оживились, обратив требовательные взоры на своего президента. Вожак быстро сообразил, что настало время переговоров и… взаимных уступок.

 - Что же, господин ... ээээ …, - начал Гварр.

 - Мартин, - подсказал я.

 - О! Прекрасно! - сказал гремлин, - господин Мартин, не могли бы вы стереть руну?

 - Мог бы, – ответил я.

 - И вы её сотрете?

 - А что мне за это будет?

 Гварр почесал затылок.

 - Отвечать вопросом на вопрос невежливо, - упрекнул он.

 Я рассмеялся.

 - Сейчас мне не очень хочется быть вежливым.

 - Хорошо. Чего же Вы хотите?

 - Чтобы Вы покинули Кармоизмеритель.

 Гремлины переглянулись.

 - И это всё? – с надеждой спросил Гварр.

 Мне не понравились их взгляды, и я поспешно пересмотрел свои требования.

 - Нет! – отрезал я, - мне необходимо, чтобы: первое, в Кармоизмерителе не осталось ВООБЩЕ ни одного гремлина, второе, чтобы ни одного гремлина в приборе больше никогда не появлялось, и, наконец, третье, когда вы уберетесь, всё должно остаться в первозданном состоянии! То есть, Кармоизмеритель должен работать, как он работал до вашего появления!

 Гремлины заметно загрустили.

 - Я не могу обещать выполнение второго пункта, - осторожно заметил Гварр, - мы, знаешь ли, не единственные гремлины, которые тут находятся.

 - Хорошо, - заметил я, - тогда мне нужны гарантии, что Кармоизмеритель будет свободен от вашей расы хотя бы три дня!

 - А потом?

 - А потом наплевать! - ответил я, - этого времени мне хватит, чтобы нанести свои защитные руны.

 Лица гремлинов совсем скисли.

 - Послушай, - сказал Гварр, - на черта тебе сдался этот Кармоизмеритель? Отдай часы древних, мы хорошо заплатим!

 Я рассмеялся.

 - Спасибо, боюсь, ваше золото малость не моего размера!

 Гварр покачал головой.

 - Золото? Мы не пользуемся золотом. Республика заплатит тебе сто…. НЕТ! Двести единиц астральной энергии! Что скажешь?

 - Нет! – отрезал я.

 - Триста, - предложил Гварр.

 - Я сказал – нет! Значит, нет!

 Президент со свистом втянул в себя воздух.

 - С тобой просто невозможно иметь дело! Триста единиц астральной энергии!!! Ты хоть знаешь, сколько это в магических кристаллах!?

 - Не знаю, и знать не хочу.

 Рука Гварра машинально потянулась к кувшину, но тот оказался пуст. Помотав головой, гремлин собрал волю в кулак и даже не сказал, со скрипом выдавил из себя:

 - Пятьсот!

 Я так и не удосужился овладеть искусством инфрозрения, но то, что сердце гремлина сейчас обливалось кровью, было и так понятно. Похоже, речь и впрямь шла об огромном запасе магической энергии. В другой раз я бы даже поторговался, но, к сожалению, покойникам богатства ни к чему. Если ритуал не будет проведен, палачи Аргдахада разорвут меня на части. Буквально.

 - Нет, - твердо сказал я, - мне нужен работающий Кармоизмеритель. Взамен я готов отдать часы.

 Лица гремлинов перекосились под совсем уж неестественными углами.

 - Эй, у нас же торговая демократия, - неожиданно вспомнил Гварр, – я не могу принять столь ответственное решение без народного волеизъявления!

 - Чего?! Чего?!

 - Ну, нельзя вот так вот без согласия граждан.

 Я презрительно фыркнул.

 - И что же вы тогда за правители, если вам есть дело до каких-то там граждан!

 - Эй! У нас не принято! – с обидой произнес Гварр.

 - То есть?

 - Ну, обманывать и грабить народ, разумеется, можно. Иначе, какой смысл во власти!? Но для соблюдения приличий необходимо убедить избирателей, что всё делается для их же блага и с их согласия. Речь идет об элементарной вежливости и уважении к тем, кто нас кормит!

 - Так зачем дело встало? Обманывайте!

 - Но по прибору до сих пор бродят остатки войск Торговой Лиги и отряды мятежников!

 - Не сомневаюсь, вы сможете заговорить зубы и тем, и другим, пообещав лакомые части механических часов древних!

 Гварр задумался.

 - Так-то оно так, - тяжело признал он.

 - Вот и отлично! – сказал я, - тогда к чему тянуть? Сделка заключена?!Думаю, ваши подельники … эээ … то есть, ваши помощники-министры согласны!

 Гварр вздохнул.

 - Ладно, - изрек гремлин, - мы согласны. Может, хоть при розыгрыше государственных постов в часах мне повезет больше.

 Помощник президента схватился за сердце!

 - ЭЙ! Ты хочешь сказать, что сегодняшняя игра НЕ действительна!? – завопил он.

 - Ничего подобного, - возразил Гварр, - можешь наслаждаться постом министра ровно до тех пор, пока мы не покинем Кармоизмеритель.

 - Я буду жаловаться!

 - Кому? – поинтересовался Гварр.

  Лицо уродца вытянулось. Гремлин тяжело задышал и заскрипел зубами. Он даже открыл рот, видимо, желая разразиться очередной гневной тирадой, но ни одного звука выдавить из себя он не смог.

 - Мы согласны, - сказал Гварр.

 Я с трудом подавил вздох облегчения. Не стоит выдавать гремлинам свою радость, иначе они могли решить, что продешевили.

 - Хорошо, - холодно произнес я, - когда Кармоизмеритель будет свободен?

 Гварр задумался.

 - Необходимо договориться с мятежниками и оккупантами. Убедить и тех, и других перейти на нашу сторону, затем провести референдум о переселении, - сказал он, - демократия требует соблюдения формальностей и видимости защиты прав граждан. Вдобавок, придется тут прибраться, если уж ты хочешь получить прибор в рабочем виде. Думаю, через три часа всё будет готово.

 - Великолепно!

 Сосредоточившись, я взмахнул иллюзорной ладонью, сформировав перед собой маленький черный шар. Пребывание в Астрале отнимало у меня много сил, и я не мог себе позволить ждать гремлинов три часа. Сделав несколько пассов, я поместил в шар частичку своего сознания.

 - Когда будете готовы, просто прикоснитесь к нему, - сказал я гремлинам.

 - И ты сотрешь руну и покажешь, где находятся часы?

 - Совершенно верно. До встречи.

 Театрально хлопнул в ладоши, я покинул астральный план. В кабинете Григориуса ничего не изменилось. Молчаливая горгулья, не двигаясь, стояла у окна, гармонично вписавшись в окружающую обстановку. Следовало поторапливаться. Заклинание вызова скоро рассеется, а самому спускаться вниз по скользкой стене мне не улыбалось.

 Найдя на столе Григориуса иглу, я взял часы древних и оставил на защитной руне тоненькую, едва-едва заметную глазу царапину. Чары Великого Магистра не рассеялись, но толку от них теперь нет.

 Аккуратно прикрыв створки шкафа, я направился к горгулье. Дело сделано! Дальше оставалось проверить Амвросия, и если старик действительно святой, готовиться к ритуалу. Нужно же доказать напыщенному трухлявому пню, что слепая бессмысленная вера ещё не спасла ни одну душу.

 

 

 

***

 

  Образ подлого некроманта рассеялся, но видение не пропало. В следующий момент мы увидели пожилого мага, одетого в роскошную черную мантию.

   Великий Магистр Гильдии Магов, мудрейший Григориус Аббадо стоял в центре магического круга. Лицо волшебника выражало глубочайшую сосредоточенность. Маг широко раскинул руки, медленно читая необыкновенное сложное заклинание. Рядом кружились потоки мощных энергий. Григориусу приходилось использовать всю свою волю и умение, чтобы не позволить вызываемым силам разорвать его на части.

  Перед волшебником стоял черный, как ночь алтарь, на его гладкой отполированной поверхности лежали два чужеродных друг другу артефакта. Кроваво-красный нож, излучающий дикую ярость убитого дьявола, и ослепительный белый камень, с заключенной внутри чистой душой святого Амвросия. Трудно представить себе более несовместимые предметы, но приказ Императора неумолим. Всех представителей Гильдии Магов ждет медленная и мучительная смерть, если артефакты не превратятся в единое целое. Тьма и Свет, Хаос и Порядок должны стать одним, подчинившись воле Аргдахада.

  Мастера Гильдии работали без сна и отдыха, выполнив все необходимые приготовления. Архимаг Григориус взял на себя самую трудную задачу – соединить несоединимое.

 Со времен Катаклизма никто и никогда не брался за ритуал подобной сложности. Каждое новое действие, волшебное слово или жест несли опасность. Важнейшую роль играло время! Все действия надлежало выполнять с точностью до секунды, иначе энергии порядка и хаоса грозили вырваться из-под контроля и броситься друг друга, уничтожая всё на своём пути. Однако Григориус уверенно проводил ритуал, не беспокоясь о времени. Архимаг не сомневался в точности. Изобретение древних ещё никогда не подводило его.

 Произнеся очередное заклинание, Григориус взглянул на часы и удовлетворенно кивнул. Ритуал шёл точно по расписанию. Механические стрелки часов не остановил сам Катаклизм. Значит, они не могут врать.

 Наконец, время, время пришло! Взяв в левую руку белый кристалл, а в правую красный нож, Григориус, затаив дыхание, закрепил камень на рукояти дьявольского оружия!

…

 Последующий взрыв сравнял с землей главную башню. Спустя три дня, в результате раскопок маги нашли то, что искали. Красный нож и белый камень, сверкающий в рукояти. Новый  Великий Магистр Мартин предположил, что ритуал завершен, и артефакты слились в единое целое навечно. Взрыв, вероятно, стал результатом ошибки Григориуса, который, обрадовавшись успеху, пренебрег осторожностью, не рассеяв излишки магической силы. Никто не решился оспорить утверждение нового Магистра и сообщить Императору о возможных проблемах.

 

 

***

 

 - Я же говорила! – радостно воскликнула Люция, - защитный артефакт есть. Правда…

 Девушка помялась.

 - … не думала, что Аргдахад решит противопоставить Хаосу душу святого, - закончила она.

- Тише, принцесса! – Джереми приложил палец к губам. - Продолжаем ритуал.

 - Продолжаем? - удивилась девушка.

 - Мы узнали, что артефакт действительно существует, - перебил настоятель, - но этого мало. Нам необходимо убедиться, что камень пребывает на нашем осколке, а ещё лучше узнать, где именно он находится.

 Девушка согласно кивнула. Участники ритуала закрыли глаза и продолжили медитировать. Джереми снова зажег дионий.

 - Концентрируемся на камне святого Амвросия, - сказал жрец, - еретики совершили величайшее злодеяние, но волею рока оно может стать нашим спасением. Камень необходимо найти. Попробуем вызвать воспоминание поближе к нашему времени.

  Священник ещё говорил, а моё сознание уже погрузилось в транс. Странные картины Астрала снова замелькали в голове. Спать хотелось неимоверно. Джереми прав, только неудобная подушка не позволит нам превратить сложный магический ритуал в сонное царство.

 Я почувствовал, как голова сама собой падает на грудь, но усилием воли заставил себя выпрямиться. Несомненно, дионий – ещё и превосходное снотворное, но глупо впустую тратить один из самых дорогих и редких в мире ингредиентов.

 

 

Рассказ «Житие святого Феофана - начало»

 

  Через всю улицу я унюхал запах горячих пирожков. Больших, мягких, с нежнейшим мясом внутри. Всё-таки Старуха Марфа готовит просто изумительно. Больше, к сожалению, добродетелей за дряхлой каргой не числилось. Два медняка за один пирожок! Пусть старуха ещё и передвигала костлявые ноги по земле, но совесть у неё давно уж померла!

 - Ну, что, Феофан? – нетерпеливо обратился ко мне Хома. - Побежали?

Я покачал головой.

 - Ещё рано! Дождемся покупателя, - сказал я, отступив в тень переулка.

 - Сколько можно ждать!? Я жрать хочу!

 Я презрительно хмыкнул. Хомяк, он и есть хомяк! Имя подходит моему дружку идеально. Городские беспризорники редко отличались упитанностью. На отбросах городской свалки особо не разжиреешь, но Хома своей неизвестно с чего располневшей тушей здорово напоминал грызуна. Такие же полные щеки, круглое лицо, рыжие волосы и маленькие туповатые глаза. Издалека фигуру Хомы легко перепутать с шаром. За всё время нашего знакомства я так и не смог понять, отчего он такой толстый? Особенно сейчас, когда мы ничего не ели с тех пор, как бездомные собаки прогнали нас с городской свалки.

 - Жрать хочешь? – усмехнулся я, - тогда дуй вперед. Уверен, тюремная похлебка тебе понравится!

 Хома нервно сглотнул.

 - Ммм. Давай лучше подождем, - сказал он.

 Глядя на побледневшее лицо товарища, я прыснул от смеха. Какой же он всё-таки трус. Думаю, не следует ему говорить, что стражники нынче не церемонятся. Новоназначенный бургомистр Алиссии повелел закрыть сиротский приют, а, значит, стража даже суетиться не будет. Не станут они изводить баланду на двух десятилетних беспризорников. Крысюка и Владика уже отправили на виселицу. Городской священник всё возмущался. Кричал, что любое дитя священно, и Светлого Владыки дар. Возмущаться-то возмущался, а взять приют под содержание Церкви не пожелал. В ответ бургомистр разразился многословной речью про то, что нечего плодить нищету, а ежели малолетки-беспризорники и впрямь священны, то пусть, Светлый Владыка направит их чистые души в лучший мир! Может, бургомистр и прав. Вот только помирать не хочется. Особенно голодным.

 - Вон! Смотри, Феофан! – ударил меня по плечу Хома, - покупатель!

 Я посмотрел. И, правда, к прилавку карги Марфы подошел немолодой горбатый мужчина. Выглядел он бедновато. Одежду лохмотьями не назовешь, но старая и просоленная. Судя по сильным мозолистым рукам, один из портовых грузчиков. Похоже, решил потратить заработанные деньги. С утренним приливом в городскую гавань зашло с полдюжины  кораблей. Платят сносно, но уж работа больно тяжелая, особенно для наших с Хомой лет.

 Грузчик подбросил на ладони горсть медных монет. Бабка Марфа призывно показала ему все оставшиеся во рту зубы.

 - Чего желаете, благородный господин? – спросила карга.

 Лицо «благородного господина» съежилось в глубокой задумчивости. Похоже, мужик никак не мог решить в голове сложную задачу: как принести домой еды жене и детям, чтобы самому хватило залиться сивухой до поросячьего визга. Подсчеты – сложная наука.

 - Давай, Хома! Твой черед, - сказал я.

 Приятель замялся.

 - Что-то я волнуюсь, - сказал он.

 - Я тоже, но нам нужно достать жратвы.

 Хома боязливо кивнул и направился к прилавку. В последний момент решимость покинула его. Хома еле-еле брел, ноги его, казалось, одеревенели. Каждый следующий шаг товарища становился короче предыдущего. Плохо! Очень плохо. Надеюсь, он опомнится, когда настанет время убегать!

 Бросив обеспокоенный взгляд на Хому, я нырнул в переулок и припустил что есть мочи. Дома в торговом районе, как назло, длинные, а мне нужно оббежать здание, чтобы выскочить с другой стороны улицы. Старуха не должна видеть нас вдвоём, по крайней мере, пока она смотрит в одну сторону.

  Я успел как раз вовремя.

  Хома, наконец, сумел проглотить комок в горле, и начал разговор.

 - Эй! Карга…. Ммм… То есть, добрая бабушка, дай пирожок, - произнес он.

 Вообще-то мы планировали, что Хома начнет говорить громко и нагло, чтобы разозлить старуху. На деле же у товарища получился жалкий всхлип.

 - Не обдели сироту, добрая женщина, - произнес приятель.

 Проклятье! Если Хома будет продолжать в том же духе, не избежать нам тумаков от Гильдии Попрошаек. Никто не имел права просить милостыню на улицах Алиссии, не заплатив Рему Калеке. В городе даже у стен есть уши, и больше всего ушей у попрошаек. Их услугами пользуются все: и стража, и воры, и распутные девки.

 По счастью, главной цели Хома достиг. Старая карга просто взъелась от злости.

 - Проваливай, малолетний недоносок! – рявкнула Марфа.

 - Пожалуйста, бабушка, два дня во рту и мелкого зернышка не было. Дай пирожок! Я заплачу.

  Старуха и бровью не повела. Карга не продаст Хоме и черствую коврюгу, даже если он швырнет ей в рыло золотую монету. Городской указ твёрд – всех скупщиков краденого на виселицу. Новый бургомистр понимал закон по-своему. Монеты сирота мог только украсть, а, значит, он вор. За торговлю с мелким воришкой Марфу могли посадить в воровскую яму. А тамошним головорезам решительно всё равно, обесчестят и юную девку, и старуху.

 - Брысь, крысёныш! – отмахнулась Марфа.

 Хома зарыдал.

 - А вы, дяденька! – взмолился приятель.

 Грузчик смутился, поспешив отвернуться. Судя по рассеянному выражению лица, он вырос не злым человеком, не в пример Марфе. Думаю, работяга даже сочувствовал несчастному сироте, но отказать себе в вожделенной сивухе не мог. Уже не мог. Наверное, каждый день он вставал с соломенного тюфяка, и под тумаки уродливой жены направлялся в порт, лелея в душе только одну мечту – напиться! Даже не напиться, а нажраться до поросячьего визга! Только в дешевом и крепком спиртном душа грузчика находила блаженный покой.

 Хома, уловив слабость, чуть осмелел.

 - Дяденька, дяденька! Купите пирожок!

 Запрыгав вокруг, Хома дернул мужика за рукав.

 - Отвали, парень, - прохрипел грузчик.

 - Ну, дяденька! Дяденька! Купите!

 - Отвяжись! – цыкнул мужик, правда, как-то не очень уверено.

 Хома, почувствовав добычу, впился в грузчика, стремясь выхватить из его руки несколько медняков.

 - Сгинь.

 Растерянный мужик попятился прочь от прилавка. О покупке сладких булочек он и думать забыл. В бой тут же бросилась Марфа. Долгожданный покупатель, а, стало быть, и деньги, уходили прочь из-за грязного мальчишки. Дела у старухи обстояли неважно, недавно её прилавок поперли с рыночной площади. Марфа с грехом пополам наскребла денег на уплату Гильдии Воров, но вот для разговора с городскими стражниками монеток ей не хватило. В итоге, бабке из последних сил пришлось перетаскивать свой прилавок с шумной торговой площади в грязный безлюдный переулок.

 - А ну, прочь, паршивец! – завопила старуха. - Не мешай доброму человеку.

 - Хочу пирожок! -  не менее громко заверещал Хома.

 Не выдержав, старуха выскочила из-за прилавка, намереваясь лично надрать Хоме уши. Именно этого я дожидался!

   Хома мигом отскочил от грузчика и бросился наутек. Разозленная бабка ринулась вслед за ним. Больше ждать нельзя! Не теряя времени, я бросился к лотку. Умудрившись зачерпнуть руками с добрый десяток пирожков, я развернулся и что есть духу побежал прочь. К несчастью, у проклятой карги глаза росли ещё и на затылке.

 - ВОР! Держи вора! – заверещала Марфа. – Помоги, добрый человек! – обратилась она к грузчику.

 Грузчик побежал. Правда, в другом направлении. Плюнув на Хому и незадачливого выпивоху, старуха бросилась спасать товар, но куда ей – старой злобной грымзе!

 Я уже предвкушал вкус сытных пирожков. Интересно, какая у них начинка?! Мясо? Рыба? Птица? Ах … если бы всё сразу. Пирожки приятно грели мне руки, а нос уже вдыхал сладкий запах свежей выпечки. Сегодня меня и Хому ждет роскошный обед! Обернувшись, я ехидно улыбнулся Марфе, пожалев, что не могу освободить руку и показать вредной старухе кукиш.

 Только свернув за угол, я заметил стражника. Огромный широкоплечий верзила, очевидно, услышал вопль Марфы. Не сумев увернуться, я на полном ходу врезался в мужика, больно ударившись бедром об острый шип кольчужного наколенника. Не устояв, я растянулся по земле… Пирожки! Горячие вкусные пирожки упали на землю.

  Тупоголовый стражник слегка пошатнулся, недоуменно на меня посмотрев.

 - Держите вора! – продолжала вопить старуха.

 - Вора? – удивился стражник.

  Марфа ткнула в меня пальцем.

 - Маленький крысеныш, украл у бедной старушки хлеб!

 Стражник удивленно моргнул. Очевидно, это был один из тех жаждущих подвига болванов, что берут в руки оружие, желая защищать добро, а не зарабатывать деньги. К несчастью, благородный рыцарь, желающий взять оруженосца, мужику не подвернулся, вот остолоп и подался в стражу. Небось, услышав крик, тут же представил себе шайку профессиональных воров, в черных гильдейских плащах и с отравленными кинжалами в руках. И вот тебе – на! Нарвался на грязного мальчишку. Да и украли не золотое ожерелье у шестой любовницы бургомистра, а десять пирожков у страшной, как сама смерть, старухи Марфы.

 Рука стражника инстинктивно рванулась к мечу, но в последний момент замерла в нерешительности. Как есть новичок! Дружки из казармы ещё не успели показать ему самые злачные места Алиссии, приучить брать взятки, быстро перебегать на другую сторону улицы при виде именных плащей Гильдии Воров, ну, и во имя справедливости вешать тех, за кого некому вступиться. Неудивительно, что остолоп оказался здесь. Нормальный стражник, если офицеры вытолкали с рынка патрулировать улицы, осматривает разве что содержимое погреба в ближайшем трактире.

 - Держи вора! – верещала Марфа.

  Схватив в каждую руку по пирожку, я вскочил на ноги. Резкая боль пронзила ушибленное бедро! Проклятье! Ушиб оказался сильным. По счастью, медлительный стражник не успел опомниться.

 Отпрыгнув назад, я чудом сумел увернуться от скрюченных пальцев Марфы. Лишь брызжущая слюна старухи попала мне в лицо. Противно! Пересилив боль,  я кое-как обскакал старуху и побежал назад по улице.

 - Стой! СТОЙ! – надрывалась карга, - господин стражник, помогите же, наконец, пожилой женщине! Крысеныш украл последнее!

  Стражник бросился вслед за мной. Очевидно, остолоп решил, что начинать путь к героизму следует с малого.

 - Уличные крысы лишают старуху последнего хлеба!!! Помогите!

 Я попробовал ускориться. К несчастью, правая нога на каждый шаг отзывалась резким приступом боли.

 Стражник догонял меня. В другое время я бы запросто ускользнул от остолопа. В тяжелой стальной кольчуге далеко не убежишь; к сожалению, в равной степени это относилось и к больной ноге. Со стороны погоня представляла собой сюжет для представления цирковых клоунов. Хромающий мальчишка, следом тяжелый неповоротливый стражник, в хвосте дряхлая старуха.

 Боль усиливалась. Изо всех сил я продолжал бежать, невзирая на выступившие слезы. Кое-как мне удалось добраться до ближайшего переулка. Свернув, из последних сил я пробежал ещё несколько шагов и… осознал свою ошибку! О, Великие Силы, я полный, абсолютный, законченный кретин! На моём пути встала высокая, где-то в полтора роста, каменная стена. Конечно, я о ней знал. Со здоровой ногой сигануть через стену не трудно, но сейчас….

 Пересилив боль, я разбежался и прыгнул. Мне не хватило совсем чуть-чуть. Если бы я выбросил пирожки, то смог бы ухватиться пальцами за верхний край стены. Оцарапав кулаки об острую каменную крошку, я медленно сполз вниз.

- Вот он, паршивец!

 Обернувшись, я увидел стражника и Марфу. В отчаянной попытке я снова подпрыгнул, но без разбега у меня совсем ничего не вышло. Вот и всё! Ловушка захлопнулась. Дальше виселица!

 - Попался, чертенок! – злобно рассмеялась старуха.

 - Сдавайся, парень, - произнес стражник.

 Поняв, что бежать бессмысленно, я сел на землю. Боль в бедре чуть ослабла.

 - Верни товар!!!! – потребовала старуха.

 Я посмотрел на два грязных помятых пирожка в своих руках. Марфа совсем выжила из ума, если рассчитывает их продать. Впрочем, теплоту и запах свежей выпечки пирожки не потеряли.

 «Какого черта!? Умирать, так сытым», - подумал я.

 Страх уступил место голоду. Верещать буду уже перед виселицей. Сейчас мне просто хотелось есть. К ужасу Марфы, я раскрыл рот пошире и затолкал в себя сразу оба пирожка.

 - Ты чего творишь?! – заверещала карга.

 Странно, но от визга Марфы пирожки стали ещё вкуснее. Яростно заработав челюстями, я с наслаждением прожевывал пищу. Виселица? Она будет потом, сейчас мне казалось, что пирожки определенно стоят смерти. Даже Светлый Владыка не сможет сказать, что я их украл. В конце концов, мне придется заплатить за них собственной жизнью.

Подлетевшая карга влепила мне звонкую затрещину. Не обращая внимания, я продолжал упорно жевать.

 - Мерзкий крысеныш! – взревела старуха.

 Гарпия совсем вышла из себя. Крича, старуха начала лупить меня по щекам. В итоге я подавился, выплюнув несколько последних крошек. Ну, вот…. Старая перечница. Ни себе, ни людям.

 - Что здесь происходит? – послышался тихий, но властный голос.

 Мы обернулись. Из-за спины стражника появился низкорослый толстенький старичок, одетый в мантию священника. Несмотря на маленький рост, в мужчине чувствовалось нечто грозное. Возможно, внушительный вид ему придавала длинная седая борода, смотревшаяся вместе с привычной для монахов прической под кружок весьма забавно. В правой руке старик держал длинный деревянный посох.

 Старуха хотела уже презрительно обложить монаха последними ругательствами, но в последний момент она заметила золотой амулет в форме орла. Без спору, в последние годы авторитет Церкви сильно пошатнулся, но Марфа пока ещё сохранила остатки мозгов, не рискнув нагрубить жрецу – одному из высших церковных иерархов – столпу веры!

 - Что случилось?! Почему перед очами Светлого Владыки ..., - жрец указал перстом на яркое солнце, - избивают ребенка.

 Стражник залился краской. Старуха тоже смутилась.

- Бездомный мальчишка, ваше святейшество, - промямлила Марфа, - дикий крысеныш.

 Жрец посмотрел на мои лохмотья и с сожалением покачал головой.

 - Это я вижу, - сказал он, - не всем людям Светлый Владыка даровал кров. Однако прискорбный факт побродяжничества ещё не дает право избивать ребенка.

 - Извините, святейший, - деликатно произнес стражник, его голос для эдакого огромного верзилы оказался непривычно тихим и скромным, - но согласно приказу бургомистра бродяжничество запрещено законом, и каждый горожанин Алиссии должен проводить ночь под крышей.

 Священник сочувственно кивнул.

 - Даже если так, то почему вы позволяете вершить закон пожилой прихожанке? Разве не стражи сия обязанность? – спросил жрец.

 Стражник покраснел ещё сильнее.

 - Прощу прощения, святейший, - извинился солдат, - горожанка, отойдите от мальчишки!

 Марфа поспешно отскочила, но сдаваться не собиралась.

 - Мерзкий крысеныш перед оком Светлого Владыки совершил тяжкий грех – воровство!

 Подражая жесту священника, карга ткнула пальцем в небо.

 Жрец пожал плечами.

 - И совершив зло в отместку, ты, добрая женщина, решила угодить Светлому Владыке?

 Старухе хватило стыда отвести взгляд. Ну, не могла же она сказать, что избивает сироту во славу Божью. Признаваться же, что её заботит лишь собственный карман, бабке тоже не хотелось.

 - Что украл мальчишка? – поинтересовался жрец, не дождавшись ответа.

 Марфа надрывно заскулила.

 - Обобрал, чертенок проклятый. Украл! Украл!

 - Что украл? – повторил вопрос жрец.

 - Всё украл!!! Всё! Нищей оставил! Подчистую обобрал пожилую женщину! – по щекам Марфы потекли слезы, старуха так громко зарыдала, будто съела за один присест головку чеснока.

 Жрец сочувственно покачал головой и вопросительно посмотрел на стражника.

 - Мальчишка обокрал уличную торговку, ваше святейшество, - произнес верзила.

 Старуха зарыдала ещё громче. Закрыв лицо руками, она с громкими всхлипами и завываниями начала перечислять мои грехи:

 - Ыыыыы…. Десять лучших пирогов стянул паршивец…. Ыыыыы… все съел, как только влезло в дьяволенка! Ыыыы… Одни убытки унесу. Ыыыы… с рынка выгнали, говорят, плати за своё место. Ыыыы… Тому дай, этому дай, только успевай кошель развязывать. Ыыыы…. А на что жить, у меня внучка больная!

 Вытирая платком крокодильи слезы, Марфа начала жалостливо пересказывать все неудачи своей жизни, начиная с замужества. Странным образом выходило, что абсолютно во всех неприятностях старухи виноват я. По глубокому убеждению карги, на великое прегрешение меня, без сомнения, подбили демоны.

 - Ваше святейшество, да вы посмотрите в глаза его бесстыжие, - надрывалась Марфа, обтирая платком уже давно сухие глаза, - да в них пламя дьявольское. Душа его уже Хаосу отдана. Еретик! ЕРЕТИК!

 Я встрепенулся. До последних слов речь Марфы меня забавляла. Я понял, что не страшусь смерти. Может, просто устал. С тех пор, как умерла мама, а отчим, найдя молодую девку, «случайно» потерял меня улице, я только и делал, что боялся. Как мышь бегал по свалкам и темным закоулкам, и вот, оказавшись в цепких когтях, почувствовал странное облегчение, решив достойно принять свою участь. Я уже приготовился к тугой петле на шее, но безумной старухе моей смерти показалась мало. Карга в присутствии жреца обвинила меня в ереси! Уж лучше виселица, чем сожжение заживо!

 - Неправда! Неправда! – испугано закричал я. - Каюсь, украл, но я не еретик!

 - Замолкни! – рявкнула Марфа. - Как смеешь ты, жалкая крыса, открывать рот в присутствии его святейшества!

 - Позвольте, я сам решу, кому и когда можно ко мне обращаться, - сказал жрец.

 Священнослужитель не стал повышать голоса. Тон его оставался мягким и добродушным, но в нём чувствовалась скрытая сила. Марфа поспешила заткнуться. Обычно в ухо оглохшей на старости лет торговке приходилось громко кричать, но тихий голос священника подействовал на неё просто магически.

 - Простите, ваше святейшество, - сказала Марфа, опустив глаза в землю.

 - Итак, мальчик, - обратился ко мне жрец, - ты действительно встал на путь воровства?

  Настала моя очередь опустить глаза в землю. К несчастью, здесь было, кому говорить за меня.

 - Конечно, встал, паскудник, еретик клятый! – встрепенулась Марфа, -  да он…

 - Помолчите, добрая женщина, - оборвал жрец, - я разговариваю с мальчиком.

 Поразительно! Тихий и мягкий голос снова заставил Марфу замереть с открытым ртом. Старуха протяжно выдохнула, выпустив заготовленный для гневной речи воздух.

 - Ну, мальчик? – жрец вопросительно поднял густые брови.

 Я молча кивнул.

 - Что ты украл?

 - Пирожки.

 - Сколько?

 - Десяток, может, больше.

 - Много больше, ваше святейшество! – снова заныла старуха.

 Священник строго на неё посмотрел.

 - Ты раскаиваешься? – спросил жрец.

 Я задумался, гадая, что ответить. Священник не выглядел злобным, но откровенничать с ним мне не хотелось. Разумеется, никаких угрызений совести я не испытывал. Мне хотелось кушать, а денег не было. Я же не виноват в том, что Марфа требует того, чего у меня нет. С другой стороны, жрец, кажется, хотел услышать слова покаяния. Ну, если ему так нравится, то почему бы и нет? Хоть от обвинений в ереси отмажусь, и с чистой душой, а, может, и благословением, пойду на виселицу.

 - Каюсь, ваше святейшество, - произнес я, - всей душой каюсь. Изнываю от стыда. Перед очами Владыки Светлого впал в грех воровства и чревоугодия. Простите, о святейший!

 Жрец улыбнулся.

 - Бойкий мальчишка! – заметил он. - Складно говорит. Жаль, неискренне.

 У меня внутри всё похолодело.

 - Всё правда, ваше святейшество! – запротестовал я.

 - Уверен, сейчас ты действительно так считаешь, - рассмеялся жрец, - ладно, пока ты не начал призывать в свидетели Светлого Владыку, и не скатился до прямого богохульства, будет лучше закрыть тему.

 Подумав, священник протянул старухе серебряную монету.

 - Вот, думаю, это покроет ваш убыток, добрая женщина, - сказал он.

 Глаза Марфы заблестели от жадности. За серебро ничего не стоило скупить всё содержимое её ларька, с больной внучкой и ей самой в придачу! Старуха жадно выхватила монету и, прежде чем сообразила, что делает, попробовала металл на зуб.

 - Сомневаетесь в моей честности, добрая женщина? – невинно поинтересовался жрец.

 Старуха поперхнулась. От неожиданности она прикусила монету чуть сильнее, чем дозволяли её стертые от старости зубы.

 -Уууууу! – завыла от боли Марфа.

 - Жадность – тяжкий порок, - наставительно произнес жрец, - желаете целительную молитву?

 Старуха отрицательно замотала головой. Молитвы жреца ей не по карману. Разумеется, услуги «наместников Светлого Владыки» считались бесплатными, но за потраченные на молитву волшебные кристаллы надлежало заплатить, а заработать даже на один фиолетовый камушек старуха не сумеет и за год, даже если её лоток установить в самом центре рыночной площади. Вдобавок, плату священники, разумеется, не брали, но жертвоприношения на церковные нужды принимали охотно, и без щедрой помощи «на дела Божьи» об исцелении не стоило и заикаться.

 Священник пожал плечами.

 - Что же, тогда, я надеюсь, спор улажен! Пойдем, мальчик.

 Священник махнул рукой, приказав мне подняться. Жрец внес за меня оплату! Он спас меня – никчемного грязного беспризорника – от верной смерти. Зачем? Неужели Светлый Владыка и впрямь решил помочь? Но почему? Я ведь не жил праведно и не сделал ничего, за что Бог Орел мог мною гордиться.

 Вне себя от счастья и избавления, я поцеловал подол мантии жреца.

 - Благодарю! Благодарю! – сказал я.

 К несчастью, вмешался стражник.

 - Прошу прощения, ваше святейшество, - сказал верзила, - но мальчишка всё же совершил преступление. Он вор, и его надлежит передать в руки правосудия.

 - То есть? – спросил жрец.

 - Моя обязанность – конвоировать  пойманного вора к городскому судье, - сказал стражник, - помощь вашего святейшества бесценна, но мальчишке надлежит ответить не только перед духовной, но и светской властью.

 У меня внутри снова всё похолодело. Городской судья? Можно подумать, он станет тратить время на беспризорника? Фыркнет, плюнет и укажет рукой на виселицу! Вот и весь суд!

 Жрец неодобрительно посмотрел на стражника.

 - Сын мой, неужели ты думаешь, что казнь мальчишки сделает мир и город лучше? – спросил он.

 Стражник замялся, но вскоре припомнил так полюбившуюся его своре фразочку.

 - Закон есть закон, ваше святейшество, - сказал он, - вор должен понести наказание.

 Жрец поморщился.

 - Ты не прав, сын мой. Добрая женщина простила мальчишку, стало быть, и пострадавших нет. Если не ошибаюсь, в юрисдикции Великого Королевства существует правило о примирении сторон.

 Я понятия не имел, что обозначает мудреное слово – «юрисдикция», но, судя по тупому выражению лица, верзила о нём тоже первый раз в жизни слышал. Стражников подбирали по силе и наглости, а уж никак не по знанию законов. От них требовалось лишь следить за порядком и в случае чего звать офицера; последнего, к счастью для меня, поблизости не было. Обычно «элита» королевской стражи весь день протирала штаны в кабаках. Патрулирование грязных улиц они считали ниже своего достоинства. Единственное – благородные господа с завидной регулярностью устраивали облавы на городской публичный дом. Правда, рискнуть закрыть столь доходное заведение городской комендант решился лишь один раз. В ту же ночь по улицам Алиссии потекли реки крови. Чудом стражникам удалось отбить атаку Гильдии Воров. Коменданта едва-едва спасли, доставив его к светлым братьям уже на последнем вздохе. Наутро глава стражи четким строевым шагом направился в префектуру, где его немедленно освободил от должности спешно собравшийся городской совет. Чиновники оказались жутко недовольны последствиями уличных боев и домашним отдыхом, проведенным в компании своих законных жён.

 - Ваше святейшество, Алиссия – вольный город, - осторожно заметил верзила.

 Жрец нахмурился. Стражник не соврал. Алиссия, несмотря на огромный товарооборот, действительно не входит в состав Великого Королевства. Откровенно говоря, именно поэтому мелкий рыбацкий посёлок превратился в один крупнейших городов Эрмса. Жадные купцы просто искали свободное от налогов место невдалеке от крупных торговых путей.

 - Я уверен, что и в юрисдикции славной Алиссии действует правило добровольного примирения сторон, - заявил жрец, - в конце концов, купцы Торговой Лиги - предприимчивый народ, далеко не все свои споры они доводят до суда, предпочитая решать дела полюбовно.

 Стражник замялся. Ни о каких правилах, кроме: «половину от взятки следует отдавать офицеру», он не слышал. Старшины поблизости нет, а подвергать сомнению слова высокопоставленного жреца  - страшно.

 - К тому же, - продолжил священник, - ваши товарищи и командиры наверняка посмеются, когда вы под видом опасного вора притащите к судье грязного десятилетнего мальчишку!

 Это решило дело.

 - Я забыл, что есть такое правило, - соврал верзила, вытянувшись по стойке «смирно», - простите меня, ваше святейшество.

 - Ничего, сын мой. Опасен и труден долг твой. Ступай с миром. Благословляю тебя.

Вытянувшись, жрец распростер руки над головою стражника. Его святейшеству пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться. Лицо верзилы засветилось неподдельным счастьем, как будто жрец дал ему взятку в размере годового жалования. Выкатив грудь колесом, стражник отсалютовал священнику и бодро замаршировал вперед. Спустя три шага верзила уткнулся носом в каменную стену. Немного смутившись, страж развернулся и направился восвояси. Судя по гордой осанке и орлиному взору, всем бандитам и ворам Алиссии надлежало немедленно забиться в самые глубокие норы города.

 - Пойдем, мальчик, - сказал священник, поманив рукой.

 Я испуганно посмотрел на жреца. Злым он, разумеется, не выглядел, но что влиятельному церковному иерарху могло понадобиться от бездомного сироты? О бескорыстии священники любили только рассуждать, предпочтительно перед толпой прихожан. Смысл напыщенной проповеди, как правило, сводился к «скромной» просьбе пожертвовать на нужды церкви часть своего достатка. Помогать бедным и больным дело тоже Богоугодное, но грязный нищий хоть и будет искренне благодарен, зато не сможет оплатить свои многочисленные прегрешения перед Светлым Владыкой.

 - Пойдем же, - повторил священник.

 Я неуверенно поднялся. Боль в колене тут же дала о себе знать.

 - Сильно ушибся? – спросил жрец.

 Я кивнул, а затем, вспомнив, как надлежит обращаться к иерарху, добавил:

 - Ваше святейшество….

 Получилось нелепо. Кивок и дурацкое: «ваше святейшество». Не выдержав, я покраснел.

 Священник протянул ко мне руки, а затем закрыл глаза и пробормотал несколько странных фраз. Неожиданно я почувствовал, как внутри моего тела поднимается мощная целительная волна. Сначала пропала резкая боль, а спустя мгновенье от огромной красной ссадины не осталось и следа. Даже въевшаяся в кожу вековая грязь куда-то испарилась.

 - Ваше святейшество потратили волшебный кристалл?! – ахнул я.

 Жрец рассмеялся, а затем развернулся и направился вдоль по улице. Махнув рукой, он приказал мне следовать за ним. Я по-прежнему не понимал, что священнику нужно от нищего сироты, но ослушаться не посмел.

 - И что же ты знаешь о предназначении магических кристаллов? – поинтересовался жрец, когда мы отошли от прилавка Марфы.

 - Без кристаллов нет магии, и камни очень дорогие, ваше святейшество, - сказал я, - боюсь, у меня нет при себе жертвы, достаточной, чтобы отплатить вам за помощь.

 Жрец недовольно поморщился.

 - Почему ты так думаешь? – поинтересовался он. - Отказ от воровства стал бы вполне подходящей жертвой за потраченный кристалл.

 Я почувствовал себя неуютно. Конечно, жрец не только исцелил мою рану, но и уберег меня от виселицы, но отказаться от уличного воровства…. Как тогда жить? Проклятый живот уже успел расправиться с пирожками Марфы и снова болезненно заурчал, требуя заполнить вечную пустоту. Проклятые собаки на свалках! Лучше бы городская стража охотилась за ними.

 - Чего ты молчишь? – спросил жрец.

 Мои уши и щёки залились густой краской.

 - Простите, ваше святейшество, обещаю, что не буду воровать, - солгал я.

 Священник рассмеялся. Похоже, он видел меня насквозь.

 - И почему это я тебе не верю? – спросил он.

  Наверное, по красноте лица меня сейчас можно было сравнить с вареным раком.

  - Марфа – злая и вредная старуха! – неожиданно выпалил я. - Доброта ей чужда.

 - Значит, украсть у неё не грех?

  Я опустил голову. Нельзя же сказать священнику, что воровство вдруг стало благим делом.

 Жрец верно истолковал моё молчание.

 - Получается, что Марфа печет хлеб, но она старая, злая и противная, а ты весь такой хороший, но за всю жизнь не сделал ничего полезного, - произнес священник, - прости, но я не могу согласиться. Светлый Владыка благоволит труженикам, а не воришкам.

 Неожиданно я почувствовал, что обливаюсь потом. Стало очень жарко. Неужто праведные лучи уже выжигают  скверну из моей души? Подняв глаза к небу, я увидел на солнце несколько ярких бликов. Возможно, мне показалось, но что если сам Бог Орёл подмигнул мне с небес? Бредятина! Можно подумать, Светлому Владыке есть до меня хоть какое-то дело?

 - Ну, если я – плохой, то почему вы потратили на мою рану дорогущий кристалл? – спросил я.

 - Дорогущий? – удивился жрец. - Разве он дороже благого дела?

    Не удержавшись, я насмешливо фыркнул. Что за странный священник?! Задает столь бестолковые вопросы.

 - Конечно, дороже, - сказал я, - кристалл стоит больших денег, с их помощью колдуны колдунствуют … А благие дела ничего не стоят. За них не взимается плата.

 - Верно, - согласился жрец, - значит, ты согласен, что благое дело не имеет цены?

 - Конечно.

 - Получается, оно бесценно! Разве золото или волшебный кристалл могут сравниться с тем, что бесценно?

  - Простите за дерзость, ваше святейшество, - сказал я, - но, видимо, поэтому вы носите столь бедные одежды.

 Священник пожал плечами.

 - А чем плоха моя одежда?

 Я молча обвёл глазами одеяние жреца. Только роскошный золотой амулет орла выдавал высокое положение иерарха. Его длинная серая мантия, пусть и выглядела удобной, опрятной и практичной, но смотрелась отнюдь не величественно. Все жрецы, что я видел, носили мантии из красного шёлка. Во всяком случае, главный иерарх Алиссии появлялся перед смиреной паствой только в таком виде, в сопровождении многочисленной охраны. Наместники Светлого Владыки на Земле стремились походить на Бога-Солнце, а потому одевались богато и величественно. В отличие от монахов и светлых братьев, исповедующих скромность и смирение.

 - Мне кажется, ваше святейшество, - сказал я, - что благословенный Светлым Владыкой должен выглядеть ….эээ….

 Я замялся. По счастью, жрец сам угадал мою мысль.

 - Богатым? – спросил он.

 Я кивнул. Священник засмеялся.

 - Да разве в этом дело?

 - Ну…, - я посмотрел на небо, а затем показал жрецу на Солнце, - Светлый Владыка же красив!

 - Разумеется, - пожал плечами священник, - но разве основная задача Бога выглядеть богатым и роскошным?

 - А что же ещё? – удивился я, - люди должны восхищаться великолепием Творца, так говорит городской иерарх.

 Жрец скривился, похоже, главный священнослужитель Алиссии был ему неприятен.

 - Думаешь, люди чтят Светлого Владыку за красоту? – спросил жрец.

 - Мммм…. За красоту, богатство и могущество, ваше святейшество, - сказал я.

 - Неужели?! А за тепло?

 - Тепло?

 - Тепло и свет, кои Светлый Владыка посылает нам со своими лучами, - сказал священник, - каждый, в том числе и Бог, имеет своё предназначение, Творец потому и стал Творцом, что не отвернулся от людей. Что такое золото? Разве стоило бы оно и вязанки дров, если бы светило не обогревало землю?

 Очень, очень странный жрец! Он говорил просто невероятные вещи. Впрочем, мне – грех жаловаться. Сегодня я избежал петли на шею только благодаря его чудачеству.

 - Ваше святейшество правы, - сказал я, - но мне всё равно непонятно….

 Жрец, как-то уж совсем не духовно, фыркнул.

 - Говоришь, что я прав, но при этом не понимаешь!

 - Вы говорите, что у каждого есть своё предназначение.

 - Верно!

 - Но какое предназначение может быть у меня?

 - Хороший вопрос. Похоже, ты потерял его.

 - Потерял?

 - Если человек делает то, что должен делать, в его жизнь приходит счастье.

 Видимо, мне не удалось стереть с лица недоверчивое выражение.

- Конечно, предназначение откроется лишь тому, кто правильно понимает значение слова «счастье», - продолжил жрец, -  вот, например, что есть счастье для тебя?

 Этот вопрос, наверное, был самым легким из всех, что я за сегодня слышал.

 - Счастье – это много вкусной еды, красивой одежды, золотых украшений, богатый дом и преданные слуги!

 - Почему?

 - Как это «почему», ваше святейшество? Все этого хотят.

 - Ну, тогда понятно, почему в мире столь зла.

 - Не понимаю, ваше святейшество.

 - Зла не существует, - твердо сказал священник, - тьма всего лишь отсутствие света. Свет пропадает, когда люди принимают за смысл жизни жажду наживы. Главная сила тьмы – неуёмная алчность. Именно алчность толкает людей во зло, понуждая совершать великие злодеяния. У людей не остается ничего общего, каждый думает только о себе, мысля исключительно «моё» и «чужое». Земля, вода, даже воздух становятся предметами сначала дележа, а затем кровопролития, ибо алчность неуёмна. Алчный человек не может остановиться, удовлетвориться достигнутым. В итоге люди, которым на самом деле не так уж и много надо, хотят больше, чем Эадор может им предложить. Каждый начинает бороться за кусок пожирнее, невзирая на средства.

 - И? – неуверенно сказал я.

 - В итоге люди заменили счастье жаждой наживы. Несчастные сами, они делают несчастными других. Выясняется, что в Эадоре слишком мало земли, кристаллов и золота, чтобы удовлетворить чьи-то неумные запросы. Вот и выходит, что с точки зрения так называемого «разума», я сделал несусветную глупость, истратив кристалл на помощь несчастному мальчишке, вместо того, чтобы сплавить его подороже какому-нибудь боевому магу, дабы тот, в свою очередь, использовал его для опасного заклинания, сделав очередную несчастную женщину вдовой за несколько кусочков желтого металла. Не так ли?

 - Мммммм…, - глубокомысленно промычал я, прикидываясь умным и понимающим.

 - В итоге, все люди несчастны, - поднажал жрец, - и те, кто ходит в грязных обносках, и те, кто носит шелка и золотые украшения.

 - Простите, ваше святейшество, - произнес я, - но лучше быть несчастным в шелках и золоте, чем в лохмотьях и с вечно пустым брюхом.

 Я инстинктивно сжался, опасаясь реакции жреца. Споры с представителями духовенства нередко заканчивались очищением души праведным огнем. И хоть мой спаситель не религиозный фанатик, пинок или подзатыльник я вполне могу схлопотать. К тому же, дьявол разберет, какие они на самом деле – эти фанатики, вдруг он только сейчас тихий, спокойный и милосердный….

 - А не лучше ли отбросить алчность и отказаться оттого, что на самом деле не нужно? – поинтересовался жрец. - Я тоже носил золотые кольца, и знаешь что?

 - Что?

 - Они оставляют мозоли на пальцах. Зачем мне такая красота? Моя одежда проста  и  удобна. Я не богат, но не испытываю нужды. Моя душа спокойна.

 Жрец дотронулся до своего золотого амулета.

 - Вот единственная вещь, что представляет для меня опасность, - сказал он, - несмотря на святое изображение, для большинства людей мой амулет лишь инструмент удовлетворения неуёмной алчности. Я же верен своему предназначению. У меня есть всё, потому что я взял от Эадора лишь то, что действительно нужно. Например, мне нравится мой посох, он хороший помощник в пути, но если его украдут – в конце концов, невелика потеря. На нашем осколке много деревьев и талантливых мастеров, которые сделают мне не хуже. А вот если бы я погнался за так называемым «счастьем» и, подобно многим, взял посох из чистого золота, то он стал бы мне не помощником, а хозяином. Я бы сдувал с него пылинки и постоянно боялся потерять, неся в своих руках такую тяжелую и по-настоящему не нужную мне вещь. Большинство людей выбиваются из сил, тащат на своём горбу ненужное барахло, почитая его, как величайшую ценность.

 Я выразительно посмотрел на золотой амулет священника, а затем перевёл взгляд на свои грязные обноски.

 - Эх. Мне бы проблемы вашего святейшества, - не удержался я от колкости.

  Знаю, в благодарность за спасение мне следовало упасть в ноги жреца и, скуля, начать благодарить его за милосердие, однако после его напыщенной речи радость сменилась злостью. Да чего он, в конце концов, о себе возомнил? Выучил правильные слова и вымолил у Светлого Владыки себе на хлеб с маслом, а, может, и ещё кое с чем. А у меня вот нету связи с Богом-Орлом, не выучил я нужных и правильных слов, вот и хожу оборванцем, потому что с родителями мне тоже не повезло. И после всего он стоит и рассуждает о том, что, дескать, все мои проблем оттого, что я хочу слишком многого!

 - Согласен, - неожиданно легко согласился священник, - тогда давай, я отдам тебе свой амулет!

 - Что-что?! – опешил я, вытаращившись на золотого орла.

 - Ты сам сказал, что желаешь обменяться проблемами. Я сказал, что главную опасность для меня представляет амулет, - усмехнувшись, жрец протянул мне свою драгоценность, - бери!